Гюнтер Оскар Диренфурт - Третий полюс

Подойдя к последней, самой трудной ступени гребня, они не соблазнились вертикальной трещиной и висящей там веревочной петлей, а траверсировали вправо за угол и открыли новый, очень удачный вариант пути ― снежную полку, прямо ведущую к южному гребню, по которой они спокойно вышли на площадку под вершинный купол.

Уже в 12 часов 15 минут они были под вершинным куполом и оставались там почти час. Сегодня здесь, на суровой Канченджанге, было сказочно красиво и почти безветренно. Они наслаждались единственной в своем роде панорамой, фотографировали, с превосходным аппетитом перекусили, беседовали и были уверены, что располагают достаточным временем для спуска к лагерю 5, куда собирались прийти еще во второй половине дня. Однако эти предположения не оправдались. Стретер сменил пустой кислородный баллон на второй, «свежий» и первым начал спуск. Но тут же выяснилось, что этот последний баллон в течение дня пропускал кислород и теперь был пустым. Одна треть баллона, сохранившаяся у Харди, составляла теперь весь запас кислорода ― не более 500 л. Что же делать? Норман Харди, один из лучших альпинистов Новозеландии, был наиболее опытным. Он шел замыкающим и обеспечивал безопасность спуска, оказавшегося значительно более трудным и утомительным, чем предполагалось.

То что Тони Стретер вообще осилил спуск, заслуживает всяких похвал. Только поздно вечером они достигли спасительной палатки лагеря 6.

Утром 27 мая Эванс, руководитель экспедиции, ждал их с нетерпением в лагере 5. Когда они наконец показались, тяжело ступая, он крикнул навстречу: «Вы были наверху?» Какой вопрос! Где же еще они могли быть так долго? Вместо ответа Харди крикнул: «Кто выиграл на выборах?» А это в свою очередь в данный момент казалось Эвансу не таким уж важным.

Несколько дней спустя участники экспедиции, уставшие, но счастливые и довольные, отдыхали в зеленой мульде долины выше Тзерама и не раз бросали взгляды на склон Канченджанги ― арену грандиозного шестинедельного боя. Если для подхода потребовалось 300 носильщиков, то для обратного пути было достаточно 60 человек. В то время как основной состав экспедиции под проливным муссонным дождем возвращался через хребет Сингалик в Дарджилинг, Норман Харди с тремя шерпами путешествовал в западном направлении в Соло Кхумба, чтобы несколько месяцев прожить среди шерпов и осенью из Кхунцунга произвести топографические исследования почти неизвестных южных долин ― Инукху, Хонгу и Чанг-Кхуа Кола.

Оценивая прошедшие события, Чарлз Эванс установил, что именно кислород в значительной степени способствовал тому, что горовосходители на самых больших высотах добились теперь большего успеха, нежели в прежние времена. По сравнению с 1953 г. аппараты заметно улучшились: они стали более производительными и легкими. Тем не менее их вес все еще является проблемой. Примерно три пятых груза для высотных лагерей составляли кислородные аппараты и баллоны. Но это оправдывалось. Особенно важное значение имело в верхних лагерях наличие «ночного кислорода», слабый приток газа с простыми, легкими масками. Благодаря этому спалось хорошо, утром альпинисты просыпались свежими, были в состоянии выполнить большие дневные работы и преодолевать перепад высоты в 500-550 м от одного лагеря к другому. В общей сложности 12 тяжело нагруженных человек достигли высоты лагеря 6 (8200 м).

Правильный маршрут на устрашающую Канченджангу прост, как Колумбово яйцо: кратчайший путь из Дарджи-линга ведет прямо на вершину. Он нелегок, но далеко не так опасен, как можно было ожидать, при этом очень интересен и полон изумительной красоты и величия ― классический путь на одну из самых гордых вершин мира!

После этого большого подвига британских альпинистов в районе Канченджанги, до сих пор привлекавшем внимание альпинистов, стало спокойно. Но осенью 1957 г. французы без особого разглашения совершили небольшую разведку знаменитой Жанну (7710 м) ― самой неизведанной цитадели всего района Канченджанги. Попытка сравнивать ее с известной в Альпах вершиной и называть восточнонепальским Маттергорном1 несколько неудачна. Скорее возникает мысль о Мустаг Товер (7280 м), Мача-пучаре (6997 м) и Ама-Даблам (6856 м), но Жанну, видимо, технически значительно труднее этих вершин и к тому же намного выше. Руководителем Французской экспедиции был Гидо Маньон, а участниками ― Ж. Бувье и П. Леру. Рекогносцировкой с юго-востока (ледник Ялунг), юго-запада (ледник Яматари) и севера (ледник Жанну) было установлено, что практически речь может идти только о юго-западном склоне, хотя и здесь следует ожидать чрезвычайных трудностей. Срок выезда основной экспедиции был назначен на весну 1959 г.

Гималайский комитет высокогорной группы организовал это новое мероприятие и составил исключительно боеспособную команду под руководством Жана Франко. Участниками были: Жан Бувье, Ренэ Демезон, Морис Ленуар, Пьер Леру, Гидо Маньон, Роберт Параго, Лионель Тэррей (Тэрре) и еще три ученых ― врач Ж. Лартизиен, геолог Фреило и зоолог Дреу. 15 шерпов возглавлял сардар Вангди.

4 апреля 1959 г. на берегу ледника Яматари на высоте 4450 м был установлен базовый лагерь. Уже были начаты работы по оборудованию намеченного пути через скальный бастион («груша»), когда гигантская ледовая лавина пронеслась через весь юго-западный склон по ребру «груши» и дошла до ледника Троне. Большое счастье, что во время катастрофы никто не находился на склоне горы.

Путь из лагеря 1 (4800 м) был перенесен восточнее и проложен по одному из левых притоков ледника Яма-тари. Здесь, на высоте 5400 м, был создан лагерь 2 и на высоте 5900 м ― лагерь 3, который оборудовался как передовой базовый лагерь.

Последовавший выход из ледникового цирка был так труден, что 400-метровый перепад высоты потребовал восьмидневной тяжелой работы. От бергшрунда до перевала Жёсс, где был установлен лагерь 4 (6400 м), закрепили 800 м веревочных перил.

На высоте 6600 м восходители вышли на гребень между бассейнами ледников Яматари и Ялунг, но здесь не стало проще: пройти по кружевному гребню (гребень с остриями), увенчанному карнизами и башенками, не представлялось возможным. Сложный, пролегающий над пропастью траверс разрезанной бесчисленными желобами ледовой стены привел к устрашающему ледовому кулуару, по которому после шестичасовой напряженной работы с навешиванием перильных веревок альпинисты вышли на кружевной гребень (6700 м). Наконец был открыт путь к Троне ― хорошо заметной фирновой террасе, месту для лагеря 5 (6900 м).

Оттуда 10 мая связка из четырех человек прошла вверх по очень крутому ледовому склону и трудным скалам к южному или, вернее, к юго-восточному гребню, оставила на высоте 7300 м четыре полных кислородных баллона и спустилась в лагерь 4.