На крыльях любви. История создания метода Тета-исцеления - Гай Стайбл

смогу не только содержать семью, но и заняться своим новым увлечением – рисованием. Потом как только я получу от государства допуск по категории Q[3], то смогу поехать куда угодно. Даже в Монтану.

Занятия живописью пришли в мою жизнь, когда мне было 27 лет. Оказалось, что я могу нарисовать любой портрет – мне удавалось уловить лучи света, падающие на лицо, и передать его отражение в глазах человека. Живопись захватывала меня все больше и больше. Я никогда не училась рисовать, а начала с того, что взяла в руки кисть и стала пробовать. Думаю, если бы я даже и пошла учиться, мои учителя падали бы в обморок от моего подхода – я смешивала акварель с маслом, рисовала пальцами, короче говоря, нарушала все известные каноны живописи.

Мне всегда казалось, что Бренди, мой последний ребенок, нуждалась в опеке больше, чем другие. В возрасте двух лет у нее развилось косоглазие. Время от времени мы занимались этой проблемой, но по мере того, как она росла, ей все труднее было фокусировать взгляд, да и зрение ухудшалось. Ей уже приходилось носить очки с мощными линзами, какое-то время ее глаз был закрыт повязкой. В конце концов, обратившись к специалисту, мы узнали, что ей грозит слепота.

Доктор Бокс согласился провести инновационную операцию, чтобы спасти Бренди зрение. Он отнесся к ней с таким сочувствием, что даже предложил мне оплатить операцию в рассрочку. Оплату нужно было внести в больнице, но там ко мне отнеслись гораздо более формально. Передо мной была новая проблема, особенно в свете того, что некоторое время назад я лишилась своей медицинской страховки, превысив ее лимит на 50 долларов.

Денег у меня почти не было, помощи ждать было неоткуда. Я пошла в наш местный мормонский храм и обратилась к епископу с просьбой исцелить Бренди. Исцеление наложением рук у мормонов практикуется священнослужителями.

Я задала епископу вопрос: «Вы сможете исцелить глаза моей дочери?» Он ответил: «Нет, мы больше не занимаемся целительством». Я сказала: «Но вы же относитесь к священству. Возложите руки ей на голову и исцелите ее». Он повторил: «Извините, мы таким больше не занимаемся». «Моей веры хватит на нас обоих. Просто коснитесь ее, и ей станет лучше», – сказала я. «Ничем не могу помочь», – произнес он и попросил меня уйти.

Я была в отчаянии: понятно было, что этому человеку недостает веры и он стал епископом не по призванию, а из социальных соображений.

Я и сама сомневалась тогда. С одной стороны, я твердо знала, что Бог способен исцелять. С другой стороны, учение говорило о том, что исцелениями занимаются священнослужители. И все же я чувствовала одно: Бог связан со всеми, поэтому я не могла понять, как так может быть, что исцелять могут только священники.

Я принялась обзванивать всех родственников, я обратилась к моему тогдашнему бойфренду, но никто помочь деньгами не мог. Вернувшись домой, я горячо молилась всю ночь, думая о том, что же мне делать.

Ранним утром, уже засыпая, я услышала ответ на мучивший меня вопрос, и он привел меня в изумление. Отец Небесный не послал дочери мгновенное исцеление, но сказал, чтобы я направлялась в государственное агентство, чтобы начать борьбу за финансирование операции за счет бюджета. Перспектива вступить с кем-то в конфликт приводила меня в полный ужас, а необходимость добиваться чего-то выглядела для меня как унижение. Но Бог повелел мне: «Смири гордыню, побори свои страхи. Речь не о тебе, речь о Бренди».

Стиснув зубы, я направилась в офис страховой компании и подала ходатайство. На удивление, моя просьба была удовлетворена: я получила согласие на финансирование операции. Итак, операция состоялась, и моя золотая Бренди исцелилась.

Вся эта ситуация укрепила во мне решимость и веру. Я пришла к выводу, что больше не буду полагаться на веру – или ее отсутствие – в других людях. Если мне потребуется какое-то вмешательство, я обращусь к Богу сама, напрямую.

Это подвело меня к тому, чтобы начать сеансы «чтения» для других. Я вставала, обращалась к Богу с вопросом о том, что требуется тому или иному человеку в жизни вообще и для его тела в частности, и получала от Него ответ.

Подготовка в Центре ядерной безопасности

В 1991–1992 годах я прошла полный курс подготовки по ядерной безопасности в местном техническом колледже. Проходил он в условиях жесткой конкурентной борьбы, и мне пришлось овладеть навыками, с которыми я едва справлялась. Я резко выделялась среди большей части нашей группы, ведь я была 28-летней матерью, воспитывавшей троих детей, тогда как основной контингент составляли агрессивные 19-летние парни.

Мне с самого начала было ясно, что курс совсем не для меня. Но если я его пройду, то получу гарантированное место на государственной службе.

Подготовка включала рукопашные схватки с мужчинами. Многие из них сознательно пытались причинить мне боль, и мне очень быстро пришлось взять себя в руки и научиться давать отпор. Этот период жизни давался мне тяжело.

Один из уроков, которые мне преподал этот курс, был таков: в мире существуют по-настоящему злые люди. Я узнала о террористах, просмотрела фильмы о преступниках и судебных процессах над ними. Мне приходилось по-настоящему нелегко.

Мои переживания не остались незамеченными; один из преподавателей сказал мне однажды: «Вианна, что ты здесь забыла? Это все не для тебя! Ты больше похожа на этих детей цветов, которые сидят на лужайке и целый день медитируют».

Так или иначе, я выжила на этих курсах. Я научилась рукопашному бою, научилась стрелять из пистолета и винтовки М16, узнала, как это – держать в руках полицейскую дубинку, изучила принципы общения с людьми в стрессовой ситуации. Ядерная безопасность, основы экстремального вождения, невербальная коммуникация и поведение при террористической угрозе – все это мне пришлось изучить.

Физическая подготовка предполагала сдачу нормативов – например, нужно было уложиться в определенное время в забеге на полторы мили. Именно бег стал для меня одним из сложнейших испытаний, поскольку я страдала астмой. И все же, зная правильный подход, можно вполне овладеть каким-то умением, даже научиться бегать. Бретт показал мне правильную технику бега.

Я практиковалась, пробегая определенный участок Каньон-роуд. Один забег туда и обратно составлял как раз полную милю. Я пробегала два раза по этой дистанции, и не одна, а в компании Джоша, который самоотверженно выполнял роль моего охранника, сопровождая меня на велосипеде. Иногда ради собственной безопасности я клала в рюкзак небольшой пистолет.

Однажды во время такого забега с Джошем я подвернула лодыжку. Боль