Дыбенко - Иван Матвеевич Жигалов

Среднеазиатскую военную школу имени В. И. Лепина (так в то время называлось Ташкентское высшее общевойсковое командное училище), состоял членом приемной комиссии. Часто читал в этой школе лекции, проводил беседы. Стал сам курсантом… почетным…

С каждым днем все труднее становилось разбойничать басмачам. Был разгромлен кровожадный «хищник пустыни» Джунаид-хан. Но еще чувствовал себя вольготно Шалтай-батыр. На его след напал дивизион пограничников под командованием Александра Васильева, лихого конника, активного участника гражданской войны. Кавалеристы преследовали бандитов от Сангу-Дагу до Казанджика и там их уничтожили.

Любил Дыбенко инициативных, смелых бойцов и командиров. Васильева перевел в 10-й кавалерийский полк. Вызвал к себе: «Пойманы Джунаид-хан и Шалтай-батыр. Но на свободе еще Ибрагим-бек». — «И он не уйдет от Красной Армии, — ответил Васильев. — Я знаю чайхану, где он встречается с приятелями. Местные ребята — дехкане помогут заарканить его». — «Поймаешь — представим к ордену Красного Знамени. Подбирай надежных бойцов и действуй. За помощью обращайся в любое время».

…Ибрагим-бек в Средней Азии считался командующим всеми «войсками ислама», располагал крупными силами, вооруженными первоклассной английской техникой. В начале июня 1931 года его многочисленный отряд переправился через государственную границу и угрожал Душанбе. На борьбу с коварными пришельцами были брошены находившиеся в городе немногочисленные подразделения Красной Армии, ОГПУ и добровольческие отряды…

В это тревожное время Дыбенко пришлось принимать группу прогрессивных писателей и художников из Польши, Чехословакии, Франции, Германии, США. Среди них Бруно Ясенский, Эрвин Киш, П. Вайян-Кутюрье и другие. Вместе с ними молодые киноработники, студенты ГИКа: В. Кузин, Б. Синеоков, В. Микшис и уже знакомый Николай Рожков. У ребят важное задание — снять кинофильм о пребывании иностранных гостей в Средней Азии и сделать ленту о поимке Ибрагим-бека. Гиковцев убедили — с бандой этого матерого врага будет покончено в ближайшие дни. Рожков так и сказал Дыбенко: «Фильм вся страна увидит».

И не ошибся: 15 июня Ибрагим-бек был схвачен… в чайхане, банда его разгромлена. Васильев сдержал слово. По представлению штаба военного округа за поимку Ибрагим-бека ЦИК СССР наградил Александра Васильевича Васильева орденом Красного Знамени. Награду он получил из рук Михаила Ивановича Калинина.

Когда Ибрагим-бека доставили в Душанбе, Николай Рожков пришел к Дыбенко:

— Павел Ефимович! Мы не можем продолжать съемки. В тюрьме свет плохой. Разрешите работать во дворе.

— Разве могу я тебе отказать, Николай? — смеялся Дыбенко. — Ты же мне помог в 1928 году захватить друзей Максумы в Доме дехканина. Услуга за услугу…

Ибрагим-бека вывели в тюремный двор. Высокий, могучего телосложения, с копной черных волос. Держится надменно, охотно позирует перед кинокамерой, бойко отвечает на вопросы иностранных писателей.

— Ибрагим-бек, кто вас снабжал оружием, финансировал? — спросил Дыбенко.

— Англичане, конечно, друзья наши, — оживился бывший «главнокомандующий всеми войсками ислама». — Нам всего хватало, а платили не скупясь…

С «хищниками пустыни» нужно было кончать, и как можно быстрее. Такая задача стояла перед войсками округа, местными партийными и советскими органами в 1931 году.

28 августа 1931 года Дыбенко разослал в войска округа, ГПУ и пограничную охрану справку. «Наряду с активным уничтожением басмаческих банд в песках, — говорилось в ней, — важнейшей задачей является развертывание массовой политической и организационной работы среди населения в тесной связи с целой системой государственных мероприятий.

Средазбюро ЦК ВКП(б) всю сумму политических задач связывает с полным разгромом активно контрреволюционной и феодально-байской верхушки и разоружением басмаческих шаек; с решительным отрывом бедняков и середняков скотоводов от классово враждебного влияния феодалов и баев, с организацией батрачества и бедноты как опоры и середнячества как союзника рабочего класса; с коренной советизацией кочевых районов и ясным выявлением перед трудящейся массой скотоводов неискаженной классовой сущности Советской власти…

Мероприятия должны быть решающим поворотом к повседневному вниманию и систематическому руководству партийных, советских и кооперативно-колхозных организаций хозяйственно-политической жизнью скотоводческих районов в песках, к неуклонному осуществлению в них пролетарского организующего влияния и всемерной производственной мощи, направленных к быстрейшему преодолению крайней отсталости животноводства, к его мощному подъему и социалистическому переустройству…

К частям, действующим на определенном боевом участке, прикрепляется бригада ответственных работников во главе с членами ЦК и ЦКК, на обязанности коих возлагается как одна из задач руководство распределением конфискованного у байско-феодальной верхушки скота среди бедняцко-середняцкого населения и скотоводов…»

К началу октября было арестовано 75 руководителей банд и около трех с половиной тысяч басмачей. В 1931 году с «хищниками пустыни» было в основном покончено. Оставшиеся мелкие, разрозненные группки, лишившись поддержки населения, сами приходили с повинной.

В Среднеазиатских республиках широким фронтом начались социалистические преобразования, создались благоприятные условия для политического, экономического и культурного развития этого обширного края. Дехкане, которых совсем недавно за упоминание о колхозе убивали, теперь потянулись в коллективные хозяйства. Уже к 1 октября 1934 года на социалистические формы перешло подавляющее большинство дехкан…

У командующего округом появилось свободное время. Он посещал спектакли, концерты; сделал для морского землячества цикл докладов о руководстве Коммунистической партии революционным движением моряков Балтийского флота. Эти материалы легли в основу новой книги Дыбенко «Октябрь на Балтике». Павел Ефимович часто бывал в Ташкентском Доме Красной Армии, работе которого он придавал важное значение. Любил бывать на стадионе, следить за выступлениями армейских спортсменов. Среди рекордсменок на короткие дистанции особенно отличалась Зина Ерутина. Как-то она подошла к Дыбенко, шутливо спросила:

— Не надоела вам, товарищ командующий, холостяцкая жизнь?

Дыбенко рассказал о «Летучем Голландце»:

— Жил такой капитан, вечно он носился на своем корабле по бурным морям и океанам, никогда не приставал к берегу. Вот я и есть «Летучий Голландец».

Дыбенко и Ерутина стали встречаться, мечтали создать семью. В 1932 году у них родился сын, назвали Тауром, по имени одинокого колодца в пустыне Янга-Таур, где Дыбенко едва не погиб от удара басмаческой сабли. Однако Дыбенко вскоре понял — семья не получилась. Зина увлечена спортом, друзьями, ни дом, ни ребенок ее не интересовали. Разговоры о семейных обязанностях матери повторялись, и все безрезультатно. Ребенок оставался безнадзорным, на попечении старушки няни.

Дыбенко все время в разъездах. С шофером Грендо и порученцем колесили по гарнизонам Средней Азии.

10 ноября 1933 года вызвали в Москву. Ворошилов любил пошутить, а с Павлом Ефимовичем они были, как говорят, на короткой ноге.

— Может, хватит томиться под южным солнцем, — сказал Ворошилов. — Решили мы тебя перевести в Самару[50] на место Федько. Его посылаем в Особую Краснознаменную армию заместителем к Блюхеру.

Дыбенко получил назначение на должность командующего Приволжским военным округом…

Когда процедуру «сдачи-приема» завершили, Федько пригласил друга к себе домой. Пока жена, Зинаида Михайловна, накрывала на стол, оба командующих сидели за шахматной доской.

Павел Дыбенко вернулся