Уинстон Черчилль - Вторая мировая война

Ознакомительный фрагмент

Премьер-министр решил написать Гитлеру об этих подготовительных шагах.

«Вашему превосходительству, вероятно, уже известно о некоторых мероприятиях, принятых правительством Его Величества и обнародованных в печати и по радио сегодня вечером.

По мнению правительства Его Величества, эти меры стали необходимыми ввиду сообщений из Германии о передвижении войск. Они необходимы также потому, что сообщение о германо-советском соглашении, видимо, воспринято в некоторых кругах Берлина как указание на то, что вмешательство Великобритании на стороне Польши больше не является обстоятельством, с которым нужно считаться. Трудно себе представить большую ошибку. Каким бы ни оказался характер германо-советского соглашения, оно не может изменить обязательства Великобритании в отношении Польши. Правительство Его Величества неоднократно и ясно заявляло публично о своей решимости выполнить это обязательство.

Утверждали, что если бы правительство Его Величества точнее разъяснило свою позицию в 1914 году, то великая катастрофа якобы была бы предотвращена. Независимо от того, насколько справедливо такое утверждение, правительство Его Величества твердо решило не допускать в данном случае подобного трагического недоразумения. Оно решило и готово, если возникнет такая необходимость, употребить немедленно все силы, находящиеся в его распоряжении. Если военные действия начнутся, невозможно будет предсказать их конец. Было бы опасным заблуждением предполагать, что если война начнется, то она закончится быстро даже в случае успеха на каком-нибудь одном из фронтов, на которых она будет вестись.

Сознаюсь, что в настоящий момент я не вижу никакого другого пути к предотвращению бедствия, которое вовлечет Европу в войну. Ввиду серьезных последствий для человечества, которые могут явиться результатом действий его правителей, я верю, что ваше превосходительство с величайшей осмотрительностью взвесит все изложенные мною соображения»[41].

Ответ Гитлера, где пространно говорилось о «неслыханном великодушии», в духе которого Германия готова разрешить вопрос о Данциге и Польском коридоре, содержал следующую наглую ложь:

«Данное Англией Польше безоговорочное заверение о помощи этой стране при любых обстоятельствах, независимо от причин столкновения, могло быть истолковано в Польше только как стимул развязать под прикрытием такого обещания ужасающий террор против полутора миллионов немцев, проживающих в Польше»[42].

25 августа английское правительство объявило о заключении официального договора с Польшей в подтверждение уже данной гарантии. Таким шагом надеялись дать наилучшие шансы на урегулирование спора между Германией и Польшей путем прямых переговоров в свете того факта, что в случае провала переговоров Англия поддержала бы Польшу. Геринг заявил в Нюрнберге:

«В тот день, когда Англия дала официальную гарантию Польше, фюрер позвонил мне по телефону и сказал, что он отменил намеченное вторжение в Польшу. Я спросил, отменено ли оно временно или окончательно. Он сказал: “Нет, мне придется посмотреть, нельзя ли устранить возможность вмешательства Англии”»[43].

В самом деле, Гитлер отложил день нападения с 25 августа на 1 сентября и вступил в непосредственные переговоры с Польшей, как хотелось Чемберлену.

Его целью было, впрочем, не достигнуть соглашения с Польшей, но дать правительству Его Величества все возможности уклониться от выполнения его гарантий. Однако английское правительство так же, как парламент и народ, думало совсем о другом. Любопытная черта характера жителей Британских островов, которые ненавидят муштру и не подвергались вторжению почти тысячу лет, заключается в том, что по мере роста и приближения опасности они постепенно перестают нервничать. Когда опасность непосредственно близка, они приходят в ярость, а когда она становится смертельной, они делаются бесстрашными. Подобные привычки не раз ставили их в очень тяжелое положение.

31 августа Гитлер отдал свою «Директиву № 1 о ведении войны».

«1. Теперь, когда исчерпаны все политические возможности урегулировать мирными средствами положение на восточной границе, которое нетерпимо для Германии, я принял решение урегулировать его силой.

2. Нападение на Польшу должно быть произведено в соответствии с подготовкой к “Белому плану” – с изменениями, вытекающими, поскольку дело касается армии, из того факта, что она тем временем уже почти закончила свои приготовления. Распределение задач и оперативные цели остаются без изменений.

Дата наступления – 1 сентября 1939 г. Час атаки 04:45 (вписано красным карандашом).

3. Важно, чтобы на Западе ответственность за начало военных действий лежала, безусловно, на Англии и Франции. Сначала действия чисто местного характера должны быть предприняты в связи с незначительными нарушениями границы».

Было известно, что в то время в Англии имелось двадцать тысяч организованных германских нацистов. Яростная волна вредительства и убийств как прелюдия к войне лишь соответствовала бы их прежнему поведению в других дружественных странах. В то время у меня не было официальной охраны, и мне не хотелось ее просить. Однако я считал себя достаточно видной фигурой, чтобы принять меры предосторожности. Я располагал достаточными сведениями, чтобы убедиться, что Гитлер считает меня врагом. Мой бывший детектив из Скотланд-Ярда инспектор Томпсон был в то время в отставке. Я предложил ему приехать ко мне и взять с собой пистолет. Я достал свое оружие, которое было надежным. Пока один из нас спал, другой бодрствовал. Таким образом, никто не мог бы застать нас врасплох. В те часы я знал, что, если вспыхнет война – а кто мог сомневаться в этом? – на меня падет тяжелое бремя.

Часть II

Сумерки войны (3 сентября 1939 г. – 10 мая 1940 г.)

Глава 1

Война

1 сентября на рассвете Германия напала на Польшу. В тот же день утром последовал приказ о мобилизации всех наших вооруженных сил. Премьер-министр попросил меня посетить его вечером на Даунинг-стрит. Он сказал мне, что не видит никакой надежды на предотвращение войны с Германией и что для руководства ею предполагает создать небольшой военный кабинет в составе министров, не возглавляющих никаких министерств. Насколько он понимает, лейбористская партия не желает участвовать в национальной коалиции. Но он надеется, что либералы присоединятся к нему. Он предложил мне войти в состав военного кабинета. Я принял его предложение без возражений, и на этой основе у нас состоялся долгий разговор о людях и планах.