Александр Алехин. Жизнь как война - Станислав Андреевич Купцов

кричать русскому гроссмейстеру, который сидел за другим концом стола и общался с высокопоставленными чиновниками: «Герр Алехин! Чем это ты вчера так напился: коньяком или клековачей (вариант словенского джина.)?» Алехин что-то пробормотал, отрицая факт пьянки, но Костич настаивал: «Конечно, ты был пьян! Как еще я мог победить тебя семь к одному? Я очень хорошо играю в кегли, это правда, но семь к одному – слишком много!»6

Турниры в Сан-Ремо и Бледе – действительно золотые страницы в шахматной биографии Александра Алехина. Они показали, что победа над Капабланкой оказалась неслучайна – некоторые даже сочли, что кубинцу повезло не «выбить» себе матч-реванш в это время. Свое первое поражение в турнирных партиях после Буэнос-Айреса чемпион потерпел лишь в 1931 году! Андрэ Лилиенталь с восхищением писал о мощи русского чемпиона того времени: «Меня часто спрашивают: почему Александр Алехин в пору расцвета настолько превосходил своих соперников? Почему на турнирах с выдающимся составом – как, например, Сан-Ремо-1930 и Блед-1931, – он на несколько очков отрывался от преследователей? Ведь там выступали Боголюбов, Нимцович, Рубинштейн, Флор, Видмар… – фантастически сильные шахматисты! <…> Думаю, ответ простой и в то же время исчерпывающий: потому что Александр Александрович Алехин был гениальным шахматистом»7. Макс Эйве был более конкретен: «И в Сан-Ремо, и в Бледе Алехин обычно лучше играл в дебюте. А поскольку он был сильнейшим из всех современников, неудивительно, что одна блестящая победа следовала за другой. По сути, это были игры с гандикапом, в которых более сильный игрок получал шансы на хорошую позицию в дебюте. В результате Алехин быстро расправлялся с большинством своих соперников»8.

Увы, но инциденты с выпивкой несколько дискредитировали даже того, непробиваемого Алехина-игрока – пусть и не как шахматиста, но как человека, который не знал меры. Если Кмох ничего не выдумал, у чемпиона возникали серьезные проблемы с дисциплиной, которые и приводили к скандальным эксцессам (иногда он «завязывал» – например, ради матча за титул с Капой). Отношения с Надин могли развалиться именно в связи с алкогольными рецидивами Алехина. Еще до второй матчевой встречи с Боголюбовым пара рассталась.

В статье «Ангел-хранитель» шахматный историк Сергей Воронков привел письмо дочери Надежды Васильевой Гвендолин Изнар, которое в 1950-е годы попало к советскому биографу Алехина, известному шахматисту Александру Котову. Изнар рассказала, что ее мать считалась натурой утонченной, вращалась в высших кругах Российской империи, выучила несколько языков, на которых свободно говорила, играла на пианино, писала рассказы. В Париже старалась и дальше вести светский образ жизни, принимать гостей, в том числе шахматистов, с которыми супруг проводил домашние партии. Жена окружила Алехина любовью, она так его боготворила, что даже старалась помогать его бывшей супруге Анне-Лизе Рюэгг и сыну, к которым шахматист, по словам Изнар, проявлял безразличие.

Расставание Надин переживала болезненно. «Особенно от сознания, что, уйдя из-под ее благотворного влияния, Алехин начнет “чудить”. Он всегда был склонен к алкоголизму, с проявлениями которого она всегда успешно боролась», – добавила Гвендолин9.

Алехин даже не посетил похороны Надежды Семеновны в 1937-м – несчастная умерла на 65-м году жизни. При этом отпевание посетили супруги Куприны, которым маленькая благородная женщина с большим любящим сердцем стала ближе великого Алехина.

Одной из причин разрыва шахматиста с Надин стало новое амурное увлечение чемпиона.

* * *

«Во время очередных гастролей с сеансами одновременной игры Алехин встретил вдову губернатора Марокко, англичанку Грейс Висхар. Грейс была образованной, эрудированной женщиной. Она тонко чувствовала и разделяла интересы мужа. “Она меня прекрасно понимает”, – не раз говорил Алехин»10, – такими словами описал отношения чемпиона с новой возлюбленной Александр Котов.

Между Алехиным и Висхар пролегала солидная дистанция в 16 лет. Учитывая, что сохранилось множество свидетельств (в том числе Эмануила Ласкера) о необычном увлечении Алехина женщинами сильно старше, удивляться очередному такому союзу опыта и молодости никому не пришлось.

Новая спутница шахматиста оказалась человеком удивительной судьбы. У нее, как и у Алехина, имелся свой сверхталант, который восхищал американцев ничуть не меньше, чем рекордные слепые сеансы чемпиона мира во время гастролей по штатам.

Родилась Грейс Висхар в 1876 году в Нью-Джерси. В юном возрасте выгодно оформилась ее природная красота, пленившая многих молодых людей. Девушку выделяли пышная копна черных волос и красивые, утонченные черты лица. Родители отдали Грейс в школу искусств в Нью-Йорке, где она изучала пленэрную живопись (рисование на природе). Вскоре молодое дарование взяли на работу художником-постановщиком в театр Herald Square в Нью-Йорке. Тогда американки такую должность не занимали, поскольку ремесло считалось сугубо мужским. Вот что писали о Грейс местные СМИ: «Ей неохотно разрешили, потому что она проявила настойчивость, и никакой отпор не мог ей помешать. Но уже вскоре она завоевала уважение мужчин, с которыми работала, потому что никогда не пользовалась своим полом, чтобы уклоняться от работы. В конце концов, мужчины вынуждены были отметить ее тонкое, женское видение прорисовки семейных сцен».

Историк Венди Васзут-Баррет по старым газетным заметкам воссоздала биографию Висхар11. Согласно приведенным ею данным, первыми мужьями Грейс стали Уитни Эйслер (сочетались браком в 1897-м, на следующий год у них родился сын Кэррол) и Оскар Пик (1902). Об этих господах мало что известно. Очевидно, в ранний период жизни Грейс пыталась обрести себя, но не всегда успешно.

Грейс Висхар, 1901 год. Фото: George Braas (1866–914)

В 1904 году ее жизнь круто изменилась: она начала делать громкую карьеру, которая прославила ее в США. В Окленде открылся театр бывшего акробата цирка Гарри Бишопа Ye Liberty Playhouse, куда ее тоже зачислили художником-постановщиком. Театр размещался в просторном здании, зал вмещал почти 2000 человек. Грейс погрузилась в престижную работу с головой. Тем не менее, в 1906 году она «отвлеклась» и вышла замуж за Джона Адамса, но и с ним не случилась любовь до гроба. Третий брак распался уже через год, и Грейс осталась с кучей долгов мужа, – который, очевидно, оказался брачным аферистом, – однако смогла справиться и с этим.

Гарри Бишоп очень ценил ее талант (примерно в это время родители Александра Алехина признали, что их сын – будущий шахматный царь). Гарри и сам оказался человеком крайне необычным! Его театр стал первым в США со вращавшейся сценой. Бишоп постоянно что-нибудь придумывал и подавал патенты на изобретения. Ему хотелось превращать сцену в подвижный объект, способный максимально впечатлить зрителя. И Грейс приходилось поспевать за идеями своего креативного руководителя.

Посетители театра восхищались красочными постановками – комбинация газового и электрического освещения, глубокая сцена, подвижные