Тормозной путь - Владимир Волков

достижения когда-то задуманной цели. Впрочем, и той самой цели у него уже не было. Более того, он уже мог перейти на работу с высокой зарплатой, но руководимое им предприятие уже стало для него каким-то родным, и актуальность такого вопроса он не рассматривал, во всяком случае, пока не рассматривал.

В один из дней ему позвонил Александр, сообщивший о том, что на них пришли справки из МАДИ о продолжительности научного стажа за период аспирантуры, и теперь им обоим можно подавать документы на присвоение звания доцентов. Кроме того, он сообщил, что у секретаря кафедры накопилось для Виктора много студенческих работ, которые ему надо проверить и вернуть на кафедру. По приезде в институт Александр выдал ему перечень требуемых документов и сказал, что Александр Яковлевич планирует их обоих представлять на совет к рассмотрению о присвоении учёного звания. В течение нескольких дней Виктор подготовил все нужные документы и отвёз их на кафедру вместе с проверенными студенческими работами. Заседание совета было назначено на январь следующего года, но по основной работе у него оставалось достаточно много необходимых к завершению дел. Прежде всего это выполнение спущенного сверху плана по транспортной и ремонтной деятельности. Повышение интенсивности работы с назначением нескольких рабочих суббот в конечном итоге дало результат, и к последним числам декабря показатели плана были выполнены. Когда на стол Виктора Таисия Вячеславовна положила проект приказа о премировании сотрудников, то напротив своей фамилии он увидел достаточно большую сумму. Теперь у него уже не было мотивов её уменьшать, однако, подумав, он всё же немного её снизил, увеличив сумму, причитающуюся Кате, мотивировав это тем, что женщина собирается в декрет, и её надо поддержать. Она с таким решением согласилась и спустя полчаса принесла ему на подпись окончательно согласованный приказ, по которому можно было заказывать деньги в банке и выдавать их людям.

Последний день старого года обычно воспринимается людьми с радостным желанием на расслаблении от выполненной ранее работы сделать что-то хорошее для своей семьи, а может быть, и для друзей. Однако для Виктора вместе с наступившей возможностью расслабления приходил тягостный режим одиночества с нежеланием кого-либо возле себя ощущать, разве что только Катю, о которой он знал, что в эту ночь она к нему точно не придёт. Он принял несколько поздравительных телефонных звонков, но сам, кроме своих родителей, никому не звонил. Родителям он ничего не говорил, просто поинтересовался обстановкой дома и поздравил их с праздником. Совсем поздно раздался телефонный звонок, и в трубке он услышал Катин голос. Она сказала, что отлучилась из дома, чтобы добежать до уличного автомата и сказать ему, что она про него помнит, желает ему всего самого хорошего и в начале новой недели он её скоро увидит. Он высказал также хорошие пожелания и поблагодарил её, прежде всего за то, что она у него есть. Впрочем, у него ли она? Этот вопрос хотелось бы прояснить. Телевидение или радио включать не хотелось, и наступление Нового года Виктор ощутил по импульсу шумной реакции соседей по общежитию с эмоциональными поздравительными вскрикиваниями.

1980

Шум в коридоре общежития то затухал, то нарастал снова. Виктор пытался заснуть, но ничего не получалось. В короткие периоды сна в его сознании снова возникал образ маленькой девочки, пытавшейся ему что-то сказать, но только она начинала говорить – он просыпался, и она исчезала. Он пытался понять, кто эта девочка – его дочь? И что она хочет ему сказать? И кто ей это не разрешает, потому как её образ тут же исчезает? Более всего его беспокоил вопрос, случайно всё это произошло или жизнь идёт по какому-то сценарию, формируемому борьбой добрых и злых так называемых эгрегоров, образующихся концентрациями моральных стремлений живущих людей, и есть ли его роль во всём произошедшем? Да, он взаимно ненавидел свою бывшую жену и особенно её мать, как впоследствии ему показалось, перед женитьбой напоившую его каким-то зельем, но в отношении дочери даже намёка на что-то негативное никогда не допускал. Вспоминал он и о когда-то прочитанном в «самиздате» руководстве по наведению разных видов негативных воздействий на обидчиков типа порчи, проклятий, сглаза или программ, в какое состояние нужно войти самому, чтобы планируемая задумка могла воплотиться. Однако в такие дела Виктор мало верил и никаких колдовских обрядов не совершал и, казалось, даже забыл о том когда-то прочитанном тексте. Были, конечно, некоторые моменты, когда он в каких-то ситуациях на негативном фоне вспоминал, а может быть, даже и проклинал кое-кого, но по отношению к дочери ничего такого не допускал. Наоборот, мысленно представлял, как по прошествии лет он с ней встретится, как будет доказывать, что по отношению к ней он стремится делать только добро. В том когда-то прочитанном руководстве было написано, что для исполнения задуманного желания надо переключить мозг в особый режим, наступление которого очень трудно уловить в момент, когда человек засыпает либо просыпается, но виртуально может видеть вызываемый образ, в адрес которого нужно – хотя бы мысленно – произнести какую-то мантру желания; далее можно полностью заснуть или проснуться, но обязательно забыть обо всём произнесённом. Технику визуализации образов он пытался как-то освоить, но у него из того мало что получалось, а что касается каких-то мантр – то всё это он воспринимал как что-то находящееся далеко за границами его возможностей.

В один из первых январских дней после праздника Рождества Виктор всё же решился зайти в находящуюся в посёлке церковь. Дверь была не заперта, он зашёл в помещение, снял шапку и стал рассматривать находящиеся там иконы. На расставленных лесах где-то вверху работал мастер по росписи стен и потолков. Занятый какой-то работой внизу отец Арсений, увидев Виктора, подошёл к нему.

– Здравствуйте, Виктор Константинович, проходите, оцените нашу работу.

– Добрый день! Всё хорошо, только я здесь плохой оценщик.

– Чувствую, вы не так просто к нам зашли – вам надо душевный груз снять.

– Я вижу, вы в курсе.

– Может быть, не во всём, но о смерти вашей дочери я знаю.

Виктор рассказал отцу Арсению о том, как когда-то женился, о своём взгляде на причину развода с инверсией чувств по отношению к своей бывшей жене и её матери, а также создавшейся после ситуации и всём произошедшем. Отец Арсений его выслушал, после чего заметил:

– Будем считать, что вы мне исповедовались. Видите ли, вы, наверное, и без меня знаете, что всякое дело совершается при борьбе добра и зла, отчего и результат зависит от того, куда склонится, выражаясь вашими