Первый русский генерал Венедикт Змеёв. Начало российской регулярной армии - Сергей Тимофеевич Минаков

М.О. Кровкова, Г.Ф. Тарбеева, не проявлявших особого желания служить в рейтарах, 30–31 августа 1649 г. царь Алексей Михайлович жалует их в чин «стряпчих», но с обязательством служить «в рейтарском строе»61.

Следует, однако, обратить внимание на еще одно обстоятельство. С формирование рейтарского полка Фан-Буковена и комплектованием его русскими «служилыми людьми» летом 1649 г. зарождается новая, не «дворцовая», а узко «военная» иерархия «чинов». Однако первое время для обозначения этих «военных чинов» для «начальных людей» рейтарских полков используются «чины дворцовые», но с соответствующим указанием на военно-профессиональный характер их службы: «рейтар», «жилец рейтарской службы (или строя)», «московский дворянин рейтарской службы», «стряпчий рейтарской службы», «стольник рейтарской службы». В зависимости от «чина» тот или иной «начальный человек» в «рейтарской службе» занимал и соответствующую командную должность. Г.К. Котошихин достаточно подробно расшифровал эти должностные обязанности.

Царь Алексей Михайлович

«А бывают у рейтар началные люди, – сообщает Г.К. Котошихин, – полковники и полуполковники, и майоры, и ротмистры, и иные чины розных иноземских государств люди; а русские началные люди бывают у рейтар: столники и дворяне, и жилцы, ученые люди иноземных же полков из рейтар и из началных людей»62. Из текста и контекста, сообщаемого Котошихиным, можно вывести приблизительное соответствие «воинских чинов» в рейтарских полках для офицеров-иноземцев и «начальных людей» из русских: полковник – стольник, стряпчий – полуполковник, майор – дворянин (московский дворянин), ротмистр – жилец, «городовой дворянин» – поручик, прапорщик, сын боярский – прапорщик, нижестоящий «начальный человек» или рядовой рейтар.

В отличие от традиционных «жильцов», «стряпчих», «стольников», дворцовые и служебные обязанности которых издревле были обозначены и определялись их иерархическим и «служебным» положением в дворцовом ритуале, в центре которого стоял царь, «жильцы», «стряпчие», «стольники» и пр. «в рейтарской службе» должны были исполнять лишь военно-служебные обязанности согласно «уставу рейтарской службы» и в зависимости от своего чина.

Лишь примерно с 1655 г. военные чины «иноземного» происхождения (полковник, полуполковник, майор, ротмистр, поручик, прапорщик и т. д.) начали использоваться для обозначения места «начальных людей» из русских дворян в иерархии командного состава рейтарских полков.

Итак, В.А. Змеёв в чине «стряпчего в рейтарской службе» состоял с июля – августа 1649 г. и оставался в таковом чине до 30.07.165263, получив за это время в рейтарском полку полковника И. Фан-Буковена «регулярную» профессиональную военную подготовку64. 30 июля 1652 г. он был пожалован «из стряпчих рейтарского строю» в «стольники в рейтарской службе». В этом чине он оставался, согласно записям в «боярских списках», до 165665.

К началу «смоленского похода» царя Алексея Михайловича в составе его войска было уже 7 рейтарских полков, включая 1-й Московский рейтарский полк Фан-Буковена. К лету 1654 г., т. е. к началу «смоленского похода», сам полковник уже умер (в 1653–1654 гг.), поскольку его полком в этом походе командовал полковник В. Фан-Дроцкий. По свидетельству очевидца, 6 других рейтарских полков возглавляли полковники «немцы»66. Известно, что к январю 1655 г. одним из рейтарских полков командовал полковник Д. Фан-Визин. Скорее всего, одним из командиров указанных шести рейтарских полков в «смоленском походе» был он. Другим рейтарским полком, по мнению исследователей, командовал бывший драгунский полковник В.В. Кречетников, как полагают, происходивший также из «служилых иноземцев», перешедших в православие, так называемых «новокрещеных».

В литературе утверждается, что командиром еще одного рейтарского полка был полковник Ф.А. Фан-Буковен (сын полковника И. Фан-Буковена), однако, согласно данным источников, он командовал солдатским полком. Во всяком случае, если он и возглавлял один из рейтарских полков, то только до июля 1654 г., когда этот полк возглавил Арист Фамендин (фон Менгден).

Что же касается перечисленных выше 7 «стольников рейтарской службы» (включая В.А. Змеёва), то известно, что в «смоленском походе» Б.П. Соймонов был в должности «головы у рейтар» при царе Алексее Михайловиче (видимо, отборный отряд)67.

М.Г. Хитрово в конце 1652 г. покинул «рейтарскую службу» и в январе 1653 г. был исключен из числа «стольников рейтарской службы»68.

В.Г. Толстой, видимо, также покинул рейтарскую службу к началу «смоленского похода», поскольку последний раз в «боярских списках» «стольником в рейтарской службе» он значится в 1654/1655 г. Напомню вновь, что запись о служебном состоянии в очередном «боярском списке» по положению на предшествующий год. В данном случае на 7162 г. (1.9.1653/31.8.1654).

И.Д. Зубов еще в 1653/1654 г. был назначен головой у московских стрельцов69, т. е. также покинул рейтарскую службу. Оставались лишь трое: И.Д. Елчанинов, В.А. Змеёв, С.А. Зубов. Последний из названных летом 1656 г. был в чине майора рейтарского полка70. В.А. Змеёв 14 августа 1656 г. впервые назван рейтарским полковником71, а И.Д. Елчанинов стал рейтарским полковником к 1659 г.72

После пожалования В.А. Змеёва в стольники рейтарского строя 30 июля 1652 г. и до августа 1656 г. какие-либо сведения о его жизнедеятельности на сегодняшний день отсутствуют. Можно лишь предположить, что в 1654 г., после смерти полковника И. Фан-Буковена, Змеёв продолжал обучение будущих «начальных людей» (офицеров) для «регулярных» полков рейтарского, драгунского и солдатского строя. Это продолжалось вплоть до начала русско-шведской войны 1656–1658 гг.

Герой штурма Кокенхаузена

Война со Швецией при Алексее Михайловиче (1656–1658 гг.) возникла вследствие успехов русского оружия в Литве. Шведский король Карл X Густав, избранный частью населения на польский престол, предъявил притязания и на литовские земли, находившиеся в руках Алексея Михайловича. Современник событий, будущий ближайший соратник Петра I, П. Гордон, оказавшийся на русской службе с 1661 г., а в те годы находился на польской службе, записал своем дневнике в августе 1656 г.: «Римский император отправил посла к царю Русскому, дабы предложить свое посредничество между царем и королем Польши. Сей министр – духовное лицо по имени Аллегретти де Аллегретто – следовал за царским двором даже в походе на Литву и использовал все средства для достижения мира между Польшей и Россией в интересах Римской Империи и католической веры, кои во многом зависели от участи Польши. На сих переговорах он действовал столь искусно, что, предъявив самые сильные доводы царю и его совету, убедил его заключить годичное перемирие с Польшей и напасть на Швецию»73.

Далее, автор дневника и наемный офицер в польском войске так объяснял предпосылки и причины русско-шведской войны.

«Русские, от природы подозрительные и недоверчивые, – писал он, – были крайне возмущены победами и могуществом короля Шведского и ясно видели, что, если он завоюет Польшу, что было весьма вероятно, они вскоре будут вынуждены сражаться с обеими державами вместе. Посему для своей же безопасности они легко согласились отвлечь шведские войска и появились у них на пороге так внезапно, что близко подступили к Лифляндии прежде чем пришла весть, куда они направляются. Король