Империя Круппов. Нация и сталь - Евгений Викторович Жаринов

популярной стала так называемая стратегия «размена». Она была разработана Антантей и опиралась на численное и материальное превосходство союзников. Предполагалось ценой собственных громадных потерь вызвать адекватные потери противника, которые оказались бы более чувствительными для него ввиду нехватки живой силы. По этой концепции фронт должен был развалиться сам собой, когда будут исчерпаны все ресурсы.

Эту идею руководители Антанты осуществляли вполне сознательно и достигли катастрофических результатов в России, Италии и даже во Франции. По окончании войны считалось, что во Франции один погибший приходится на 28 человек, то есть почти каждый тридцатый француз заплатил своей жизнью за эту стратегию «размена».

Генералы Антанты не учли того, что, во-первых, «размен» с немцами получался, как правило, далеко не в пользу союзников. В промышленном отношении Германия лучше всех была готова к массовому истреблению. Уже к концу 1914 года свыше 7 500 крупных предприятий металлургической, машиностроительной, автомобильной, химической и других отраслей промышленности были переведены на выпуск продукции военного назначения. Только для производства артиллерийского оружия было использовано 182 завода. Детали к винтовкам изготовлялись на 150 частных заводах. Быстрая перестройка промышленности позволила немцам с начала 1915 года производить ежемесячно 100 000 винтовок, 800 пулеметов, 2 900 орудийных стволов и до 7, 5 миллионов снарядов, что обеспечивало в основном потребности армии в этих видах оружия и боеприпасов. Так, когда Германия в самом начале войны, не рассчитывая на то, что она будет воевать целых четыре года, вдруг израсходовала весь свой стратегический запас селитры, ввозимой из Чили и необходимой для производства пороха, то К. Бош и Ф. Габер, будущие основатели химического концерна «И. Г. Фарбен», осуществили два технологических прорыва. Это была разработка отравляющих газов и массовое производство синтетической формы нитрата. Отныне синтетические нитраты давали возможность Германии не испытывать нехватки в порохе, а, значит, и в снарядах, с помощью которых и было уничтожено больше всего живой силы врага.

Во-вторых, стратеги не учли и того, что подобный образ действий чрезвычайно негативно начал восприниматься как войсками, так и мирным населением. Эта стратегия косвенно способствовала росту недовольства населения и подготавливала «революционную ситуацию». Огромная масса воюющих и тех, кто остался в тылу, начала понимать, что традиционная Власть не несет никакой ответственности за их жизни. Подобная мысль вселяла в сердца людей негативное отношение ко всем сильным мира сего, а так как война из состояния профессионализма перешла в состояние массовое, то вполне мог возникнуть соблазн у «человека с ружьем» повернуть свое оружие против тех, кто расценивал его существование лишь как цифру в общей статистике.

Однако по какой-то странной иронии судьбы Германия, для которой выгоднее всего было оставаться пассивной, неожиданно сама приняла пагубную для неё стратегию «размена» и истощения резервов врага. Воинственный тевтонский дух оказался сильнее голоса разума и расчета. Если бы немцы не предпринимали никаких активных боевых действий на Западном фронте, если бы они продолжали спокойно отсиживаться в окопах и расстреливать нападающих, используя свои мощные не людские, а военно-экономические ресурсы, стараясь сохранить при этом жизнь каждого солдата и офицера, то Антанта сама бы развалилась и оказалась бы в пожаре революционной стихии. Немцы в бессмысленных боях под Верденом, решив уничтожить резервы противника в непрерывном многомесячном сражении за важный пункт, оказались в большом проигрыше и подготовили свою собственную пролетарскую революцию.

Стратегия «размена» с той и с другой стороны выразилась в двух следующих крупномасштабных операциях: атака немцев под Верденом и ответное наступление союзников на Сомме. В этой дьявольской игре Германия решила опередить своих врагов и начала «размен» шахматных фигур виде бесчисленных человеческих жизней первой.

До сих пор Верден оставался в стороне от главных сражений. Город, опоясанный двумя линиями фортов, казался неприступным, Однако большинство пушек из этого грозного укрепрайона было переброшено в другие места ожесточенных сражений.

После проведения чудовищного артобстрела, в котором участвовали и знаменитые тяжелые гаубицы Круппа, немецкая 5-я армия под командованием кронпринца Вильгельма атаковала Верден. Это был выступ в позиции германских войск, южный край которого был очерчен границами Сен – Миеля. Через сам город проходила теснина Мааса. Дальше за высотами лежал Вевр – плоская глинистая равнина.

В результате осуществленного на 13-километровом фронте удара немцам удалось прорвать внешнюю зону мобильной обороны на востоке. Отступавшие французы не смогли удержать ключевую позицию – форт Дуомон, и эта неудача оказалась почти роковой.

Однако Жоффру удалось остановить наступление врага. Он приказал держать Верден во что бы то ни стало – символ французской решимости, а также как якорь, удерживавший французов на позициях. Жоффр сделал генерала Петена ответственным за этот участок боевых действий. Ему удалось переформировать находившиеся в его распоряжении войска и подтянуть значительные подкрепления. Стратегия «размена» начала набирать обороты.

Немцы предприняли ещё одну атаку на западном крае выступа. Однако она захлебнулась по тем же самым причинам, по каким должны были захлебнуться все атаки в Первой мировой войне. Петен, верный правилам «размена», отдал приказ к контратаке. В течение месяца подобной «шахматной» игры земля на небольшом пятачке активных боевых действий буквально покрылась горой трупов. Призыв генерала Петена: «Il ne passeront pas!» (Они не пройдут!) на все оставшееся время войны стал французским общенациональным лозунгом.

Третье немецкое наступление началось 9 апреля 1916 года с обеих сторон стратегического выступа и снова было остановлено. Последовали сменявшие друг друга атаки и контратаки, продолжавшиеся до тех пор, пока немецкий напор в этом направлении боевых действий окончательно не иссяк. Гора трупов, между тем, продолжала расти с катастрофической скоростью, и количество смертей, по законам Гегеля, грозило уже перейти в новое качество.

Наконец, когда запасы воды в форте Во закончились, а его внутренние сооружения были превращены в груду камней, гарнизон капитулировал. Это произошло 9 июня.

В результате возобновленных немецких ударов в конце июня – начале июля французская оборона была почти прорвана. Здесь немцы впервые применили новый отравляющий газ фосген. Положение было критическим. По идее надо было оставить злополучные Маасские рубежи, но тогда под ударом оказывалась вся операция на Сомме, и в итоге полный «размен» не состоялся бы. Французам оставалось лишь умирать, отчаянно цепляясь за свои позиции. Гора трупов продолжала расти.

Еще раз настала роль России, как и накануне битвы на Марне, заплатить своими бесчисленными человеческими ресурсами за обанкротившихся союзников. Антанта была недальновидной в своих действиях. Она и предположить не могла, что русская революция может начаться в любой момент. Об этом никто тогда не думал, и император Николай II получил очередной призыв о помощи. В ответ на это русский генерал от кавалерии Алексей Алексеевич Брусилов предпринял грандиозное наступление по