Петр Врангель - Белый Крым. Мемуары Правителя и Главнокомандующего Вооруженными силами Юга России

То же участие необходимо для решения вопросов Ближнего Востока. Северо-Американские Соединенные Штаты никогда не признают Советского правительства, отрицающего существующий международный уклад, демократические принципы всех государств и стремящегося вызвать всемирную революцию с помощью Третьего интернационала».

«Американская нота встречена здесь с полным удовлетворением. Она вывела Францию из тяжелого положения изолированности и является серьезной нравственной поддержкой ее антибольшевистской политики, парализуемой упорным стремлением Ллойд Джорджа добиться соглашения с Советами.

Парижский кабинет воспользовался выступлением Америки, дабы в опубликованной вчера ноте открыто заявить о своей полной солидарности с высказанными Америкой применительно к России демократическим и национальным принципам, принятие коих правительством Юга России побудило Францию фактически его признать. Для нас значение американского выступления заключается в подтверждении Штатами принципа территориальной неприкосновенности России».

Я поручил Струве через нашего посла в Вашингтоне принести Американскому правительству мою горячую признательность за ту поддержку, которую Соединенные Штаты оказывали нам своим заявлением:

«С удовлетворением Главнокомандующий и правительство Юга России осведомились о заявлении, сделанном Соединенными Штатами итальянскому послу об отношении Америки к русской проблеме.

Оба основных положения этой декларации, а именно: недопустимость признания большевистского режима и стремление оградить территориальную неприкосновенность России – являются выражением руководящих стремлений русских национальных кругов. Эти начала всецело разделяются правительством Юга России и составляют основу его политической программы.

Благоволите передать изложенное статс-секретарю по иностранным делам и выразить ему искреннюю признательность Главнокомандующего и правительства Юга России за ценную поддержку, оказываемую Соединенными Штатами русскому национальному делу».

Положение на Польском фронте казалось безнадежным. Красная армия, продолжая наступление, подходила к Варшаве. Фронт проходил в 50 километрах от города. Варшава спешно эвакуировалась. В то же время под влиянием патриотического порыва огромное количество добровольцев всех классов населения и всех возрастов записывались в войска.

Прибывший в Польшу генерал Вейганг принимал все меры, реорганизуя с помощью прибывших с ним офицеров Французского генерального штаба польскую армию. Армия перегруппировывалась, имея целью при первой же возможности перейти в наступление и вырвать инициативу из рук противника.

Операция на Кубани развивалась успешно, 5 августа войска генерала Улагая вышли на линию станиц Тимашевская – Брюховецкая, нанеся противнику ряд жестоких поражений. Наголову разбив Кавказскую казачью дивизию красных, захватив много пленных во главе с начальником дивизии, «товарищем» Мейером, со всем его штабом и всю артиллерию дивизии, части генерала Улагая соединились с повстанцами полковника Скакуна. К нашим частям присоединилось до 2000 человек казаков освобожденных станиц.

6 августа был отдан нижеследующий приказ:

«Приказ

Правителя и Главнокомандующего

Вооруженными силами на Юге России.

Ввиду расширения занимаемой территории и в связи с соглашением с казачьими атаманами и правительствами, коим Главнокомандующему присваивается полнота власти над всеми вооруженными силами государственных образований Дона, Кубани, Терека и Астрахани, – Главнокомандующий Вооруженными силами Юга России впредь именуется Главнокомандующим Русской армией, а состоящее при нем правительство – правительством Юга России. Означенное правительство, включая в себя представителей названных казачьих образований, имеет во главе председателя и состоит из лиц, заведующих отдельными управлениями.

В связи с благоприятной военной обстановкой, последними успехами в области международных сношений и постепенным установлением в стране нормального правопорядка, доверие к власти крепло. Жизнь налаживалась, и лишь экономическое положение оставалось тяжелым.

При общем расстройстве хозяйственной жизни, неизбежным при гражданской войне, необходимость содержать значительную, по занятой нами территории, армию ложилась тяжелым бременем на страну.

Наши обыкновенные государственные расходы с лихвой покрывались доходами от прямого и косвенного обложения, но расходы на военные нужды при невозможности заключить внутренний или внешний заем и почти полном отсутствии экспорта, поглощали последние скудные остатки нашего валютного фонда.

С образованием управления торговли и промышленности круг ведения начальника управления снабжения значительно сократился. Последнее было упразднено, и начальник снабжения был подчинен начальнику военного управления. Одновременно генерал Вильчевский оставил свой пост.

Безупречной честности и большой работоспособности, он все же не оказался на высоте при новом крупном масштабе работ. Он окончательно изнервничался, ссорился с представителями других ведомств, внося в работу много трений. На должность начальника снабжения я привлек генерала Ставицкого; назначение это оказалось удачным, и новый начальник снабжения успешно выполнял свои обязанности до самого оставления Крыма.

4 августа я получил рапорт генерала Слащева:

«Срочно. Вне очереди. Главкому.

Ходатайствую об отчислении меня от должности и увольнении в отставку. Основание:

1) удручающая обстановка, о которой неоднократно просил разрешения доложить Вам лично, но получил отказ;

2) безвыходно тяжелые условия для ведения операций, в которые меня ставили (особенно отказом в технических средствах);

3) обидная телеграмма № 008070 за последнюю операцию, в которой я применил все свои силы, согласно директиве и обстановке. Все это вместе взятое привело меня к заключению, что я уже свое дело сделал, а теперь являюсь лишним.

№ 519, х. Александровский, 23 часа 2 августа 1920 года.

Слащев».

Рапорт этот являлся ответом на телеграмму мою, в коей я выражал генералу Слащеву неудовольствие по поводу его последней операции. Я решил удовлетворить его ходатайство и освободить от должности. Ценя его заслуги в прошлом, я прощал ему многое, однако за последнее время все более убеждался, что оставление его далее во главе корпуса является невозможным.

Злоупотребляя наркотиками и вином, генерал Слащев окружил себя всякими проходимцами. Мне стало известно из доклада главного военного прокурора об аресте по обвинению в вымогательстве и убийстве ряда лиц с целью грабежа начальника контр-разведки генерала Слащева военного чиновника Шарова.