Путешествие в пушкинский Петербург - Аркадий Моисеевич Гордин

он должен был уехать из Петербурга в Екатеринослав, но Пушкин знал все о гастролях певицы, даже подробности. Не случайно в «Египетских ночах» импровизатор-итальянец говорит Чарскому: «Как вы полагаете? Какую цену можно будет назначить за билет, чтобы публике не слишком было тяжело и чтобы я между тем не остался внакладе? Говорят, la signora Catalani брала по 25 рублей…» В 1827 году Пушкин, посылая З. А. Волконской свою поэму «Цыганы», сопроводил ее стихотворением «Среди рассеянной Москвы», где писал:

Внемли с улыбкой голос мой,

Как мимоездом Каталани

Цыганке внемлет кочевой.

Пушкин знал и то, что, будучи в России, Каталани ездила слушать цыган.

Немецкая оперная певица Генриетта Зонтаг гастролировала в Петербурге осенью 1830 года. Ее пение пленило слушателей. Она была очень популярна.

Недаром в прозаическом наброске «Участь моя решена, я женюсь…» у Пушкина говорится: «Всякий предлагает мне свои услуги: кто свой дом, кто денег взаймы, кто знакомого бухарца с шалями. Иной беспокоится о многочисленности будущего моего семейства и предлагает мне 12 дюжин перчаток с портретом m-lle Зонтаг».

Обычно именитые гастролеры выступали в больших залах. Г. Зонтаг пела в Малом театре. Но чаще всего помещением для концертов служил зал в доме В. В. Энгельгардта, который арендовало Филармоническое общество.

Петербургское Филармоническое общество было создано в 1802 году. Основали его с благотворительной целью музыканты оркестров императорских театров. Сборы от концертов, устраиваемых обществом, предназначались для «составления капитала, из которого можно было бы производить пенсионы вдовам и сиротам художников музыки».

Филармоническое общество стремилось приобщить публику к серьезной классической музыке. Оно давало регулярные концерты несколько раз в году. Только здесь можно было услышать многие монументальные сочинения для хора и оркестра, такие как оратории «Сотворение мира» и «Времена года» Гайдна, «Реквием» Моцарта, ораторию Генделя «Мессия», симфонии и увертюры Бетховена, Россини и других композиторов. Интересно отметить, что в одном из концертов Филармонического общества исполнялась оратория Теппера де Фергюссона – лицейского учителя музыки.

В начале 1820-х годов Филармоническое общество снимало зал в доме Купеческого, или Коммерческого, собрания на Английской набережной, позже – в доме Энгельгардта на Невском проспекте.

Зал в доме Энгельгардта был одним из самых вместительных и роскошных в столице. Давний знакомый Пушкина, «расточительный богач, не пренебрегавший веселиями жизни», по словам Вяземского, свой дом на Невском проспекте у Казанского моста, полученный в приданое за женой, совершенно перестроил, сделав его центром столичных развлечений. Проект составил архитектор П. Жако, построивший затем дом Голландской церкви на Невском проспекте и дом Дворянского собрания на Михайловской площади. Перестройка дома Энгельгардта длилась около двух лет. 8 февраля 1830 года публика узнала из газет, что «храм вкуса, храм великолепия открыт…». «Северная пчела» сообщала подробности: «Теперь можем решительно сказать, что ни одна столица в мире, включая Париж и Лондон, не имеют такого великолепного публичного заведения… В доме В. В. Энгельгардта всюду паркет отличнейший, карнизы раззолоченные, потолки расписаны искуснейшими художниками, камины мраморные и бронзовые, стены или расписаны искусно, или сделаны под мрамор. Бывшая Филармоническая зала представляет совершенство вкуса и великолепия…»

Сразу после перестройки дома Энгельгардта в его большом зале начались концерты. «В пятницу, 8 марта, г. Кюн (слепорожденный) дает концерт, в котором будут петь г-жа Гебгард и г. Този, г. Черлицкий будет играть на фортепьяно, г. Кюн на скрипке… Цена 5 рублей». «14 марта… Концерт г-жи Мелас (первой певицы), в котором будут петы лучшие арии из итальянских опер. Участвуют многие артисты. Цена за вход 10 рублей». И т. д., и т. п.

В 1830-х годах зал в доме Энгельгардта был центром музыкальной жизни города. По свидетельству приятельницы Пушкина А. О. Смирновой-Россет, концерты здесь «давали всякую субботу… Requiem Моцарта, Creation Гайдна, симфонии Бетховена, одним словом – серьезную немецкую музыку. Пушкин всегда их посещал».

На одном из таких концертов в январе 1837 года видел поэта молодой И. С. Тургенев. «Пушкина мне удалось видеть всего еще один раз, – вспоминал он, – за несколько дней до его смерти, на утреннем концерте в зале Энгельгардта. Он стоял у двери, опираясь на косяк, и, скрестив руки на широкой груди, с недовольным видом посматривал кругом. Помню его смуглое, небольшое лицо, его африканские губы, оскал белых крупных зубов, висячие бакенбарды, темные желчные глаза под высоким лбом почти без бровей и кудрявые волосы… Он и на меня бросил беглый взор, бесцеремонное внимание, с которым я уставился на него, произвело, должно быть, на него впечатление неприятное: он словно с досадой повел плечом – вообще он казался не в духе – и отошел в сторону».

Если долгое время концерты строго ограничивались весною неделями Великого поста, то постепенно сезон концертов расширился. Он захватывал и позднюю осень, и начало зимы. Но многочисленные петербургские любители музыки и этим не удовлетворялись. Они слушали хорошую музыку круглый год в частных домах. К тому же в концертах преобладала иностранная музыка и иностранные исполнители. А потребность в национальной русской музыке все возрастала. И созданию ее весьма способствовало образованное петербургское общество.

Были квартетные собрания у А. Ф. Львова. Сын директора придворной Певческой капеллы, Львов славился как замечательный скрипач. Вся его семья была очень музыкальна. 5 февраля 1928 года А. В. Никитенко записал в своем дневнике: «Здесь учредилась „Музыкальная академия“ преимущественно стараниями господ Львовых, все семейство которых состоит из отличнейших музыкантов…» В «Музыкальной академии» Львовых участвовали талантливые любители «без разбора их положения в свете». Профессиональные артисты туда не допускались, не считая придворных певчих, которыми управлял старик Ф. П. Львов.

Регулярно в течение многих лет бывали квартетные собрания у известного скрипача Ф. Бема – «первого концертиста» императорских театров. У него брали уроки игры на скрипке А. Ф. Львов, А. Н. Верстовский, М. И. Глинка.

С 1827 по 1831 год в Петербурге на Итальянской улице жила польская пианистка М. Шимановская. В ее салоне звучала прекрасная музыка в прекрасном исполнении. Сохранилась относящаяся к осени 1828-го или началу 1829 года записка Пушкина – ответ на приглашение Шимановской: «С большой готовностью принимаю ваше очаровательное приглашение… Примите, милостивая государыня, уверение в моем совершенном уважении. А. Пушкин».

Музыкой была пропитана вся атмосфера кружка Олениных. Хозяйка дома Е. М. Оленина была дочерью М. Ф. Полторацкого – первого директора придворной Певческой капеллы. Младшая дочь Олениных – Анна Алексеевна – сама сочиняла музыку и превосходно играла на фортепьяно. Она училась у М. И. Глинки, постоянно посещавшего их дом.

Однажды Анна Алексеевна напевала мелодию грузинской песни, услышанную от Глинки. В тот вечер у Олениных был Пушкин. При звуках грузинской мелодии ему вспомнился Кавказ, и он написал к ней слова.