Фишер. По следу зверя. Настоящая история серийного убийцы - Александр Рогоза

доктора наук (Тальце и профессор Шостакович), а также четыре кандидата (Ландау, Симоненкова, Ткаченко, Шемякина).

Документ – на несколько десятков страниц. Частично он пересказывает уже известные факты из уголовного дела, но иногда в нем появляются новые откровения Головкина, которыми он со следователями не делился. Это, впрочем, понятно, психиатры ведь с маньяком по своей линии беседовали, их интересовали немного другие вопросы – внутренние, объясняющие то, что происходило у пациента в голове.

В экспертизе отдельно остановились на возможной наследственности. Двоюродная сестра по линии отца действительно страдала шизофренией. А у матери Головкина в юношестве был психоз – в острой фазе это может быть расстройством, при котором человек теряет восприятие реальности.

Из экспертизы:

«Испытуемый считает, что он [с детства] мало изменился, характеризует себя упрямым, настойчивым, замкнутым, спокойным, чувствительным к обидам. Внешне выглядел иногда иначе, например в школе “был паинькой”, послушным, дома был несколько иным, хуже, чем в школе: мог ослушаться, вступить в перебранку с родителями. Спорил в основном с женской половиной семьи, с отцом старался не спорить. Поясняет, что всегда был мечтательным, повышенно ранимым, впечатлительным. Так, мечтая в дошкольном возрасте, представлял какие-либо сюжеты из жизни. Например, полет на самолете с родителями на море, когда другим ребятам это было недоступно».

По словам Головкина, в детстве он чувствовал себя ущербным из-за того, что мочится в постель. Это продолжалось вплоть до третьего-четвертого класса. На фоне этих проблем начинал ненавидеть одноклассников, фантазируя, как он их мучает.

«Хотя явного пренебрежения и насмешек со стороны ребят не было. Сам на себя злился, стремился к одиночеству, общался с ребятами «вынужденно». Старался дружить с такими же ущербными девочками, которых притесняли, обзывали, а также полными, неуклюжими ребятами, двоечниками».

Мнительность усилилась, когда лет в 12–13 на лице появилась угревая сыпь. Родители ругали за онанирование, которое в этом возрасте стало ежедневным, поэтому считал это занятие «грехом».

В экспертизе специалисты Института Сербского приводят такие фантазии школьника Головкина:

«Представлял, что одноклассники голыми жарятся на сковородке, извиваются, сгорают на кострах. Мечтал об эксгумации трупа, самостоятельном расчленении».

После этого и начал ставить эксперименты с убийством кошек… Потом было увлечение лошадями, поступление в сельхозакадемию и тот самый случай, когда двадцатилетнего Головкина избили у родного ипподрома хулиганы-семиклассники.

«На фоне этих переживаний фантазирование садистического характера вспыхнуло с новой силой, всегда сопровождалось актами мастурбации. Он представлял, как расправляется с обидчиками, насилует их, убивает. Вскоре понял, что одного фантазирования с мастурбацией недостаточно, необходимы были «реальные объекты». Начались поиски «объектов» в лесу».

Головкин рассказал психиатрам: если встречал на улице в городе или метро мальчика, которого хотелось убить, у него вдруг «учащалось дыхание и туманилось в голове».

Уже во время работы на конезаводе некоторые коллеги в своих показаниях обращали внимание, что, когда зоотехник Головкин занимался ректальным (внутренним) обследованием кобыл, у него улучшалось настроение.

«Другие рабочие отмечали, что испытуемый периодически был каким-то заторможенным, “к нему несколько раз обращаешься, а он как будто не слышит”».

Психическое состояние Головкина эксперты описывали так:

«Испытуемый контакту доступен, мимика однообразная, ограничена набором стандартных выражений, левая половина лица почти обездвижена. Движения скованны, угловаты, неуклюжи. Во время беседы с трудом подбирает удобную позу, часто бесцельно переставляет ноги, перекладывает руки, стараясь их держать в нижней части живота, ближе к лобку. Иногда неадекватно улыбается, старается не смотреть в глаза собеседника».

Во время подобных бесед Головкин отвечал только на поставленные вопросы, никогда не проявлял инициативы рассказать о себе что-то еще. Так же он ранее вел себя и на допросах.

«Характеризует себя спокойным, замкнутым, подчеркивает, что ценит в людях порядочность, принципиальность, честность. Отмечает, что хотел бы избавиться от застенчивости, которую считает основной своей отрицательной чертой. Поясняет, что при общении с людьми чувствовал себя “не своей тарелке”, что создал себе мир отгороженного, одинокого человека, “куда никого не пускал”».

А вот когда вопросы касались сексуальных тем, мимика и движения рук Головкина сразу становились более активными.

«Несмотря на видимый интерес, оказывается, что он не понимает практически вопроса о половом влечении, на кого оно направлено, плохо представляет значения слов “эротика”, “гомосексуализм”, постоянно подчеркивает, что его привлекала только одна сцена – агонии».

Психиатрам из Сербского маньяк признался, что он одно время мечтал, как заведет семью, сможет полюбить женщину и та родит ему двоих детей – обязательно мальчика и девочку. Но при этом реальных шагов к заведению отношений с женщинами никогда не делал.

«Разговоры о женщинах вызывали чувство брезгливости. Кроме того, были опасения, что он “не справится с собой”, если в семье родится мальчик».

То есть боялся, что однажды и собственного сына захочет убить…

Еще из экспертизы:

«В первых случаях убийств состояние удовлетворенности держалось около недели, в последних – один день. Исчезало оно постепенно, а затем вновь появлялись мысли, что сделал что-то не так, чего-то не доделал и тому подобное».

Головкин признавался, что чем терпеливее оказывался попавший к нему в лапы мальчик, чем меньше стонал, тем дольше он его мучил. А пытки для новых убийств он всегда придумывал заранее. И ощущал, что с каждым новым убийством желание убить еще раз приходило все быстрее и быстрее.

«Рассказывает, что когда его задержали, был очень напуган, но спустя несколько дней испуг сменился чувством облегчения, “свободы”, что “наконец-то все закончилось” и больше никогда не повторится. Подчеркивает, что ко всему относится “фаталистически”, что собственная смерть его не пугает, говорит только о сильном чувстве жалости к матери и стыда перед ней».

Выводы комиссии: каким-либо хроническим психическим заболеванием Головкин не страдает. При этом у него наблюдаются «признаки шизоидной психопатии с проявлениями садистического сексуального влечения».

«Как сохранявшего способность отдавать себе отчет в своих действиях и руководить ими, в отношении инкриминируемых ему деяний Головкина С. А. рекомендуется считать вменяемым…»

А теперь давайте подробно разбираться в демонах Сергея Головкина с врачом-психиатром.

Глава 67

Все могло закончиться еще в 1969-м?

У меня остается много вопросов. Так почему все-таки Сергей Головкин стал серийным убийцей? Действительно ли Головкина довели до ручки родные и одноклассники? Или все было совсем не так? Что стало основным триггером для перехода от фантазий к реальным убийствам? И что из своих рассказов на допросах он выдумал, чтобы хотя бы немного себя обелить?

Об этом мы побеседовали с Василием Бейнаровичем, врачом-психиатром, автором популярного канала Faust21century, разбирающим истории самых жутких серийных убийц прошлого и современности. Бейнарович прекрасно знаком с делом Головкина – он изучал материалы и в том числе заключение психолого-психиатрической экспертизы,