Размышления о главном. Человек. Закон. Мораль - Борис Иванович Жолус

интервью АиФ (№ 3, 2017, с. 3) говорит: «Испытания, которым нас мир подвергает, – они же все изощреннее становятся. Потому что им уже понятно: нас на испуг не взять. И они другие способы используют: растлить, развратить. Все, что угодно. Главное – чтобы мы забыли, кто мы. И стремление это, увы, реализуется даже на уровне школьной программы». Разве это не посыл для воспитания законопослушания и укрепления морали молодых людей?

Предлагать можно много различных тем для изучения в школьной программе. Однако как их реализовать? Вероятно, под общим знаменателем «обществознание». Этот предмет, пожалуй, может вместить все нужные и новые темы. Это как дерево, к стволу которого следует прививать новые ветви. Ствол – стержень примет и ОБЖ, и знание законов, законопослушание, морально-нравственные нормы, и здоровый образ жизни, основы светской этики, религиоведение и иные темы жизни общества. Человеку в школе нужно дать элементарные знания правил жизни, его права и обязанности в обществе, а в некоторых вопросах и навыки поведения. Не знания астрономии определяют образованность или воспитанность человека. Законопослушание и высокая нравственность – вот критерии оценки гражданина.

Из давнего (начало XIX века) опыта преподавания в моей Alma mater – Императорской медико-хирургической академии Санкт-Петербурга. Когда обучение было практически теоретическим, можно видеть следующее. Науки для студентов объединялись в программы по принципиальному сходству «суду благочиния», то есть дела и суждения блага для человека. Так преподавались акушерство (наука о повивальном искусстве) и гигиена (наука о сохранении здоровья человека) на одной кафедре.

Испытания аморальностью на собственной шкуре

Мне неприятно описывать эту аморальность, предвижу критические отклики оппонентов, но все, что рассказано – личные переживания, которых могло не быть у меня и моих близких. И уж, конечно, не хотелось бы, чтобы у моих внуков происходили аналогичные встречи, позорящие человеческую сущность, а, с другой стороны, унижающие достоинство гражданина нашей великой державы. Вот почему приведены случаи, которые позволяют размышлять о национальной идее.

Вне очереди к офтальмологу

Октябрь 2014 года. Подмосковье. Микрорайон Купавна города Железнодорожного. Город при строительстве железной дороги Москва – Нижний Новгород получил нелестное название «Обираловка». При стоянке поездов здесь случались нападения на пассажиров, грабежи. Известна станция и тем, что на ней под поезд бросилась героиня романа Льва Толстого Анна Каренина.

В 1973 году Главнокомандующий Военно-Морского Флота СССР Адмирал Флота Советского Союза Горшков С.Г. заложил в Купавне главный госпиталь ВМФ. Семиэтажное здание со всей инфраструктурой было построено в срок и укомплектовано высококлассными военно-морскими врачами со всех флотов СССР. Госпиталь приобрел высокий статус и именовался «Центральный военно-морской клинический госпиталь». В период формирования нового облика Вооруженных Сил госпиталь стал филиалом № 3 Главного военного клинического госпиталя имени академика Н.Н. Бурденко.

Рядом с госпиталем всегда располагалась военная поликлиника (№ 152) для амбулаторного приема военнослужащих ближайших воинских частей, членов их семей, военных пенсионеров, гражданского населения. В последние годы и поликлиника стала филиалом ГВКГ им. Н.Н. Бурденко.

На кабинетах врачей, ведущих в поликлинике прием, висят таблички «Кадровые военнослужащие, капитаны I ранга, полковники принимаются в первую очередь». Совершенно естественно в военной поликлинике установлен рациональный порядок, свойственный ведомственному учреждению. В гражданских поликлиниках правом внеочередного посещения врачей пользуются медицинские работники.

Под кабинетом офтальмолога очередь из немолодых мужчин. Спрашиваю: «Есть ли в очереди капитаны первого ранга, полковники?». Один из ожидающих отвечает: «Здесь все капитаны первого ранга». Вижу, на скамейке сидит ветеран, а по орденской колодке видно, что участник Великой Отечественной войны. Обращаюсь к нему: «Вы-то не должны быть в очереди. Почему не входите в кабинет?». Он отвечает, что должна подойти его дочь, тогда он и войдет с ней вместе. Разобрались.

Мягко спрашиваю у очереди: «Я являюсь Заслуженным врачом Российской Федерации, доктор медицинских наук и профессор, полковник медицинской службы. Должен ли я стоять в очереди?». Один из пациентов, первый от двери в кабинет, грузный лет 50 человек, ответствует: «А почему бы и нет? Пойдете после меня».

Вот это да! Наступили на больную мозоль правосознательного гражданина с достаточным уровнем самоуважения. «А как же быть с законами, с правами?» – спрашиваю. «А закон как дышло, куда повернул, туда и вышло» – это реплика еще одного из сидящих пациентов.

И еще один из ожидающих включился: «А где вы видели, чтобы у нас выполнялись законы?».

Мне пришлось сказать только одну фразу, что законы не выполняются потому, что их никто не читает и не знает. И еще я попросил всех присутствующих ответить себе, читали они хотя бы Конституцию.

В ответ услышал: «Какую? Ельцинскую? Он ее делал под себя».

И все же настаиваю на проход в кабинет вне очереди. Обращаюсь к «грузному» мужчине: «Я Вам представился, а Вы кто будете, Ваше воинское звание, если Вы военнослужащий». «Я – старший прапорщик, и что?!». Заявляю: «Граждане, я имею право посещать социальные учреждения вне очереди, еще и как чернобылец». «Ну, это другое дело» – смилостивился «грузный».

Из кабинета выходит пациент, и передо мной пулей влетает тот, у которого закон – дышло. Сразу же усаживается в кресло пациента.

Офтальмолог, очевидно, слышала полемику в коридоре, предложила и мне присесть в кабинете. Уже перед моим выходом из кабинета она приглашала: «Действующие военнослужащие есть?»

Выхожу из кабинета. «Грузный» стоит у двери. Молча, иду по коридору в гардероб. И вдруг навстречу – начальник поликлиники, главврач. С ним мы дети одной Alma mater, всегда здороваемся. И он спрашивает: «Как дела? Есть ли проблемы?». «Вот» – отвечаю, – «еле пробился вне очереди, старший прапорщик с трудом пропустил». И надо же такому, «грузный» через весь коридор кричит: «Иди отсюда!».

Главврач реагирует молниеносно, он подходит к старшему прапорщику, берет его медицинскую книжку и говорит: «Ко мне в кабинет!». «Грузному» неведом был главврач, который вдруг оказался здесь, при этом был не в халате, выглядел как обычный посетитель.

В кабинете главврача «грузный» блеял, что он под кабинетом устал ждать и кого-то пропускать. Но главврач, ознакомившись с его паспортными данными и диагнозами в медкнижке, убедил гражданина в его неправоте. «Грузный» стал извиняться.

Я спросил: «У кого вы просите прощения?». «У Вас тоже».

Прощаясь с главврачом, я поблагодарил его за защиту. Однако в искреннее раскаяние этого старшего прапорщика я не верю.

Размышления и выводы. Вот уже почти 100 лет как не стало Российской царской армии и флота. Мог ли ее прапорщик сказать полковнику: «Иди отсюда»? А если бы вдруг сказал? Что бы последовало? Не хочется продолжать. Один лишь вывод: культура воинского сословия оставляет желать лучшего.

Ужин в ресторане ярославской