Степан Красовский - Жизнь в авиации

Походы в лавку под предлогом покупки галет, мыла, спичек все учащались. Мы шли к Мухину за свежими листовками, за разъяснением их содержания - за большевистской правдой.

Перед самым началом летнего наступления Иван Мухин исчез, и я встретил его только в 1928 году в Иваново-Вознесенске. Он был уже видным партийным работником. Только тогда я и узнал, что организациями Красного Креста на Западном фронте руководил Михаил Васильевич Фрунзе. Красный Крест ведал госпиталями, банями, солдатскими лавками. В них было много большевиков, которые вели революционную работу. А Михаил Васильевич умело направлял ее. В случае угрозы провала он быстро перебрасывал того или иного работника на другой участок фронта. И. А. Мухин имел партийную кличку "Резвый". Во избежание провала ему часто приходилось менять место работы.

В Шарковщизне, куда перебазировался 25-й авиаотряд, на радиостанцию прибыл новый электромеханик. Он коротко отрекомендовался:

- Сергей Березин.

Средних лет, морщинистый, с черными усами и гладко выбритой головой, Березин никак не был похож на фронтовика. У новичка почти не было личных вещей, кроме бритвы да книг. Судя по большим, узловатым и мозолистым рукам, можно было предполагать, что он из рабочих. Все свободное время электромеханик читал и писал.

Березин побыл у нас всего около месяца, но в моей жизни успел оставить глубокий след. Ясность мыслей, убежденность в правоте дела - вот что прежде всего я заметил в нем. Он умел располагать к себе людей и оказывать на них сильное влияние. Споры Березина с политическими противниками всегда привлекали много слушателей.

Неподалеку от аэродрома находилась помещичья усадьба. Мы познакомились с батраками и частенько заходили к ним по вечерам. Иногда сюда приходил и сын помещика - студент, считавший себя революционером.

Как-то летним вечером мы сидели на сложенных у дома бревнах. Здесь произошла встреча студента с Березиным. Сын помещика с яростью защищал политику Временного правительства. Он утверждал, что надо продолжать войну до победного конца, что перед лицом общего врага должны быть позабыты классовые распри, а решение земельного вопроса должно быть отложено.

Студент говорил красиво, аргументировал свои мысли четко. Кое-кому даже показалось, что он прав. Но вот выступил Березин:

- Вы, молодой человек, в окопах были? Ах, не были. Вот и пойдите, хотя бы во время каникул, месяца на два. Потом, я уверен, будете кричать вместе с нами: "Долой войну!" Вы учитесь в Питере на деньги, которые добыты потом вот этих батраков. Но они больше не потерпят вопиющей несправедливости. Земля должна принадлежать тем, кто ее обрабатывает!

Березин умел просто и ясно ответить на любой вопрос. Нас восхищало мастерство его задушевных бесед с людьми. Солдаты радиостанции видели в нем пример для подражания, сами старались действовать так, как электромеханик.

Летом 1917 года в стране проходило много различных выборов. Фронтовики выбирали делегатов на съезд Советов, депутатов в Учредительное собрание. За какой список голосовать - большевистский, меньшевистский, эсеровский?.. Вот тут-то и пригодились беседы Березина. Мы стали ясно понимать, что наш путь вместе с партией большевиков, защищающей подлинные интересы народа. Отдавая свои голоса за большевистский список, мы знали, что голосуем за прекращение войны, за передачу земли крестьянам, фабрик и заводов - рабочим, за счастье трудового народа. Лишь незначительное меньшинство проголосовало за эсеров.

Электромеханик организовал в отряде политический кружок, главным образом из мотористов, связистов и других технически грамотных солдат. Группа друзей Березина стала впоследствии ядром партийной организации отряда.

В июле Временное правительство перешло к крутым мерам. Стремясь подавить революционное движение, всякое противодействие своей политике, оно приняло антидемократические законы. На фронте начали активно действовать военно-полевые суды, была введена смертная казнь.

Сергей Березин исчез так же неожиданно, как и появился. Даже своим товарищам - П. М. Крылову и мне - он ничего не сказал на прощание. Оставшись без вожака, мы на свой риск и страх решили продолжать дело, начатое им. Связались с единомышленниками и стали вновь собираться для обсуждения насущных вопросов. В беседах с солдатами мы пропагандировали большевистские требования о мире, о земле. Ряды наших сторонников росли.

Так, еще не являясь формально членами большевистской партии, Крылов и я душой и сердцем были вместе с нею. Правда, хорошей идейной закалки, опыта революционной работы у меня, как и у других моих товарищей, в то время еще не было. Мы допускали различные ошибки, не соблюдали конспирацию. Это привело к тому, что осенью 1917 года меня и Крылова арестовали. Тщедушный человек с птичьим лицом, в пенсне и с погонами военного чиновника начал расспрашивать о Березине, о наших связях с большевиками. Мы категорически отрицали эти связи.

Через день нас отправили к прокурору корпуса в Воропаево. Прокурор посмотрел на нас и, кажется, больше для формы задал несколько вопросов:

- Большевики? Воевать не желаете? Землю у помещиков отбирать собираетесь? Кто вас этому научил?

Мы молчали.

Прокурор приказал отправить нас под конвоем трех солдат в Полоцк. В пути охрана куда-то исчезла, и мы решили поехать в Петроград. Там от рабочих узнали, что близится революция.

- Наше место в отряде, - сказал Крылов.

Я согласился с ним, и мы вернулись в Шарковщизну.

Солдаты с радостью встретили нас. А начальству мы доложили, что армейский прокурор в Полоцке разобрался и приказал возвратиться в часть. Только самым близким друзьям рассказали о поездке в Питер, о революционном подъеме, царящем в городе.

Вновь возобновились занятия членов нашего кружка. В него входили летчик Дорошенко, мотористы Солопов и Радченко, шофер Глебовский и другие. Было решено создать в отряде группу сочувствующих большевикам. Как-то вечером собрались в землянке и при тусклом свете коптилки провели организационное заседание. Председателем выбрали Г. А. Глебовского, а меня - секретарем.

Поздней осенью в отряд дошли вести о совершившейся в Питере революции, о том, что к власти пришли большевики. Ленинские декреты о земле, о мире подняли авторитет рабоче-крестьянского правительства в глазах солдат на небывалую высоту.

Руководство жизнью и деятельностью отряда взял на себя солдатский комитет, председателем которого стал Глебовский. Командиром отряда избрали Кадина. На отрядном митинге было принято решение во всем поддерживать народную власть и беспрекословно выполнять решения рабоче-крестьянского правительства.