Чудеса привычки - Салях Кулибай

же та самая девушка, которой Букяншин читал стихи при луне», — подумалось мне, И, уверившись в догадке, спросил:

— Вы будете Вакига-ханум?

Женщина мило улыбнулась, и я повторил про себя: «Она!»

— Нет, не она, — сказала красивая ханум.

— А дома ли Букяншин? — спросил я, смутясь.

— Букяншин? — женщина засмеялась. Нет, такой здесь не живет.

— Вовсе не живет?

— Вовсе!

— Простите, — сказал я и вытащил бумажку. Нет, адрес был точен. Может, он сам ошибся?

Отправился в театр. В канцелярии пожимали плечами:

— Букяншин? Нет, такого не знаем. Стихи? Курай? Поет? Нет, нет, не слыхали.

«Ладно, — думал я, шагая в гостиницу. — Утро вечера мудренее. Разберемся».

Иду в толпе по шумной, суетливой улице, думаю о Букяншине. Не прошел и квартала, как навстречу… сам Букяншин! Ну точно — Букяншин! Костюм тот же, шляпа…

Он выстрелил в меня испуганным взглядом, метнулся вправо, вскочил в тронувшийся с остановки трамвай и исчез, как сон. Ошеломленный, я не мог с места сдвинуться…

Вечером, лежа на скрипучей гостиничной койке, я долго думал о происшедшем. Может, и тот, что окликнул меня у райкома, тоже был не Букяншин? И тот, кого я угощал — не он? И тот, что стихи читал, тоже?..

Но ведь я только что столкнулся с ним. И это был он! Он! Его мне ни с кем не спутать — писклявый голос, стоячее левое ухо, бородавка на левой щеке, шрам на руке…

Но почему же, Букяншин? Почему же…

Перевод А. Козлова.

ВОЛШЕБНАЯ СИЛА БУМАГИ

Даминев и Куличин работают в художественной мастерской. Даминев, правда, новый тут человек, но опыта ему не занимать.

По работе они быстро узнали друг друга, а вот в сфере личной жизни контактов не было. Да, собственно, оба и не нуждались в этом. Речь не о том пойдет.

…Однажды Даминев куда-то заторопился, ушел и вскоре вернулся. Выплюнув окурок, прижег новую папироску и заходил по мастерской взад-вперед. Затем сел за работу, но, посадив на бумагу кляксу, бросил кисть. Он что-то бормотал себе под нос, вроде кого-то жестоко поносил самыми ядреными словами.

Куличина это заинтересовало.

— Что случилось, старина? — спросил он.

— Что, что… Тот недоумок по договору не платит.

— Это ты о ком же?

— О заведующем артелью! — крикнул Даминев.

— Мирхаев, что ли? — допытывался Куличин.

— А кто ж у нас еще заведующий!

— Чего ж ты раньше молчал?

— Толку-то… Он и с министром не посчитается, а с нами и подавно.

— Эх, голова два уха! — засмеялся Куличин. — Вот сейчас дам записочку, беги с ней к Мирхаеву и получишь свои денежки…

Даминев опешил.

— Ты что, издеваешься? Нашел, чем шутить…

Меж тем Куличин набросал несколько слов на лощеной бумаге и вручил ее Даминеву. Тот нерешительно принял ее и, удивленный, спросил:

— Тебе что, родня Мирхаев-то? Сват, брат или приятель?

— Ладно, ты беги, не твоего ума дело, — ответил Куличин.

— Нет, ты объясни! Я знаю, ты разыгрывать мастак. А если шутка твоя скандалом обернется? Шишек не оберешься…

— Ха! Ты слышал, когда я врал кому-либо? Нужны деньги — иди. Нет — сиди, малюй, — рассердился Куличин и принялся за прерванную работу. И на лице его не дрогнул ни один мускул. «Была не была! — подумал Даминев. — Бог не выдаст, черт не съест!»

И выскочил за дверь.

А в Куличине вдруг заговорила совесть. Уж слишком доверчиво отнесся Даминев к записке, по-детски совсем.

— Эх, соли парню на рану насыпал, — вздохнул он вслух. — Обидится смертельно…

А немногим раньше в мастерской случилось вот что.

Даминев потребовал у заведующего артелью оплатить по договору выполненную работу.

— Денег нет! — отрезал Мирхаев.

Ну, и слово за слово — рассорились. Даминев крыл его «твердолобым» и «бюрократом», а тот уперся: нет денег, да и все тут.

В конце концов Даминев, которому позарез были нужны деньги, чтобы выкупить путевку на курорт, пригрозил визитом к министру и обещал рассказать тому, до чего же Мирхаев зловреден. Да так дверью хлопнул, что у Мирхаева икота началась.

Даминев к министру, конечно, не пошел, а вернулся в мастерскую.

…И вот он вновь влетел в кабинет Мирхаева, насторожив того высоко поднятой над головой бумажкой и торжествующим видом своим.

Мирхаев думал.

А Даминев кричал:

— Вот! Попробуйте теперь зажать деньги! И, бросив бумажку на стол заведующего, уселся в кресле.

Мирхаев взял ее двумя пальчиками, будто жгла ему руки бумага, и прочел:

«Без задержки выплатите товарищу Даминеву причитающуюся ему сумму по договору. Представьте мне письменное объяснение о своем нежелании удовлетворить просьбу тов. Даминева!»

Заведующий был ошеломлен. Он с ужасом увидел в конце грозных строчек замысловатую подпись с завитушками. И подумал: «Вот влип!»

Его палец молниеносно вдавил кнопку, вделанную в стол, и в кабинете тут же появился долговязый седоусый бухгалтер.

— Вот что, — сказал в нависшей тишине Мирхаев. — Мы должны товарищу Даминеву по договору. Выпиши ему чек. Человек в отпуск едет.

…Даминев, зажав в кулак деньги, сидел на диване в тесном коридоре банка и думал о Куличине. «Как же я сразу не обратился к нему, — думал он. — Вот дурак-то! А то б до сих пор клянчил деньги у Мирхаева…»

А Мирхаев в этот момент сочинял объяснительную министру, не подозревая о том, что где-то рядом Куличин, улыбаясь про себя, восхищается волшебной силой бумаги.

Перевод А. Козлова.

ПОЧЕМУ ДАВНО НЕ ЗАХОДИШЬ?

Мой давний приятель сказал:

— Ты куда исчез? Тебя не видно и не слышно. О тебе даже не сплетничают. Может, ты загордился?

Сказал он так и ушел. Ушел-то он ушел, а слова его остались. И впрямь, некрасиво это получается. С тех пор, как меня избрали председателем завкома, я у него не то что не был, а даже ни разу не позвонил! Недаром говорят, чтобы узнать человека — поставь его начальником. Вот и выходит, что я — самый черствый человек оказался.

Ну, думаю, исправлюсь. Приехал после работы домой, выхватил жену из кухни и айда — вперед, в гости к моему давнему приятелю.

Кричу ему с порога:

— Салам!

— Вассалам! — отвечает он чуть удивленно.

Тут из кухни появляется хозяйка и манит мужа к себе.

Пока приятель что-то обсуждал с женой, моя половина высказалась.

— Сейчас будут деликатно намекать насчет путевки на юг.

— Ты что! Я сам приехал!

В этот момент появился хозяин и поставил на стол бутылку водки и бутылку нарзана. Хозяйка бросила на стол куски отварной курицы и тарелку с квашеной капустой.

Потом хозяин налил нам в рюмки водку, а себе с хозяйкой — нарзан.

— За здоровье! — сказали мы и выпили. И честно