Аль Капоне: Порядок вне закона - Екатерина Владимировна Глаголева
Аль Капоне: Порядок вне закона читать книгу онлайн
В множестве книг и кинофильмов об Альфонсо Капоне, он же Аль Браун, он же Снорки, он же Аль «Лицо со шрамом», вымысла больше, чем правды. «Король гангстеров» занимал «трон» всего шесть лет, однако до сих пор входит в сотню самых влиятельных людей США. Структуру созданного им преступного синдиката изучают студенты Гарвардской школы бизнеса, на примере судебного процесса над ним учатся юристы. Бедняки считали его американским Робин Гудом, а правительство объявило «врагом государства номер один». Капоне бросал вызов политикам — и поддерживал коррупцию; ускользал от полиции — но лишь потому, что содержал её; руководил преступной организацией, крышевавшей подпольную торговлю спиртным и продажу молока, игорные дома и бордели, конские и собачьи бега, — и получил тюремный срок за неуплату налогов. Шикарный, обаятельный, щедрый, бесстрашный Аль был кумиром молодёжи. Он легко сходился с людьми, любил общаться с журналистами, способствовавшими его превращению в легенду. Почему она оказалась такой живучей и каким на самом деле был всемирно знаменитый гангстер? Екатерина Глаголева предлагает свою версию в самой полной на сегодняшний день биографии Аля Капоне на русском языке.
И вы всё ещё будете утверждать, что это Капоне — исчадие ада? Он милый и добрый. Один из учителей Сонни сообщил Алю, что одноклассники его сына мечтают поплавать в его бассейне. Нет вопросов, пусть приходят, но только с письменными разрешениями от родителей. В назначенный день на Палм-Айленд явились ни много ни мало 75 детей; пока они резвились в воде, слуги подготовили угощение: жареная курица, кока-кола, газировка. Прощаясь с гостями, Сонни подарил каждому по коробке конфет. Несколько дней спустя в поместье Капоне явилось с полсотни взрослых — на званый ужин и «концерт». При входе каждого просили предъявить приглашение, напечатанное типографским способом, и выдавали взамен значок с американским флагом. По меньшей мере 32 приглашённых были известными в Майами людьми. Как писала «Майами дейли ньюс», один из них приветствовал прибытие во Флориду «нового бизнесмена» и подарил ему перьевую авторучку.
Оппозиция решила, что всё это делается, чтобы добропорядочные граждане прониклись симпатией к Капоне. Во всяком случае, обе вечеринки пришлись очень кстати: 10 июня судья Барнс возобновил слушания по делу о нарушении общественного порядка; прокурор Хоторн требовал опечатать дом на Палм-Айленде и не пускать туда Капоне. В первый же день судебного процесса он вызвал 13 свидетелей, которые подтвердили, что дома у Капоне им предлагали спиртное. Свидетель Томас Панкоуст показал, что дом Капоне был местом для сборищ опасных и подозрительных личностей, но во время перекрёстного допроса сознался, что в подвале его собственного отеля «Панкоуст» в Майами-Бич стоят игровые автоматы. На следующий день в качестве свидетеля вызвали Карла Фишера, одного из отцов-основателей Майами-Бич, который весьма резко высказался о Капоне, представляющем, по его мнению, угрозу для местного общества. Сменивший его Родди Бёрдайн выражался дипломатичнее, но был вынужден признать, что в доме у Капоне подавали шампанское. Гиблин и его коллега Гордон задавали свидетелям вопросы, из ответов на которые становилось ясно, что никаких доказательств незаконной деятельности те привести не могут, просто им ненавистен Капоне. Защита свидетелей не вызывала, а просто потребовала закрыть дело, что и было сделано 14 июня.
Как только судья Барнс вынес это решение, главный адвокат округа Дейд Джордж Маккаскилл выдвинул против Капоне четыре обвинения в лжесвидетельстве — по поводу заявлений, сделанных им под присягой в мае этого года. Если бы Капоне признали виновным, ему грозило бы до восьмидесяти лет тюрьмы. Но Маккаскилл слишком спешил — ему нужно было набрать политические очки в связи с грядущим переизбранием на должность, и он не принял во внимание, что дело о неправомерном лишении свободы, материалы которого послужили основанием для его обвинений, ещё не завершено. По совету адвокатов Капоне немедленно отрёкся от своих показаний, и все обвинения пришлось снять.
На всякий случай Капоне подготовил себе «запасной аэродром»: в последнюю неделю июня Винсент Гиблин купил большой участок пустующей земли в Дирфилде, округ Броуард — чуть больше 20 гектаров, зажатых между двумя каналами, в двух милях от ближайшей дороги; позже его назовут «островом Капоне»[47]. Аль собирался построить там усадьбу с плавательным бассейном, полем для гольфа и теннисным кортом; архитектурная фирма из Нью-Йорка даже подготовила чертежи. Адвокат также подыскивал землю в Национальном парке Эверглейдс на южной оконечности Флориды, чтобы Капоне поставил там охотничий домик. Но в конечном счёте оба проекта застопорились.
Тем временем другой юрист Капоне, Эдди О’Хара, справлял новоселье: в 1930 году он вместе с гражданской женой перебрался в новый дом с бассейном и катком в Холли-Хиллс — пригороде Сент-Луиса, штат Миссури. Ловкач Эдди, всегда державший нос по ветру, наверное, почуял, что его направление меняется, и попросил репортёра местной газеты «Сент-Луис пост-диспетч» устроить ему встречу с агентом налоговой службы; тот свёл его с 42-летним Фрэнком Дж. Уилсоном, которого Элмер Айри откомандировал в Чикаго.
Уилсон приступил к работе только 23 мая, получив под своё начало пятерых сотрудников и оборудовав офис в здании городского почтового управления. «Дело Альфонса Капоне» за номером SI-7085-F, с пометкой «Специальное расследование», было заведено ещё 15 октября 1928 года спецагентом А. П. Мэдденом, но далеко продвинуться не удалось: у Капоне не было счёта в банке; он никогда не выписывал чеков и не выдавал расписок; для передачи денег он использовал посредников, которые назывались другими именами или меняли почерк; всё, что только можно, он норовил оплатить наличными; дом в Чикаго был оформлен на мать, дом в Майами-Бич — на жену; в банде велась двойная, а то и тройная бухгалтерия с использованием специального шифра. Сведения о расходах Капоне можно было собрать в магазинах и отелях: так стало известно о покупках дорогой мебели, сшитых на заказ костюмов, позолоченного обеденного сервиза, «линкольна», о счетах за телефонные разговоры на общую сумму 39 тысяч долларов и о многих тысячах, потраченных на вечеринку в честь боя Демпси с Танни. Такую информацию нельзя было использовать в качестве улики, хотя она и могла произвести впечатление на присяжных.
Нужны факты, факты... «Я крался по грязным улочкам Сисеро, где одно движение мизинца Аля имело силу закона, — вспоминал позже Уилсон, — но не было ни единой зацепки, чтобы доказать, что хоть один доллар из крупных игорных домов, букмекерских контор, борделей или подпольных распивочных попал в его закрома». Потенциальные свидетели не являлись на допрос даже по повестке, предпочитая сбежать из города, а если и являлись, то либо отказывались отвечать на вопросы, либо лгали: за дачу ложных показаний могут посадить в тюрьму, а за правдивые тебя прикончат — выбор очевиден. Айри говорил, что Уилсон «будет спокойно сидеть и листать гроссбухи по восемнадцать часов в день, семь дней в неделю, всегда, если захочет в них что-нибудь обнаружить». Ему как раз посчастливилось найти три таких гроссбуха, изъятых во время полицейского рейда 1926 года в одном из игорных заведений Капоне. Страница была разграфлена на колонки с названиями: «Кости», «21» и «Рулетка»; итоговые суммы потом делились на меньшие, которые получали «город», «Ральф», «Пит» и «А.». Сравнивая образцы почерка с подписями на документах о вкладах в банках Сисеро, оперативники вычислили бухгалтера; осталось установить его настоящее имя.
И вот — подарок судьбы: за обедом О’Хара сообщил Уилсону ценную информацию о доходах Капоне, с которых тот не платит налогов, а также имя бухгалтера, который вёл «настоящие» книги, — Лесли Шамвей. А
