Раиса Горбачева. Жизнь и принципы первой леди СССР - Георгий Владимирович Пряхин

Письма и статьи, опубликованные до 20 сентября 1999 года

Леди Достоинство

Гаяз АЛИМОВ

Тысячи писем и телеграмм приходят

в поддержку Раисы Горбачевой

Леди Достоинство

Удивительное открытие последних дней: ожесточившаяся в вечной борьбе Россия сподобилась проявить величие души. Нам казалось, что чету Горбачевых в России не любят, что о них забыли, выбросили на свалку истории и не вспомнят никогда. И мы преобразились. Мы стали людьми. Мы, оказывается, не разучились сочувствовать чужому горю.

Свидетельство тому – тысячи писем и телеграмм, пришедших из России в германскую клинику, где врачи борются за жизнь Раисы Горбачевой.

Оказывается, страна себя не потеряла. Нам казалось, что она с оглушающей быстротой уходит в холод меркантильности и эгоизма. И вдруг повеяло домашним теплом человеческих отношений.

Раисе Максимовне пишут отовсюду. Из самых дальних стран. И мы стали, пусть и по печальному поводу, свидетелями уважения к двум любящим друг друга людям – Раисе и Михаилу, к самой, возможно, известной в мире российской семье.

У нас в стране Раису Максимовну невзлюбили. Не приняли, как только она появилась на публике вместе с молодым и могущественным генсеком. Однако думается, что это было не появление, а явление. Женский советский характер отверг ее только потому, что она – другая. Она не похожа на остальных: хрупкая и изящная, с изысканным вкусом к красивой одежде, она стала символом освобождающейся от серости страны. Ее не поняли. А может быть, и не хотели понять. Может быть, когда эта семья находилась у власти, к ней предъявляли сверхтребования. Но их не сумели сломать и подчинить.

Билл Клинтон и его супруга Хиллари буквально на следующий день после госпитализации прислали теплое письмо Раисе Горбачевой. Там есть такие слова: «Мы восхищаемся тем, с каким благородством и достоинством Вы постоянно сопровождали своего мужа в его больших делах». Письма прислали канцлер ФРГ Герхард Шредер, бывший многие годы министром иностранных дел Германии Ганс-Дитрих Геншер, бывший президент США Джордж Буш и многие другие государственные деятели.

Поток писем и телеграмм из России не прекращался. И самое интересное – большинство от женщин. Они желают выздоровления Раисе Максимовне. Был звонок в клинику и из администрации Президента России. Разумеется, с предложением помочь. Но как бы хотелось, чтобы Борис Николаевич нашел в себе силы лично позвонить или написать своему предшественнику. Просто по-мужски и по-человечески сказать два слова поддержки. И этого бы хватило. Но увы…

На днях мы видели на телеэкранах Михаила Горбачева. Человек на глазах состарился лет на двадцать. Перед бедой все равны. Когда-нибудь о Раисе и Михаиле напишут великую сагу – сагу о любви.

«Известия», 6 августа 1999 г.

Дорогой мой человек

Рудольф КОЛЧАНОВ,

соб. корр. газеты «Труд» в Бонне,

товарищ М. С. Горбачева

по юридическому факультету МГУ,

учился с Михаилом Сергеевичем в одной группе.

Дорогой мой человек

(Встреча в Мюнстере с Михаилом Горбачевым)

Первой я увидел Ирину, дочь Горбачевых. Безмерно усталая, с посеревшим, но не потерявшим обаяния лицом, она возвращалась с ночного дежурства в палате матери.

– Как было с мамой в эту ночь?

– Очень тяжело. Мучительно. Я страшно боялась…

А спустя несколько минут мы обнялись с Михаилом.

– Многие из наших однокурсников звонят мне в эти дни в Бонн, желают Раисе выздоровления, сочувствуют тебе, сопереживают вместе с тобой, надеются, верят в высокую справедливость, которая все-таки чаще всего не минует добрых, хороших людей.

– Мы получаем в Мюнстере около пятисот писем, телеграмм, факсов ежедневно. Через популярную газету с большим тиражом благодарю всех земляков, тысячи иностранцев за искренние слова сочувствия и поддержки в трудное для всей нашей семьи время…

– Ирина здесь с обеими дочерьми. Довелось им повидаться с бабушкой? Ведь режим в палате стерильно строгий – не то что цветов, вообще никаких лишних предметов, каждый сантиметр площади тщательно обработан во избежание малейшей инфекции.

– Все мы, кто дежурит в палате, подвергаемся такой же обработке. Но старшая внучка все же побывала в палате.

– Может, не стоило?

– Раиса очень просила.

– Немецкая печать, ссылаясь на мнение авторитетных медиков, писала, что болезнь сильно запущена. Как это могло случиться, не было возможности своевременно ее распознать?

– Все не совсем так просто. Эта форма лейкемии проявляется быстро, взрывообразно. Рая жаловалась на боли в пояснице. Ей сделали болеутоляющие уколы, сразу полегчало, мы гуляли с ней после этого. Но вот видишь, как все обернулось.

– Когда был поставлен диагноз, сказал ли ты ей об этом напрямую, как вели себя немецкие врачи?

– Я говорил с ней очень откровенно, выбирая, конечно, выражения, но почти открытым текстом. Врачи находили свои обтекаемые формулировки.

– С твоей откровенностью ты рассчитывал на силу ее характера?

– Именно. И не ошибся. Минувшей ночью ей было очень плохо, я опасался худшего, но она, как всегда, вела себя с поразительным мужеством, стойкостью и самообладанием. Она сильный человек, достойный самого высокого уважения и, не знаю, насколько уместно в данном случае это слово, восхищения. Я преклоняюсь перед своей женой и счастлив, что она подарила мне многие годы…

– Закончился первый этап химиотерапии. Что дальше, какова программа лечения?

– Если говорить коротко, то следующий важнейший этап – пункция спинного мозга. После этого через пару дней многое о болезни станет яснее. Понятно, в каком ожидании находимся я, Ирина и внучки.

– Ваше круглосуточное дежурство в палате, надеюсь, не объясняется нехваткой или недостаточным вниманием персонала?

– На это мы пожаловаться не можем. В этом отношении в клинике все организовано идеально. А лечащий врач профессор Бюхнер – светило мировой величины.

– Когда ты один на один с Раей, о чем вы с ней говорите, прости меня за этот вопрос?

– О чем можно говорить в этот… миг между прошлым и будущим?

– Может быть, чтоб немножко отвлечься, давай поговорим о политике?

– Давай лучше сейчас об этом не будем.

…Не будем о политике. Мы поговорили еще несколько минут. Михаил быстро собрался и отправился на свое дежурство к самому для него дорогому человеку.

А я с несколькими коллегами пошел по журналистской необходимости «отлавливать» трудноуловимого профессора Бюхнера. В ожидании доктора удалось добыть документ – «Врачебный бюллетень», который и привожу полностью:

«Госпожа Раиса Горбачева пребывает в связи с заболеванием острой формой лейкемии 18 дней в нашей клинике. Она находится в критической фазе терапии. Пациентка очень ослаблена лейкемией и химиотерапией. В лечении госпожи Горбачевой