Михаил Мельтюхов - Трагедия 1941-го года. Причины катастрофы.

«Окраины и улицы Даугавпилса были усеяны сотнями вражеских трупов, кругом пылали вражеские танки, торчали стволы разбитых орудий. Стояли покореженные автомашины. Командир 8-й немецкой танковой дивизии генерал Бранденбергер укрылся со своим штабом в крепости на южной окраине города» — так описывает Д. Д. Лелюшенко бой 28 июня в своих мемуарах [357].

Однако в Двинске уже находились основные силы 56-го моторизованного корпуса, поэтому атаки против превосходящего противника не имели шансов на успех. К вечеру бойцы 21-го механизированного корпуса еще продолжали цепляться за северо-восточную окраину города, однако правее них части 5-го воздушно-десантного корпуса были выбиты немцами из города и отброшены на 8-10 км к северу; возникла угроза обхода противником правого фланга мехкорпуса.

В итоге командование корпуса приняло решение отвести войска на более удобный оборонительный рубеж по линии озер Рушоны и Дридза в 15–20 км северо-западнее города. 46-я танковая дивизия заняла оборону на рубеже Бети, Лейтани; 185-я мотодивизия — по линии Аулеяс, Сакова; 42-я танковая дивизия — у деревни Шкипи, Гейби. Справа, севернее Двинска продолжал держать оборону 5-й воздушно-десантный корпус; восточнее, вдоль берега Западной Двины, располагались фланговые отряды механизированного корпуса, а левее их — части 112-й стрелковой дивизии (из состава Западного фронта).

Приказом Лелюшенко № 4 от 20:00 29 июня соединениям корпуса была поставлена задача: не допустить продвижения противника от Двинска на Резекне, Лудза и Себеж, упорной обороной нанести врагу максимальные потери и «упорной обороной с переходом к подвижной, в случаях, вызываемых обстановкой, нанести противнику максимальное поражение, используя для этого не только короткие удары, но и приспособление местности для парализования продвижения механизированных частей противника» [358].

За день боёв силами 21-го механизированного корпуса, по нашим данным, было подбито и уничтожено 42 вражеских танка, 34 орудия, 32 миномёта, около 250 автомашин и до тысячи солдат противника. При этом взято около 300 пленных — весьма неплохой результат по меркам 1941 г.!

За 28 и 29 июня потери корпуса (без 46-й танковой дивизии, переданной в распоряжение группы Акимова) составили 30 человек убитыми, 40 — пропавшими без вести и 387— ранеными. Погибли начальник штаба 46-й танковой дивизии подполковник Авдеев и командир артиллерийского полка 46-й танковой дивизии подполковник Карасев; пропал без вести полковник Василевский. Были ранены командир 46-й танковой дивизии полковник Копцов, замполит 42-й танковой дивизии полковой комиссар Чурилов и командир 91-го танкового полка подполковник Ермонов. Потери в технике составили 4 танка, 9 бронемашин, 24 автомобиля и 11 орудий [359]. При этом командование немецкого 56-го моторизованного корпуса только за 28 июля отчиталось о 78 подбитых советских танках!

Но даже если считать, что потери 46-й танковой дивизии были не меньше, чем в остальных двух дивизиях вместе взятых, очевидно, что противник понес как минимум не меньший урон. Поэтому Лелюшенко имел все основания докладывать, что «настроение бойцов и командного состава, несмотря на отсутствие штатной материальной части, недостаток горючего, боеприпасов и продовольствия, — отличное».

29 июня 21-й мехкорпус вошел в состав вновь создаваемой 27-й армии — вместе с остатками 5-го ВДК, двух сводных полков, 110-го артиллерийского полка РГК и продолжающих отходить через Двину частей 16-го стрелкового корпуса. Однако армия эта была только по названию — на протяжении всех последующих боёв её общая численность не превышала численности одной немецкой танковой дивизии.

Тем временем Ф. И. Кузнецов докладывал Ставке:

«У Двинск наши силы: две воздушно-десантные бригады, из коих одна фактически не существует из-за понесенных потерь, два сводных полка, сформированных из отставших, остатки 2-й танковой дивизии без единого танка и 46-я моторизованная дивизия 21-го механизированного корпуса — всего 1000 человек [360].

Силы противника вДвинск: не менее пехотной дивизии, установлено 100 танков и повседневное превосходство в воздухе.

21-й механизированный корпус танков “KB” не имеет, что подтвердил только что лично командир корпуса Лелюшенко и помощник командира корпуса бригинженер Кац. Очевидно, танки в пути. Усиленный стрелковый полк 112-й стрелковой дивизии не прибыл.

28.6.41 г. атака у Двинск проведена фактически одной нашей пехотой, понесшей серьезные потери. Противник огнем артиллерии, огнеметов и пулеметов атаку отразил. В атаке уничтожены две роты пехоты противника. Наши потери свыше 600 человек только ранеными.

1-й авиационный корпус 28.6.41 г. удара по Двинск не нанёс. 29.6.41 г. тоже, видимо, не вылетал. То же и 4-я смешанная авиационная дивизия.

Третья атака одной нашей пехотой не приведёт к успеху; прошу доложить Народному комиссару обороны атаку отложить до сосредоточения 24-го и 41-го стрелковых корпусов. До получения ответа остаюсь на месте» [361].

Как мы видим, командование фронта имело довольно-таки фантастические представления о произошедшем, причем занижались как наши боевые возможности, так и силы противника. Оперативная сводка штаба фронта от того же дня сообщала о противнике следующее.

«…Двинское направление.

…В боях участвует 226-я пехотная дивизия, усиленная одним артиллерийским полком и группой танков.

В районе Плявинас противник сосредоточил не менее пехотной дивизии с танками и в ночь на 29.6.41 г. переправил на плотах до двух пехотных полков с танками на северный берег р. Зап. Двина.

Крустпилс занят противником, откуда [362] ведет дальнейшее наступление силой до двух пехотных дивизий с танками» [363].

Это сообщение отдает паникой. В действительности плацдармы в районе Екабпилса первоначально рассматривались немцами как второстепенные. Мосты в этом районе были взорваны советскими войсками, а с помощью импровизированных наплавных мостов быстро усилить группировку на плацдармах было невозможно. В этом районе оборонялись две дивизии 11-го стрелкового корпуса, здесь же разворачивался перебрасываемый с левого берега через Ригу 12-й механизированный корпус. Сил для обороны в этом районе вполне хватало. Гораздо более опасным являлся плацдарм у Ливаны, где к вечеру 30 июля на правом берегу уже сосредоточилась большая часть 6-й танковой дивизии. Однако именно на него советское командование обратило на него меньше всего внимания.