Федор Раззаков - Владимир Высоцкий: козырь в тайной войне

Ознакомительный фрагмент

То есть в понимании Высоцкого брежневский «гололед» грозил затоптать людей сапогами (в другой его песни пелось: «сапогами не вытоптать душу» — опять же применительно к существующей власти), а также вел общество ни много ни мало к… озверению людей. Как мы теперь знаем, к последнему приведет совсем другое — горбачевская перестройка, которая будет проводиться в жизнь по лекалам именно либералов-западников.

В начале мая Высоцкий вновь был в Ленинграде, где дал несколько концертов: 4-го он выступил на заводе ЛОМО, 6-го — в ВАМИ, 9-го — дома у Г. Рахлина (у него же он был и в конце апреля), 10-го — в конструкторском бюро топливно-измерительных систем и в ДК пищевиков «Восток». После чего отправился в Бреслав, где шли съемки фильма «Война под крышами» (сам он там не снимался, но в картине должны были звучать две его песни). Аккурат после праздника Победы съемки в Бреславе закончились и группа решила переехать для продолжения работы в литовский город Даугавпилс. Оттуда Высоцкому предстояло выехать в Москву. Но по дороге в Литву произошло событие, о котором вспоминает жена Виктора Турова Ольга Лысенко:

«Выехали мы рано и почти весь путь ехали молча. Володя был с гитарой. Вдруг он просит остановить наш студийный „уазик“, выходит из машины и говорит: „Послушайте, я сейчас сочинил песню“.

Это была «Песня о земле». После строк «Кто-то сказал, что земля умерла…» у меня просто сердце упало, не знаю, что на меня нашло…»

В эти же дни середины мая Высоцкий познакомился с Давидом Карапетяном, которому на какое-то время суждено будет стать одним из его близких друзей. Отметим, что о Высоцком Карапетян услышал еще несколько месяцев назад от своей знакомой Татьяны Иваненко (ее мама была соседкой Карапетяна по дому). Это она принесла ему магнитофонную бобину с записями песен Высоцкого и коротко сказала: «Послушай». Эти песни произвели на слушателя неизгладимое впечатление. Как напишет он сам чуть позже:

«Я столкнулся с явлением, которому не в состоянии был дать определения. Только хамелеон кричал внутри голосом детства: „Я восхищаюсь, я восхищаюсь…“ Поражала сила драматического накала, счастливого совпадения формы, смысла и звукописи. Речь уже не шла о силе таланта, здесь было нечто пограндиознее. Я был шокирован и раздавлен. При столкновении с незнакомой ситуацией каждый из нас мыслит трафаретами, то есть пытается укрыться за формальную логику. Ни в русской, ни в советской поэзии не находил я аналога тексту, озвученному голосом, рвущимся из динамиков. Как переводчик даже подумал автоматически — а можно ли это перевести на итальянский? Но где найти такой голос к таким словам? Здесь все слитно и неделимо…»

Спустя несколько месяцев после этого прослушивания судьба подбросила Карапетяну возможность познакомиться с Высоцким лично. Но сначала он пришел в Театр на Таганке, чтобы увидеть предмет своего восхищения на сцене. 15 и 16 мая Высоцкий играл в «Послушайте!» одного из пяти Владимиров Маяковских. В спектакле главным антиподом поэта выступал его коллега — Игорь Северянин, которого Карапетян боготворил. Однако то, как был показан таганковцами его кумир, Карапетяну не понравилось, и он покинул театр в дурном расположении духа. А спустя два-три дня к нему домой заявились гости: Татьяна Иваненко и невысокого роста молодой человек. В нем хозяин квартиры узнал Высоцкого. Далее послушаем рассказ самого Д. Карапетяна:

«От Татьяны Высоцкий знал, что я был на спектакле, и спросил о моем впечатлении. Он располагал к откровенности, и я решил, не таясь, высказать свои претензии: „Я не понял, зачем надо было бить по голове одного поэта, чтобы возвысить другого?“ Человек корпоративного духа, Высоцкий вступился, хотя и весьма неубедительно, за своих коллег: „Но ведь спектакль не об этом, а о том, как не надо плохо читать хорошие стихи“. Он разом выгораживал и Любимова, и Золотухина, и Северянина.

Я только обреченно махнул рукой:

— Да нет же, об этом. Я, конечно, понимаю трудности режиссера, но почему именно Северянин, разве мало было тогда бездарей?

— А вы любите Северянина?

— Да, очень!

— И я тоже! Я вижу, вы вообще любите поэзию?

И он бегло оглядел наш книжный шкаф, забитый словарями и синими томами «Библиотеки поэта», чуть задержавшись на предмете моей гордости — контрабандной полке с Мандельштамом и Ахматовой, Клюевым и Гумилевым. Рядом с ними дружно теснились Бердяев с Шестовым, и алым сигналом тревоги пылал уголовно наказуемый «Фантастический мир» Абрама Терца-Синявского.

Пробыл у нас в тот вечер Высоцкий недолго. На другой день я узнал от Татьяны, что понравился ему за «нестандартность мышления». Мне оставалось лишь возблагодарить судьбу в лице Тани Иваненко и Игоря Северянина…»

23 мая Высоцкий вновь сыграл в «Послушайте!», а на следующий день отправился в Куйбышев, где у него в ближайшие два дня было запланировано сразу несколько концертов (в Клубе имени Дзержинского и в филармонии). Свидетель тех выступлений И. Фишгойт вспоминал: «До нас доходили слухи, что Высоцкий — любитель выпить, но во время его приездов в Куйбышев мы убедились в обратном. Отказался он даже от пива. Пил только минеральную воду…»

А вот что вспоминал об этой же поездке другой очевидец — Г. Внуков:

«Первый концерт в филармонии в 17 часов. Билеты нам принесли заранее. Подходим к кассе, билетов полно. А вокруг стоит много людей, предлагают билеты с рук. Я сразу вспомнил Москву, рассказываю, как попадал на спектакли Высоцкого. Ребята не верят: „Врешь! Да и вообще, кто такой Высоцкий?“…

Клуб Дзержинского встретил уже по-другому. Билетов в кассе нет. С рук — нет. Все просят «лишнего билетика»… За те часы, что Высоцкий находился в Куйбышеве, муждугородный телефон работал беспрерывно: Ульяновск, Казань, Пенза, Оренбург, Саратов, Куйбышевская область — уже все знали, что Высоцкий у нас в гостях. До Куйбышева от каждого из названных городов лететь 30–50 минут. Я лично встретил знакомых ребят из Пензы, Саратова — успели прилететь на его вечерний концерт…

После концерта члены правления клуба предложили Высоцкому совершить поездку на катере по Волге. Плыли вверх до Красной Глинки и дальше. Где-то в районе Подгор-Гавриловой поляны мы развернулись и с выключенным двигателем сплавлялись обратно по течению: попросили капитана, чтобы было больше времени поговорить с Высоцким… Высоцкий, отдыхая, рассматривал ночной Куйбышев. Потом поднялся в рубку, долго разговаривал с капитаном, попросил «немного порулить»…»

27 мая исправленный вариант фильма «Короткие встречи» был вновь отправлен в Госкино. Из него убрали следующие сцены: поцелуй Максима и Нади у костра, их лежание на пиджаке, указывающее на их физическую близость, слова Лидии Сергеевны, где она говорит о своей ненависти к колхозникам (как мы помним, именно подобным образом относились к ним многие советские либералы), и др. Спустя два дня фильм будет принят и разрешен к выпуску.