Василий Макарович - Михаил Вячеславович Гундарин

Среди прочего снялся он в глухо положенном на полку по подозрению в «сионизме» фильме Александра Аскольдова «Комиссар» по рассказу Василия Гроссмана «В городе Бердичеве». Причём когда фильм запрещали, Шукшин, пожалуй что, единственный сказал несколько слов в защиту этой выдающейся работы. Его роль была не очень большой, но, несомненно, выразительной. Как и сама речь.

Интересно прочитать сейчас воспоминания о работе с Шукшиным недавно ушедшего из жизни режиссёра Аскольдова. Дело тут даже не в самом фильме – кажется, Аскольдов приметил какие-то важные черты Шукшина как участника творческого процесса:

Мне нужен был замечательный мужик. Иду по коридору, идёт навстречу Шукшин. Я говорю: «Привет, Вась, сыграй у меня, роль маленькая». Он сказал: «Запри меня… Я прочитаю, когда кончу – постучу». Через какое-то время стук в дверь, я открыл, он какой-то такой взлохмаченный и говорит: «Слушай, я сыграю». А он очень упрямо выбирал роли, а тут – маленькая роль… <…>

Он был самым дисциплинированным, самым благородным во время съёмок.[278]

А вот как себя вёл, по воспоминаниям Аскольдова, Василий Макарович на обсуждении – вернее, на уничтожении фильма:

Шукшин сидел, просто сатанел, потом встал и сказал очень яркие полуцензурные слова: «Вы! Да вам не совестно? Мы корячились, пупки у нас развязались, мы думали, что мы о совести человеческой делаем картину… А вы – трусы, ничтожества». Шарахнул дверью и ушёл.[279]

Е.П.: Ещё в 1967–1968 годах Шукшин сыграл в «Журналисте» Сергея Герасимова, в положенном на полку фильме Марка Осепьяна «Три дня Виктора Чернышова», в ленте Игоря Шатрова «Мужской разговор»… Кроме «Журналиста», роли все и небольшие, и вполне стандартные. Мужественность. Выразительные взгляды. Немногословность. Да и в «Журналисте», по большому счёту, ничего особенного нет.

М.Г.: Вообще, складывается впечатление, что с какого-то периода Шукшина его актёрские работы в чужих фильмах перестают интересовать совершенно. Ну, сыграл и сыграл. То ли дело – свои собственные режиссёрские работы!

Следующим его фильмом стали «Странные люди».

Лента состоит из трёх новелл. По сути, это три короткометражки, объединённые, пожалуй, только тем, что они о сельских жителях. Даже в титрах предусмотрительно написано «Странные люди (три рассказа)» – «Братка», «Роковой выстрел», «Думы».

«Материала» на них пошло куда больше – тут и «Миль пардон, мадам!» (формально говоря, выросший из сценария новеллы «Роковой выстрел», но, возможно, история Броньки Пупкова придумывалась одновременно в двух вариантах), и «Стенька Разин», и «Чудик»… В общем, много чего. Может быть, слишком много.

…Деревенский парень Васька едет в Ялту, где давно живёт его старший брат (Евгений Евстигнеев). Брат разведён, однако обеспокоен тем, что ему «надо устраивать быт». Он берёт с собой Ваську в гости к одинокой женщине (Лидия Федосеева) с маленьким ребёнком (Маша Шукшина). Покатавшись на «канатке», Васька возвращается в деревню и неожиданно объявляет, что на Юге не был, а торчал в райцентре у дружка…

…В сибирскую деревню к пожилому охотнику Броньке приезжает компания молодёжи, чтобы поохотиться. Бронька отправляется с ними в тайгу, на прощание жена просит его «хоть на этот раз перетерпеть», а то ей «от людей проходу нет». И верно: охотник в который раз рассказывает заведомо неправдоподобную историю про то, как он должен был застрелить Гитлера из браунинга, но промазал! Плачет, выходит из себя.

…Деревенский парень Колька кажется землякам странным – всё время о чём-то непонятном думает, режет фигурки из дерева, мечтая создать изображение Стеньки Разина. Односельчане подсмеиваются над ним, однако старожил села дед Матвей уговаривает его продолжать заниматься своим делом, махнув рукой на пересуды…

Долго фильм делался и переделывался: сценарий написан в 1967-м, съёмки шли в 1968-м, фильм закончен в целом год спустя, а вышел – в 1970-м… Вдобавок ко всему Шукшин тяжело заболел, заработал воспаление лёгких (уснул на несколько часов от перенапряжения прямо на холодной земле). Доснимать «Странных людей» врачи разрешили Василию Макаровичу только в Ялте. Отсюда, как считают исследователи, и курортный акцент в первой короткометражке.

Е.П.: Пускай другие считают «Странных людей» творческой неудачей Шукшина. Я против.

Здесь всё гораздо тоньше, и неизвестно, чья это вина, что лента «рассыпается». Боюсь, что киноначальство, принимавшее фильм, уже привыкло к «старому» Шукшину-киношнику. А на пороге был уже «новый» кинорежиссёр. И «новый» Шукшин-писатель, который как раз только-только родился, свидетельством чему стала публикация рассказов в «Новом мире» именно в 1967-м. В «Странных людях» зрелый Шукшин как будто пародирует раннего Шукшина.

Это заметила критика, побранившая фильм, хоть и без особого напора. И даже киноведы негласно его считают самым слабым у Шукшина.

Да и сам Василий Макарович признавался, в характерной для него манере:

Фильм «Странные люди» не принёс мне удовлетворения. Я бы всерьёз, не сгоряча назвал бы его неудачей, если бы это не сделали другие.[280]

Оно и понятно – в 1970-м, когда фильм вышел, он давно перестал быть актуальным для автора, делающего всё уже иначе.

М.Г. Может быть, дело в том, что, снимая «Странных людей», Шукшин думал уже не об этом фильме, а о предстоящем, про Стеньку Разина?

Е.П.: Всё может быть. Тарковский, взявшись экранизировать «Пикник на обочине» Стругацких, всерьёз считал, что будущий «Сталкер» будет проходным в его кинобиографии.

Интересные подробности съёмочного процесса «Странных людей» приводит Владимир Коробов:

Во время перерывов на площадке и урывая часы от сна и отдыха во владимирской гостинице, он нередко беседовал о будущем фильме с Евгением Лебедевым, Всеволодом Санаевым, Юрием Скопом и другими участниками съёмочной группы «Странных людей», предполагая всех их занять на разные роли в «Разине». Между собой они даже стали называть себя разинцами… В киноромане, как известно, действуют и духовные лица, в том числе и значительного сана. Чтобы не ошибиться в деталях при воплощении этих персонажей на экране, Василий Макарович добился нескольких встреч и консультаций с митрополитом и некоторыми другими представителями высшего духовенства во Владимире, а затем и в Москве…[281]

Как бы то ни было, сегодня в «Странных людях» особенно ценишь моменты, с самой киноисторией (всеми тремя) связанные не прямо. Первый – песню «Миленький ты мой» в начале, исполняемую дуэтом Василия Макаровича и Лидии Николаевны. Это, как сказали бы сейчас, идеальный саундтрек ко всему шукшинскому кино. Ещё – интересно, что Шукшин снял старшую дочь Машу, а также Федосееву, беременную младшей дочерью Олей… И что впервые тут было произнесено слово, ставшее, кажется,