Две Ольги Чеховы. Две судьбы. Книга 2. Ольга Константиновна - Татьяна Васильевна Бронзова

– А у тебя? – засмеялась Лулу. – С возлюбленным… в Париж…

Глава двадцатая

В Париже остановились в пансионе на площади дю Кальвер в районе Монмартра. Здесь было множество небольших кафе, художники стояли прямо на мостовых, выставив свои картины на продажу, сновали туда-сюда туристы, совсем рядом располагалась церковь Сакре-кёр, да, собственно, и весь центр этого пристанища художников и скульпторов был рядом. Очарование Александром давно прошло, и это несколько отравляло пребывание в Париже, которое могло бы быть столь романтическим при других обстоятельствах.

– Вы устроились? – заглянул он к ней в комнату через час после приезда. – Вода в ванной комнате льется лишь слегка тепленькая и какими-то урывками, но мне удалось-таки принять душ. А вам? Хотя можете не отвечать. Вижу ваши влажные волосы.

Александр прошел к столу, на котором стоял телефонный аппарат и, подняв трубку, протянул ее Оле.

– Тогда давайте звонить, – с улыбкой произнес он. – Договаривайтесь о встрече прямо сегодня. Ведь у вас очень мало дней для общения. Я правильно говорю?

– Как я поняла, вы всегда говорите лишь то, что я должна сделать. А правильно это или нет, откуда мне знать?

То, что она должна была подчиняться кому-то вопреки своим желаниям, ее раздражало. Это было не в ее характере.

– Какая вы сегодня колючая! – рассмеялся художник.

Князь Черниховский оказался дома.

– Ну наконец-то! – радостно воскликнул он, услышав ее голос. – Так вы приехали только для того, чтобы познакомиться с теми местами, где будет происходить действие вашей новой картины?

– Да, Петр Львович. Надеюсь, вы поможете мне в этом?

– Ну конечно! С удовольствием помогу. Говорите, где вы остановились.

Не прошло и часа, как раздался стук в дверь, и на пороге появился элегантно одетый в светлый костюм и нежно-голубую рубашку, удачно подчеркивающую голубизну его глаз, князь Черниховский. Его прическа, бородка и усы все так же делали его похожим на Николая Второго, и Оля опять вздрогнула, как и в первый раз.

– О, Петр Львович! – поднялась навстречу ему актриса. – Очень рада. Проходите.

Князь вошел и тут же остановил свой вопросительный взгляд на Александре. Было сразу видно, что присутствие в комнате незнакомого человека неприятно удивило его.

– Позвольте представить вам художника Александра Угарова, – сказала Оля. – Мы вместе с ним приехали сегодня из Берлина. Друг моего брата, хочет учиться в Париже живописи.

– Петр Львович Черниховский, – слегка наклонив голову, сдержанно представился князь.

– Рад. Очень рад, – произнес в ответ юноша, с удивлением глядя на князя. – Вам уже наверняка говорили, что вы невероятно похожи на нашего последнего императора?

– Говорили.

– Просто удивительно, до чего похожи! С вас смело можно писать портрет государя. Вам никто не предлагал?

– Нет. Не предлагал, – ответил Черниховский, всем своим видом показывая, что назойливость юноши его утомляет.

– Вы уж меня простите, князь, – смутилась Ольга, – но, услышав от меня фамилию того, кто сейчас придет, Александр непременно захотел с вами познакомиться. Потому и задержался. Он остановился в этом же пансионе и зашел лишь узнать, как я тут устроилась.

– Чем же моя фамилия вас так привлекла? – подозрительно взглянул на молодого человека Петр Львович.

– Просто я несколько лет назад был хорошо знаком с княгиней Софьей Андреевной Черниховской, так вот, хотел узнать, тот ли вы князь, что владел имением в Орловской губернии?

– Не понимаю, откуда вы могли знать мою жену? – взволнованно спросил князь.

– И не только вашу жену, но и ваших сыновей, – радостно сообщил Александр. – Это просто удивительно, что теперь и вас встретил!

– Вы и сыновей моих знали?

– О да! Это было летом 16-го года. Я тогда нуждался в деньгах и искал учеников. Вот Софья Андреевна и пригласила меня в имение для занятий живописью с мальчиками. А места у вас чудесные. Так и просились на полотно…

Князь с жадностью ловил каждое слово. Что в это время творилось в его душе, Оля могла только предположить, ведь она знала, что все его родные погибли, но сейчас она с большим удивлением смотрела только на Александра. Он что, действительно был знаком с княгиней?

– У вашего старшего не очень-то получалось, – повествовал тем временем художник, – а вот у Петра с первого же занятия обнаружилась большая склонность к рисованию. Очень, очень, скажу я вам, он прилично писал. И не только пейзажи. У него и портреты неплохо получались.

– Софи ничего не писала об этом, – растерянно произнес князь.

– Вероятно, не придала этому значения, – разочарованно предположил Александр. – Ну а в конце августа я в Академию уехал, они в гимназию. Договорились, что на следующее лето опять встретимся, а тут – революция… Сначала одна… затем другая… В общем, так и не удалось больше увидеться. А княгиня и княжичи сейчас здесь? В Париже? Как бы я хотел их увидеть!

– Их больше нет, – тихо и сдержанно произнес князь. – Никого нет.

– В каком смысле? – недоуменно спросил художник.

– Расстреляли, дом ограбили, потом подожгли… Всё сгорело.

– Какой ужас! – произнес Александр и перекрестился.

– Но вы должны мне рассказать о них, – тут же схватил его за руку Петр Львович. – Я ведь, как в 1914 году на фронт уехал, дома ни разу не был. Значит, вы видели мою жену летом 16-го? Учили моих мальчиков? Но все же почему она ничего мне об этом не писала? – в недоумении спрашивал он сам себя, но тут же, вновь увидев разочарованное по этому поводу лицо художника, взволнованно произнес: – Да, в конце концов, это и неважно. Расскажите же мне о них!

– Расскажу. Всё расскажу, – расчувствовался Александр, и на его глазах появились слезы. – До сих пор не могу прийти в себя от того печального известия, что сейчас узнал от вас. Как же так, как же так? Но, погодите! – вдруг воскликнул он. – Пойдемте в мою комнату. Ведь у меня сохранился набросок, сделанный мною для портрета Софьи Андреевны. Я, правда, так и не успел написать портрет, но набросок… Он со мной… Идемте же! Идемте!

Все быстро прошли вправо по коридору, Александр открыл свою дверь ключом, и они вошли.

– Сейчас-сейчас, – говорил юноша, вскрыв чемодан и быстро выкидывая из него носильные вещи, которые еще и не разбирал после приезда, прямо на кровать. – Здесь у меня на дне лежат некоторые мои работы, и среди них… Одну минуточку. Не то, не то… Да вот же она! Вот княгиня! Вот Софья Андреевна.

– О да! Это моя Соня, – бережно беря в руки небольшой лист бумаги, произнес с трепетом в голосе князь. – Чудный рисунок. Очень, очень хорошо. Она как