Белые командиры Гражданской войны - Алексей Васильевич Шишов

Усть-Лабинской. Первым в станицу ворвался Корниловский ударный полк, который захватил дамбу и по железнодорожному мосту перешел Кубань. Атака велась под огнем красного бронепоезда, пушки которого вели огонь шрапнелью. Участник того боя писал:

«Опять Корнилов в жестоком огне, и Марков горячо нападает на штаб:

– Уведите вы его, ради бога. Я не в состоянии вести бой и чувствовать нравственную ответственность за его жизнь.

– А вы сами попробуйте, Ваше Превосходительство…»

При переправе через реку Белую добровольцам пришлось выдержать один из самых серьезных боев за все время «Ледяного» похода. Корнилову пришлось послать в бой свой личный конвой, «психологическое подкрепление» – команду в 100–120 человек из обозников, «по наружному виду способных драться». Части раненых в санитарном обозе раздали винтовки с минимумом патронов.

После перехода через реку в армейском обозе уже насчитывалось до 500 раненых и больных. К концу «Ледяного» похода их будет до полутора тысяч человек. Полки и батальоны таяли на глазах Корнилова. На исходе были патроны и без того малый запас снарядов: надеяться приходилось только на трофеи. Орудийные расчеты вели огонь только одиночными выстрелами: каждый снаряд был на счету.

Белые добровольцы с боями вышли на подступы к столице Кубанской области городу Екатеринодару, который являлся главной целью «Ледяного» похода. Перед этим они соединились с Кубанской Добровольческой армией (2185 человек, из них офицеров – 1835, казаков – 350). Армией командовал военный летчик-фронтовик в чине штабс-капитана, ставший по решению Кубанской рады генерал-майором, В. Л. Покровский. Соединение белых добровольцев состоялось в черкесском ауле Шенджий.

После соединения командующий Добровольческой армией провел новую ее реорганизации. Она теперь состояла из трех бригад: 1-я генерала С. Л. Маркова (два полка, инженерная рота и две батареи), 2-я генерала А. П. Богаевского (два полка, пластунский батальон и три батареи) и Конная генерала И. Э. Эрдели (два полка, дивизион и конная батарея). Всего – до 6 тысячи белых бойцов. Но при этом армейский обоз увеличился вдвое, что снижало маневренность армии.

Корнилов собрал Военный совет. Он принял следующее решение: бороться с Советами сегодня можно только одним способом – по-суворовски атаковать и только атаковать. План штурма Екатеринодара был составлен лично Корниловым. В случае успеха город становился белой столицей, откуда Добровольческая армия могла повести борьбу за Кубань и Терек, за Дон…

Цель Екатеринодарской наступательной операции, по замыслу командующего Добровольческой армией, заключалась в следующем.

Во-первых, следовало разбить крупные отряды противника, действовавшие южнее Екатеринодара, для того чтобы обеспечить возможность переправы на левый берег реки Кубань и увеличить запасы патронов и снарядов за счет большевистских складов.

Во-вторых, внезапным ударом захватить большую станицу Елизаветинскую в 18 верстах к западу от Екатеринодара. Это был пункт, в котором имелась только паромная переправа, но белых здесь красные не ожидали. Кроме того, елизаветинские казаки сторонниками большевиков не считались, и можно было рассчитывать на их поддержку.

В-третьих, переправиться, пусть даже с боем, через реку Кубань и атаковать сам город Екатеринодар, штурмуя его без устали до победного конца.

Екатеринодарская операция началась для белых со взятия с боем станиц Григорьевской, Смоленской, Елизаветинской (ее казаки сразу же примкнули к белым) и Георгие-Афипской (в ней был захвачен склад с около 700 артиллерийскими снарядами). У Елизаветинской, где имелась паромная переправа и нашлись рыбачьи лодки, начался переход через Кубань, на который ушло трое суток.

Переправа Добровольческой армии через полноводную Кубань шла днем и ночью. Местный паром брал или около 15 конников, или 4 повозки с лошадьми, или полсотни человек с оружием. За трое суток на противоположный берег перевезли около 9 тысяч добровольцев, обозников, беженцев, до 4 тысяч лошадей и 600 повозок, артиллерийских орудий с упряжками, зарядных ящиков. Красные батареи стали обстреливать место переправы только в самый последний день, 27 марта. Но было уже поздно.

В тот же день генерал от инфантерии Л. Г. Корнилов приказал правлениям окрестных станиц выставить и немедленно прислать в состав Добровольческой армии определенное число вооруженных казаков, пеших и конных. Больше всего людей, как и ожидалось, выставила станица Елизаветинская.

Белые добровольцы, при явном несоответствии сил с противником, подошли к Екатеринодару и начали штурм город. Атака велась силами бригады Богаевского: Корниловским ударным и Партизанским полками, кубанским пластунским батальоном. Красные войска отступили к городу и остановились в трех верстах от него на линии пригородных хуторов. В пригороде в жестоком бою добровольцами были захвачены кирпичный и кожевенный заводы.

Штаб Корнилова разместился на одиноко стоявшей на берегу Кубани образцовой ферме Екатеринодарского сельскохозяйственного общества, в ее единственном жилом домике в четыре комнаты. Он маскировался рощицей безлистных тополей. С фермы открывалась панорама многолюдного города, опоясанного неровной линией окопов. По частым вспышкам орудийных выстрелов угадывались позиции артиллерийских батарей: красные снарядов не жалели при низкой точности стрельбы.

Лавр Георгиевич был в тревоге. Не было известия от Конной бригады генерала Эрдели, которая пошла в обход города. Упущенное время играло против белых, поскольку сил у них было меньше, чем у красных. Когда от Эрдели пришло известие, что захвачено северное городское предместье под названием «Сады», Корнилов приказал возобновить штурм Екатеринодара.

Бригада генерала Маркова атаковала позиции противника у Артиллерийских казарм. Бригада генерала Богаевского наступала в направлении хорошо видимого с поля Черноморского вокзала. Белые батареи вели редкий огонь, экономя снаряды. Марковцы берут казармы, но дальше для добровольцев последовали драматические события.

Во время атаки Корниловского ударного полка гибнет его командир – полковник Неженцев. Потеря Неженцева значила для добровольцев страшно много. Партизанский полк генерала Казановича с ходу ворвался в город и дошел до Сенной площади. В суматохе боя партизаны-донцы оказались в тылу у екатеринодарского гарнизона, который почти весь сидел в окопах. Не получив поддержки, Казанович с трудом вырвался из города: в его полку, добившемся такого успеха, осталось чуть более 300 штыков.

Четыре дня штурма Екатеринодара, который защищали до 18 тысяч красных войск при 2–3 бронепоездах и 10–14 орудиях, желаемого результата не дали. Мобилизованные казаки окрестных станиц начали расходиться по домам. Потери добровольцев были огромны, боеприпасы находились на исходе. Боевое обеспечение армии выглядело просто удручающим. Снарядов в обозе уже не имелось: последний их запас разделили между батареями. Такая же картина была и с винтовочными патронами: их все раздали бойцам.

Генерал А. И. Деникин писал: «Мы чувствовали, что первый порыв прошел, что настал предел человеческих сил и об Екатеринодар мы разобьемся: неудача штурма вызовет катастрофу… И вместе с тем мы знали, что штурм все-таки состоится, что он решен бесповоротно…»

Генерал от инфантерии Корнилов приказал армии: «Будем штурмовать Екатеринодар на рассвете 1 апреля».

Но этот штурм не состоялся. Командующий Добровольческой армией Лавр