Тайна Гуччи. Правда, которая ждала своего часа - Аллегра Гуччи

сосредоточены, но при этом чувствуем друг друга: ты изредка заглядываешь в мои «проекты» и улыбаешься мне. У тебя красивая, светлая улыбка, и я до сих пор чувствую отголоски того спокойного, абсолютного счастья. Потом все исчезает, и я возвращаюсь в реальность.

Вскоре после этого случилось второе проявление абсурда. Предоставив газетным архивам образ безутешной женщины, Франки нашла в себе силы организовать вынос мебели и других предметов из квартиры на корсо Венеция. Как бы немыслимо это ни звучало, но именно так и произошло: в тот самый день, когда тебя убили, твой дом вычистили. Около тысячи квадратных метров жилой площади расчистили с рвением и мощью тяжелой техники, что не осталось незамеченным в центре Милана. Как следует из описания на следующее утро, из квартиры было вывезено то, что считалось «наследственным имуществом». Предупрежденная о юридических последствиях такого безрассудного маневра, Франки вынуждена была смириться и вернуть почти все на свои места.

Когда зимой 95-го по решению матери мы вступили во владение квартирой на корсо Венеция, то сразу же увидели пробелы в обстановке. Наши адвокаты указали на это Франки, которая ответила, что ничего об этом не знает. Позже выяснится, что некоторые вещи – чаши, статуэтки, предметы мебели, – заняли свое место в ее квартире на виа Витторе Пизани. Об этом свидетельствовал фоторепортаж, появившийся в одном из журналов. Еще больше предметов появится во время телевизионного интервью.

Синьора Адриана Натали работала поваром в твоей квартире. Это разоблачительное заявление написано ее собственной рукой 22 мая 1995 года:

В день смерти доктора Гуччи синьора Паола Франки, что жила с ним в последнее время, вернулась домой, вызвала своих родителей и вместе с ними во второй половине дня организовала вывоз и вынос практически всего движимого имущества, находившегося в квартире. Перевоз осуществлялся в течение вечера и ночи, поэтому к утру 28 марта квартира была практически пуста. Позже синьору Франки предупредили о серьезных последствиях, которые ей грозили за вывоз не принадлежащего ей имущества. Тогда, во второй половине дня 28 марта, вместе с родителями они договорились о возвращении мебели, что и сделали в тот же вечер. Затем адвокат Пароди пришел в квартиру вместе с судьей для составления описи, не включающую лишь кухонную утварь. В последующие дни синьора Франки, опять же с помощью родителей, вывезла наиболее ценные вещи, такие как хрустальная посуда и изысканная керамика.

В те дни семья Франки была очень деятельной. Разобравшись с квартирой на корсо Венеция, они отправились в наш дом в Санкт-Мориц. Они должны были опередить швейцарские власти, которые могли в любой момент опечатать его. Кто-то заметил, как мать и дочь надевают на себя кашемир, вещь за вещью, дабы облегчить «процесс».

Дорогой папа, прошло много лет с тех пор, как появились те факты, о которых я рассказываю тебе: документально подтвержденные факты, а не домыслы или сплетни. Я бы соврала, если бы сказала, что ваши отношения с Франки были абсолютно не важны для нас, хотя бы потому, что они влияли на наши отношения.

Тогда я еще любила Санкт-Мориц, но по решению, принятому тобой и нашей матерью, я училась в Италии. Как и моя сестра. Вы хотели, чтобы мы не потеряли ощущение наших корней. Мое стандартное расписание на неделю: пять дней в Милане и выходные в Санкт-Морице. Ты колесил по свету в деловых поездках. Пересечься с тобой было нелегко, но хотя бы раз в месяц мы обедали или ужинали вместе. Отношения с Франки добавили новые переменные в твой и без того сложнейший график. Не считая того, что не все шло гладко. Однажды Алессандра, приехав в Санкт-Мориц чтобы побыть с тобой, была вынуждена провести ночь в отеле, потому что Франки не выносила присутствия нашей собаки – кокер-спаниеля, которого ты нам подарил. Еще со времен дедушки Родольфо эти собаки считаются частью нашей семьи. Несколько поколений кокер-спаниелей – маленькие, дружелюбные, энергичные. И на этот раз тебе пришлось смириться с ее капризом.

Принять твою спутницу было бы непростой задачей – это знает каждый, кто прошел через подобное, и дети, и родители. Но я уверена, что вместе мы бы справились. Прошли бы весь путь, нашли бы необходимые компромиссы, чтобы уберечь друг друга от боли и насладиться лучшими моментами в полной мере. Именно так поступают любящие друг друга люди, а мы друг друга любили.

Но этот путь был сметен лавиной, и мы остались посреди развалин. Нескончаемая серия подлостей, совершаемых Франки. Ее жажда денег, которые она вымогала из нас любыми способами, возможно, породила бесконечные судебную и медийную травлю.

Ох уж эта беззащитная жертва… Давайте покончим с этой наивной картинкой раз и навсегда. Когда вы сошлись, Франки, бывшая модель, ставшая дизайнером интерьеров, уже имела за плечами два золотых брака. Оба с двумя ключевыми бизнесменами Милана. Первый – в 1974 году с Джампьеро Джельмини, владельцем текстильной компании Vestor, второй – в 1983 году с Джорджио Коломбо, «королем меди». Во втором браке родился их единственный сын Чарли. Он покончил жизнь самоубийством в возрасте 16 лет, через пять лет после твоего убийства.

Франки рассказала, что познакомилась с тобой еще девчонкой в Санта-Маргерита-Лигуре и случайно встретила тебя снова на вашей с мамой свадьбе в 73-м году. Потом потеряла тебя из виду на долгие годы и вновь нашла в 90-м в Санкт-Морице, когда ваш второй брак переживал кризис, а ты уже несколько лет как разошелся с мамой, пусть и неофициально. Она рассказывала о зимах в Швейцарии, о лете на Creole, нашей яхте, о путешествиях во все уголки мира. Франки рассказала и о поисках дома в Милане: так прошло четыре года, согласно ее рассказам. Но это ее версия – свою, к сожалению, ты уже не расскажешь.

Планировал ли ты снова создать семью? Думал ли о новом браке? Все может быть, но нам и остальным ты говорил, что у тебя есть («есть» в настоящем, а не в прошедшем времени) только одна семья. Это очень важный момент. Вы с мамой сначала разошлись, а потом развелись, но семья – и в твоей голове, и в твоем сердце – не распалась вместе с расторжением брачных уз. Вне всяких бюрократических и юридических формальностей семья осталась. Мы с Алессандрой по-прежнему были – и всегда будем – связаны с тобой неразрывными узами, кровными и тем, что мы вместе пережили. Странная, непостоянная, измученная, но настоящая семья. Новые отношения, сожительство – да, конечно, это было. Как говорил поэт Жак Брель, «нужно было как-то жить, и чтобы тело ликовало». Но другая семья – это нонсенс.

Как еще объяснить «Соглашение о сожительстве», которое ты составил вместе со своим