Михаил Смирнов - О Михаиле Кедрове

Кедров пожал ему руку и вдруг почувствовал непонятное беспокойство. И так было каждый раз, когда он видел этого человека.

— Ваша типография вполне благонадежная, а марку издательскую мы снимем, да и сочинения Владимира Ильича будут выходить под псевдонимом. Так что возьметесь печатать, Михаил Львович?

— Возьмусь, — ответил тот и как-то странно посмотрел на Кедрова. Всю жизнь потом Михаил Сергеевич не мог забыть этот взгляд…

«Зерно» — последнее легальное большевистское издательство периода первой российской революции…

Деятельность издательства приобрела особенно важное значение в годы столыпинской реакции, когда легальная печать большевиков была разгромлена, когда царизм повел яростное наступление на революционеров. Именно тогда «Зерно» стало осуществлять связь между Центральным Комитетом РСДРП и местными партийными организациями. Книжный магазин издательства был конспиративным центром партии, где нелегальные работники получали адреса явочных квартир.

В своей издательской деятельности Кедров умело применял общий для всей большевистской печати принцип сочетания легальных и нелегальных форм работы. Так, в начале 1907 г. «Зерно» выпустило под вымышленной маркой, без указания типографии, политическую сказку в стихах С. Верхоянцева (Басова) «Конек-Скакунок», в острой сатирической форме высмеивавшую царя и призывавшую к его свержению.

Уже после наложения ареста на эту книгу Кедров несколько раз переиздал ее, изменяя фамилию автора, название произведения и место издания. Полиция сбилась с ног, пытаясь найти автора сказки и ее издателя, и даже объявила крупное вознаграждение тому, кто поможет их найти. Но все было тщетно. Руководитель «Зерна» теперь уже стал талантливым конспиратором. «Успех этой брошюры, — вспоминал Кедров, — показал, что спрос на популярную революционную книжку еще далеко но иссяк, что, несмотря на суровые репрессии, еще вполне возможно успешное издание в легальных типографиях нелегальных брошюр и широкое их распространение».

Весной 1907 г. в «Зерне» выходит серия агитационных социал-демократических брошюр для широких масс под названием «Книжки для всех». От Михаила Сергеевича потребовалось много выдумки при издании и распространении этой серии: книги печатались им в Петербурге и Москве, в разных типографиях, занижался официальный тираж, несколько брошюр объединялись в сборник; чтобы спасти их от конфискации, на обложках не указывалось издательство.

Одновременно с изданием массовых революционных брошюр «Зерно» приступило к выпуску крупных работ. В конце 1906 — начале 1907 г. была издана работа М. Н. Лядова «История Российской социал-демократической рабочей партии. Часть II. Создание РСДРП (1897–1902 гг.)».

В начале лета 1907 г. Кедров задумал выпустить для рабочих «Календарь для всех на 1908 год». В качестве авторов решено было привлечь Ленина и других видных партийных литераторов. «Зерно» обратилось к Владимиру Ильичу, жившему тогда в Финляндии, с просьбой написать статью для «Календаря». Кедров отправил ему также проспект издания и список его участников.

Ленин горячо откликнулся на это обращение, прислав специально для «Календаря» статью «Международный социалистический конгресс в Штутгарте», в которой давалась характеристика не только Штутгартскому, но и всем предшествовавшим конгрессам Социалистического интернационала.

К концу августа 1907 г. «Календарь для всех на 1908 год» был подготовлен к печати. Оставалось найти типографию. Конечно, печатание «Календаря» было делом достаточно солидным и выгодным, и любая типография приняла бы такой заказ. Но «Зерно» предложило еще два конфиденциальных условия: в книге заказов типография указывает тираж не 63 тыс., а всего 3 тыс. экземпляров и на несколько дней задерживает доставку в цензурный комитет отпечатанного «Календаря».

Типография «Русская скоропечатня» на Екатерининском канале приняла эти условия. В документах издательство «Зерно» не упоминалось, а заказчиком и издателем «Календаря» числился мифический «коллежский асессор Александр Васильевич Траубе», который на случай отъезда из Петербурга выдал доверенность на получение тиража «Александру Васильевичу Масленникову» (по этому паспорту нелегально проживал в Петербурге Ангарский (Клестов).

Кедров не зря оказался таким предусмотрительным. Он чувствовал, что, как только о «Календаре» станет известно властям, он будет немедленно запрещен. Так и случилось. Но Кедров уже успел принять меры к спасению издания…

Необычайное оживление царило в доме № 94 по Екатерининскому каналу, где помещалась типография «Русская скоропечатня». Утро 21 октября 1907 г. выдалось довольно сумрачным и холодным. Однако те, кто пришел в этот ранний час в типографию, не чувствовали холода. Их согревала работа. Часть людей упаковывала книги в тюки, ящики, бандероли, другие надписывали адреса, а третьи носили готовые посылки на подводы, тут же отъезжавшие на вокзалы, почтамт, петербургские фабрики и заводы, чтобы быстро вернуться за срочным грузом.

Работало много людей, но суеты не было: все обязанности распределили еще накануне. А главное, этой «операцией» по вывозу книг умело руководил высокий стройный мужчина лет тридцати, и по тому, как он четко отдавал распоряжения, чувствовалось, что он уже не первый раз занимается этим делом.

— Товарищи, товарищи! — подбадривал он работающих. — Помните, что спасение «Календаря» со статьей Владимира Ильича — важное партийное дело! Книгу ждут наши товарищи на заводах и фабриках, в провинции, за границей. Знаю, что вы устали, шутка ли — тираж больше шестидесяти тысяч экземпляров! Но прошу вас, еще немного, и мы все вывезем.

— Михаил Сергеевич, — обратилась к говорившему одна из сотрудниц, — у нас кончилась бечевка.

— Попросите у управляющего типографией, а заодно скажите ему, пусть не волнуется. Скоро вывезем то, что нам нужно, как мы с ним предварительно условились. А когда нагрянет полиция, пусть все валит на нас — мы же все-таки фирма легальная, и ответственность по закону ложится на издательство, а не на типографию.

К обеду все буквально падали с ног от усталости, но работу не бросали: вот-вот могла явиться полиция, ибо обязательный экземпляр издания вчера уже пошел в цензуру. Полиция прибыла лишь через несколько дней… В поисках «Календаря» были перерыты все книжные склады и магазины столицы. Повальные обыски шли и в других городах. Но лишь считанные экземпляры попали в руки полиции. Почти все 60 тыс. экземпляров этого издания разошлись среди рабочих, солдат и матросов.

Вспоминая об издании «Календаря» со статьей Владимира Ильича, Кедров с законной гордостью писал: «Можно с уверенностью сказать, что ни одна статья товарища Ленина не имела такого широкого распространения вплоть до 1917 г.»[88].