Адмирал Колчак. Драма Верховного правителя - Владимир Геннадьевич Хандорин

8 апреля 1919 года была издана «Декларация о земле», дополненная «Правилами о порядке производства и сбора посевов»[470]. Эти документы давали право сбора урожая тем, кто фактически обрабатывал землю, откладывая окончательное решение вопроса до победы над большевиками и созыва после войны Национального собрания. Одновременно правительство заверяло крестьян, что в будущем за ними будет сохранена та часть бывших помещичьих земель, которая относилась к категории «нетрудового пользования», а также им будет передана часть государственных земель. В документах содержался также проект поощрительных мер для перехода земли в частную собственность крестьян.

13 апреля 1919 года вышел закон «Об обращении во временное заведование правительственных органов земель, вышедших из фактического обладания их владельцев и поступивших в фактическое пользование земледельческого населения»[471]. Этот закон, как и сохранившийся в архивном фонде премьера П.В. Вологодского документ под названием «Основы аграрной политики правительства», датированный мартом 1919 года[472], позволяют проследить дальнейшую аграрную программу правительства Колчака. Бывшие помещичьи земли Европейской России объявлялись временно переданными в хозяйственное ведение государства с правом передачи в аренду крестьянам, а частновладельческие леса – во временное распоряжение губернских земств[473].

Конечно, такое компромиссное решение не могло удовлетворить ни крестьян, ни помещиков: для первых оно означало (несмотря на аренду и ряд оговорок) опись и изъятие захваченных земель из их собственности государством, для вторых – еще больший ущерб, т. к. для них эти земли были «кровными». В самом правительстве многие министры считали этот проект неудачным; показательно, что он прошел с перевесом всего в один голос.

Возврату помещикам, согласно проекту Министерства земледелия, подлежали усадьбы и земли «трудового пользования» (т. е. обрабатывавшиеся силами самих владельцев и их семей), а также образцовые хозяйства и земли, занятые построенными ими техническими заведениями (от фабрик до простых мельниц). Но и этот умеренный законопроект был «забракован» после резкой критики слева и справа и отправлен на доработку[474].

Закон 13 июня 1919 года отменял указ Временного правительства А.Ф. Керенского от 12 июля 1917 года об ограничении сделок на куплю-продажу и аренду земли. В деревне были в полном объеме восстановлены рыночные отношения. И здесь правительство Колчака продолжало традицию П.А. Столыпина, как и в поощрении выхода крестьян из общины в частную собственность. Правда, закон предусматривал длительную процедуру оформления сделок и личное разрешение министра земледелия в каждом конкретном случае «во избежание спекуляции»[475].

По сути дела, в перспективе предполагалось многоукладное сельское хозяйство, сочетающее технически развитые помещичьи земли, крестьянские частные и общинные, казачьи общинные (учитывая специфику казачьего сословия) и инородческие частные, с приоритетом развития крестьянской частной собственности, что продолжало столыпинскую традицию.

В докладе правительства на Государственном экономическом совещании 23 июня 1919 года по земельному вопросу говорилось, что низкая производительность мелких крестьянских хозяйств и невозможность их быстрой механизации вынуждают к расширению их площадей за счет «нетрудового» землевладения путем его принудительного отчуждения, и заявлялось, что государство заплатит помещикам выкуп за отчужденные земли, а крестьяне постепенно возместят государству сумму этого выкупа (как это было после отмены крепостного права). При этом сумма выкупа должна была определяться путем соглашений сторон в каждом отдельном случае[476]. Такая схема была, признаем, мало удовлетворительной, поскольку при ней помещики постарались бы выжать из крестьян максимум.

Позиция А.И. Деникина по этому вопросу была примерно схожей – с той разницей, что если Колчак отдавал крестьянам весь урожай, то Деникин изымал из него 1/3 в пользу бывших владельцев («указ о третьем снопе», как прозвали его крестьяне). Как видим, в этом вопросе Деникин, испытывавший сильное давление помещичьего лобби на Юге России, занимал еще более консервативную позицию. Кроме того, аграрная программа А.В. Колчака была несколько полнее и детальнее деникинской[477].

Сторонники навязанного коммунистами трафаретного образа Колчака как «защитника помещиков и капиталистов» могут прочесть строки из телеграммы Верховного правителя генералу Деникину от 23 октября 1919 года: «Я считаю недопустимой земельную политику, которая создает у крестьянства представление помещичьего землевладения. Наоборот, для устранения наиболее сильного фактора русской революции – крестьянского малоземелья… я одобряю все меры, направленные к переходу земли в собственность крестьян участками в размерах определенных норм. Понимая сложность земельного вопроса и невозможность его разрешения до окончания Гражданской войны, я считаю единственным выходом для настоящего момента по возможности охранять фактически создавшийся переход земли в руки крестьян, допуская исключения лишь при серьезной необходимости и в самых осторожных формах». И далее, понимая щекотливость положения Деникина, окруженного на своей территории бывшими помещиками, и желая «подстраховать» его, адмирал добавлял: «Ссылка на руководящие директивы, полученные от меня, могла бы оградить Вас от притязаний и советов заинтересованных кругов»[478]. В ноте союзным правительствам Верховный правитель подчеркивал: «Только тогда Россия будет цветущей и сильной, когда многомиллионное крестьянство наше будет в полной мере обеспечено землей»[479]. Он считал многочисленные мелкие крестьянские хозяйства более перспективной формой землевладения, чем единичные крупные помещичьи латифундии. Этой уверенности способствовал тот факт, что в годы Первой мировой войны за счет работы немецких и австро-венгерских военнопленных в Сибири увеличились запашка земли и сборы урожая. Все эти факты позволили исследователям сделать вывод, что колчаковская аграрная программа была глубже деникинской, а также наиболее последовательно продолжала столыпинский курс на развитие частной крестьянской собственности на землю[480].

Таким образом, в целом, колчаковское правительство избрало линию компромисса между крестьянами и помещиками и затягивания окончательного решения земельного вопроса – как показала жизнь, линию ошибочную. Жизнь порой требует срочных решений, не дожидаясь удобных условий мирного времени. Но и политические советники Верховного правителя в большинстве своем полагали программные заявления адмирала и его правительства по земельному вопросу вполне достаточным дополнением к принятым законам. Кадеты, полностью поддерживавшие эту программу, вообще делали акцент не на расширение крестьянского землевладения, а на улучшение агрокультуры. Словно в поддержку их замыслов, с целью механизации отсталой земледельческой техники правительство заказало в США в немалом количестве сельскохозяйственные машины.

О том, какая непростая борьба шла вокруг земельного вопроса, говорят документы. Так, весной 1919 года Союз сельских хозяев Поволжья и Сибири, состоявший из крупных собственников, в обращении к Колчаку писал по поводу законопроекта правительства «Об обращении во временное распоряжение государства частновладельческих земель и лесов»: «Земельные отношения, с момента введения закона в действие, окажутся еще более запутанными, чем это произошло во время революции… Провозглашенный Вами принцип необходимости создания в России мелкого крестьянского хозяйства на правах собственности за счет излишков крупного землевладения, этим законом серьезно колеблется, ибо закон… тем самым запрещает