«Орел» в походе и в бою. Воспоминания и донесения участников Русско-японской войны на море в 1904–1905 годах - Коллектив авторов

12-дюйм[овой] башни: неприятельские миноносцы отошли. В 7 ч[асов] 30 м[инут] солнце зашло. Броненосец «Император Николай I» стал склониться влево; согласно бывшему сигналу с адмиральского корабля («Император Николай I»): «Следовать за мною», я уменьшил ход и, пропустив «Императора Николая I» вперед, вступил ему в кильватер. За броненосцем «Орел» вступил «Генерал-Адмирал Апраксин» и остальные броненосцы. Колонна наша склонялась в зюйд-вестовую четверть. Наша эскадра имела около 12–13 узлов ходу. Наши крейсера были совершенно отдельно слева и шли в норд-остовую четверть. Вдали еще слышали выстрелы; вероятно, кончился бой между отдельными судами.

По прекращении боя тотчас же приступили к заделке пробоин и дыр в носу, которыми броненосец принимал много воды в кондукторскую кают-компанию, имевшую большие пробоины с обоих бортов. Несмотря на то, что пробоины были фут на 8 (около 2,4 м. – Р.К.) над водою, кондукторская кают-компания была залита водой по кромки пробоин. Вода держалась на 13-й переборке, которая, к счастью, уцелела и держала воду, не давая ей раскатываться дальше по батарейной палубе. Когда отдраили дверь в 13-й переборке, чтобы войти в носовое помещение, то вода хлынула через порог. Чрез 2 часа упорного труда удалось все опасные пробоины заделать койками, матрацами, досками и нажать их упорками. С левого борта, в этом же помещении была одна большая пробоина, около 4 фут[ов] (около 1,2 м. – Р.К) в диаметре, и довольно близко к батарейной палубе. Ее забили плотно койками. С правого борта было три пробоины, но все в верхней части помещения, они приходились против верхней палубы и захватывали собой два междупалубных пространства. Нижнюю часть одной из пробоин прикрыли дощатыми щитами и укрепили упорами. Весь борт был избит осколками, пришлось заделать несколько десятков дыр, величиной в кулак, нанесенных осколками снарядов, рвавшихся вблизи броненосца о воду. Употребляли для заделки тампоны из деревянных клиньев, обмотанных просаленной паклей.

Затем перешли к заделке нескольких больших пробоин в офицерских каютах в корме. С правого борта, против 12-дюйм[овой] башни, была громадная пробоина в каюту лейтенанта [Л.В.] Ларионова. Снаряд ударил в хвост вельботной шлюпбалки и разорвался у борта. Шлюпбалка была перебита пополам, а из обшивки борта уничтожен громадный кусок, размером 4 фут[а] × 51/2 фут[ов] (1,2 × 1,7 м. – Р.К.). Пробоина имела вид прямоугольника, кромки ее были совершенно ровные, слегка загнутые внутрь. Через пробоину на 100 шп[ангоуте] целиком вкатывала волна. Для заделки был сколочен большой деревянный щит, который нельзя было никак пригнать из-за большой погиби борта. Два раза его приходилось снимать и переделывать. Щит этот по кромкам подбили одеялами и матами, чтобы заменить погибь. Щит прилег прекрасно. Сквозь него было пропущено два натяжных болта через поперечный брус, укрепленный изнутри; заделка держалась хорошо и уменьшила доступ воды в каюту. В 2-х других каютах правого борта удалось заделать койками пробоины от 6-дюйм[овых] снарядов, около 2–3 фут[ов] (0,6–0,9 м. – Р.К.) диаметром. Подволоком этих кают служил срез. Он был весь разбит 12-дюйм[овым] снарядом, уничтожившим около квадратной сажени (примерно 4,5 квадратных метра. – Р.К.) палубной настилки вместе с деревом. Некоторые волны захлестывали в эти помещения через срез, особенно на циркуляциях. Пробоину покрыли снаружи пластырями. С левого борта была большая пробоина в каюту № 20. Она была получена еще до 3-х час[ов] дня и через нее вкатывало в палубу особенно много воды. Эта пробоина по величине захватывала почти весь борт от батарейной палубы до верхней, ее размеры 51/2 фут[ов] × 6 фут[ов] (около 1,7 × 1,8 м. – Р.К.). Кромки этой пробоины были крайне неправильны, так что заделка была невозможна. Пожарный дивизион и прислуга мелкой артиллерии два раза, под наблюдением мичмана Карпова, пытались заделать эту пробоину койками и парусиной, но все вышибало волной. Трюмный механик поручик [Н.М.] Румс, с трюмными, занялся заделкой этой пробоины, ибо эта пробоина принимала все больше воды в батарейную палубу, и благодаря свежевшей погоде угрожала опасностью. Однако людей нисколько раз опрокидывало волной, а заделку пробоины уничтожало; тогда пробоину накрыли снаружи пластырем, зацепив концы снизу за полку сетевого заграждения, а сверху укрепив пластырь за леерные стойки. Работа эта крайне затруднялась еще тем, что приходилось работать в полной темноте, светя изредка аккумуляторными лампочками, [так как] всякий свет, видимый чрез пробоины, мог привлечь неприятельские миноносцы, непрерывно производившие атаки на броненосец, когда находили его. Не могли также заделать пробоины с левого борта в кают-компании. Ее закрыли изнутри койками и их укрепили упорами, так что целиком волна не вкатывала, но все-таки проникало воды много. Остальные пробоины левого борта были выше броневого пояса, и в них вода вкатывала сравнительно реже; их оставили не заделанными, [так как] было много более важной работы по уборке воды из батарейной палубы, которая при циркуляции и качке перекатывала с борта на борт. Осталась незамеченною еще одна пробоина с левого борта в ватерлинии лазарета, рядом с батареей, где обшивка была оторвана от палубы более чем на 8 фут. Она принимала очень много воды, но ее распространение внутрь удерживали легкие каютные переборки, почему ее и не заметили. До утра продолжалась уборка воды из палуб. Все брандспойты были пущены в дело, сгоняли воду вниз к помпам и тюрбинам[283]; в батарее удалось, насколько это было возможно, заделать сбитые полупортики и задраить целые. Кроме вышеописанного способа уборки воды, из батареи отливали воду ведрами и банками из-под масла до 40 человек, пользуясь для выливания воды за борт мусорными рукавами. В батарее удалось убрать воду и прибраться в ней. Из всех частей судна, помещение это пострадало менее других.

После сделанных исправлений, опасность опрокидывания корабля, грозившая ему вследствие тяжелых пробоин в батарейной палубе и большого количества попадавшей в нее воды, отчасти уменьшилась. Подводных пробоин не видали, но коридоров позади брони всех осмотреть не удалось. Во многих вода была на скосе броневой палубы. Видимо, вода набралась через пострадавшие болты, крепящие плиты брони, а также чрез сдавшую чеканку рубашки или другие повреждения.

В таком положении, в каком находился броненосец «Орел» во время минных атак, предельный крен для него был не более 8°, [так как] далее вода неминуемо пошла бы в батарейную палубу через пробоины, доходившие вплоть до палубы. На заделку пробоин рассчитывать было положительно нельзя; она могла предохранить от нахлестывания воды, но отнюдь не выдержала бы давления, когда при крене пробоины стали бы входить в воду. Выпрямление крена в бою все время совершалось исправно, в тех пределах крена до 5–6°, которые случались. Выпрямление было значительно облегчено системой, примененной трюмным механиком.

На броненосце «Орел» в кормовой кочегарке имелось по одному,