В Чубинский - Минная война (фрагмент)

Из нижних чинов мне также очень трудно указать на наиболее отличившихся, отличны были все. По сколько я мог заметить, более других выдавались: боцман Власов и 2 комендора, оставшиеся живыми при кормовых орудиях; рулевые, не обращая внимания на происходившее вокруг них, правили рулем как бы в обыкновенном плавании.

С каким броненосцем имел я дело-не знаю +9; он всего более похож по конструкции на тип турецких корветов-таранов, но у него орудия были двояко установлены: самое большое-от 10 до 11 дюйм. калибра-впереди, в серой башне, вероятно, такое же орудие было и на корме, посредине же судна был блокгауз, из которого действовало 4 орудия, 4- и 9-фунтовых. Бой турецких ружей не уступал нашим. На расстоянии 600 и 800 сажень турки посылали нам залп за залпом, оставившие следы на пароходе.

Видя безвредность огня из ружей, я употреблял свои, только когда турок нагнал нас, так что между нами оставалось не более 350 или 400 сажень; в это время я ясно видел красные фески в амбразурах орудий, одну феску на мостике, подле какого-то зеркального инструмента, наводившегося на нас и управлявшегося несколькими гг. в европейском костюме синего цвета. Мне сильно хотелось сбить упоминаемый инструмент и европейские фуражки, и я объявил 3 лучшим стрелкам и комендору Энгстрема орудия премию за исполнение моего желания. Залп ружей и орудия раздался, 2 синие куртки упали, феска исчезла, но инструмент остался. Лишь остается добавить, что старший механик подпоручик Плигинский, его помощник и судовой доктор титулярный советник Фраяковский во все время боя, а последний долгое время и потом, каждый действовали неподражаемо хорошо. Вели себя также примерно дворяне, Джевецкий и Мельников, два юнги, переводчик греческоподданный Спирапулло и вольный штурман Викторов, все шесть поступившие на "Весту" волонтерами".

Так изображается капитан-лейтенантом Барановым битва "Весты" с турецким броненосцем, наделавшая в свое время много шума. Все чины "Весты", начиная с командира и до последнего кочегара, вели себя героями и по достоинству награждены... Капитан-лейтенант Баранов произведен в капитаны 2 ранга, с назначением флигель-адьютантом; все прочие офицеры произведены в следующие чины, и, кроме того, капитан-лейтенант Баранов награжден орденом Св. Георгия 4-й ст., а все прочие офицеры орденом Св. Владимира 4-й ст. с бантом; сверх того, два из них, лейтенанты Владимир Перелешин и Зиновий Рожественский, орденом Св. Георгия 4-й ст. +10 Наконец, всем чинам, как офицерам, так и нижним, назначены пенсии в удвоенном размере, равно и родителям убитых пенсия в том размере, какой причитался бы самим убитым...

Генерал-адъютант Аркас, получив 3 августа телеграмму от начальника черноморской береговой линии полковника (потом генерал-майора) Шелковникова, что он идет с отрядом в Абхазию, но что турецкий броненосец в Гаграх постоянно охраняет проход, предписал пароходу "Великий князь Константин" немедленно отправиться к Кавказскому берегу и оказать свое содействие войскам полковника Шелковникова. Пароход тотчас же развел пары и в 7 часов вышел в море и, несмотря на свежий противный ветер с большим волнением, к рассвету 6 августа подошел к Туапсе, затем к Сочи, а к заходу солнца к Адлеру; но во всех этих пунктах не мог получить никаких определенных сведений об отряде Шелковникова. Боясь пропустить напрасно время и желая воспользоваться наступившею темнотою, лейтенант Макаров решил осмотреть берег до Гагры минными катерами, и если отыщется какой-нибудь броненосец, то утопить его. В 2 часа ночи катера были сброшены на воду и до 4 часов успели пробежать миль 5-6 вдоль берега. Далее к Пицунде мелькали огни. Обдумав свое положение, лейтенант Макаров решил, что это, вероятно, Шелковников двигается со своим отрядом и что мелькающие огни есть перестрелка с горцами. Поэтому, подняв катера, Макаров решился остаться на своем месте, рассчитывая, что если турецкие броненосцы находятся где-нибудь неподалеку, то он отвлечет их от отряда Шелковникова, заставив гнаться за собой в море; если же турецких судов нет, то подойдет к берегу, откроет по горцам огонь и войдет в переговоры с Шелковниковым. Когда наполовину рассвело, то по направлению к Гаграм открылся турецкий броненосец, который шел прямо на пароход. Лейтенант Макаров дал ход вперед, и хотя ему было бы легче убежать вдоль своего берега, но, желая замаскировать свои намерения, он лег в море... и сразу взял 11 узлов, затем 12...

Броненосец заметно отставал: он не шел более 11 с половиною узлов. Лейтенант Макаров приказал уменьшить ход, чтобы предоставить ему интерес погони. Через два часа налетел шквал с дождем, броненосец скрылся, а когда пасмурность разъяснилась, его уже не было на горизонте.

К вечеру этого дня лейтенант Макаров опять подошел к Сочи и затем к Адлеру и, не получив здесь никаких сведений, решил повторить ночную вылазку катерами и отвлечь броненосец утром. Большая зыбь, дождь с громом и сильной молнией на этот раз сильно затрудняли всякую работу.

Тем не менее катера осмотрели все место до Гагры и дальше. Турецких судов не было, и на берегу была полная тишина.

Ни разговоров, ни огней на берегу не было замечено. Заключив из всего этого, что Гагры оставлены турками, лейтенант Макаров пошел в Новороссийск, где и узнал, что ему посчастливилось отвлечь броненосца от Гагры в самую критическую для отряда Шелковникова минуту. По заявлению Шелковникова своему начальству, колонну князя Аргутинского рассвет застал в сфере убийственного огня, но она была спасена от страшных потерь пароходом "Константин", который отвлек броненосец в море на 4 часа и тем оказал бесценную услугу. В 8 часов утра отряд расположился на неуязвимой позиции. Без участия моряков эта колонна войск находилась бы на склоне гор три часа под огнем неприятельского броненосца, стоявшего вплоть у берега.

В Новороссийске, посоветовавшись с командирами минных катеров, лейтенант Макаров решил воспользоваться лунным затмением, чтобы напасть на турецкие броненосцы, стоявшие на якоре в Сухум-Кале.

Выйдя из Новороссийска вечером 10 августа, лейтенант Макаров на другой день в 10 часов вечера подошел к Сухуму на расстояние 6 миль и тотчас спустил минные катера: "Синоп" (лейтенант Писаревский, мичман Подъяпольский), "Чесма" (лейтенант Зацаренный, волонтер вольный штурман Максимович), "Минер" (мичман Нельсон-Гирст, минером минный офицер лейтенант Королев) и "Наварин" (лейтенант Вишневецкий).

Катера отвалили, как всегда, в полном боевом порядке. Начальство над всеми катерами поручено было минному офицеру лейтенанту Зацаренному, на опытность и распорядительность которого командир всегда рассчитывал.

Предположено было сперва взорвать бон, потом напасть на двух броненосцев одновременно. Катера подошли к рейду и, как только началось затмение, вошли на рейд, освещавшийся пожаром госпиталя и большими кострами. На рейде нашли только одного броненосца, типа "Шевкет" +11. Лейтенант Зацаренный послал все катера в атаку к правому борту броненосца. Катера смело пошли вперед в линий кильватера, ведя за собой крылатые мины. Каждый был вполне уверен, что в резерве лучший катер с бравым офицером, который всегда в случае нужды выручит из беды и окажет помощь.