Власть Путина. Зачем Европе Россия? - Хуберт Зайпель

службу. Время за полночь, и мы с президентом обсуждаем ситуацию в Сирии. Конечно, российский президент потрясен этим событием. Незадолго до катастрофы они с Эрдоганом поспорили о роли курдов, которых Турция считает врагами, а Москва – союзниками. Реакция Путина очевидна. Он вводит масштабные экономические санкции против Стамбула. К тому же российские туроператоры больше не смогут предлагать отдых в Турции. А ведь у российских туристов Турция пользуется огромным спросом.

Через несколько месяцев президент Турции принесет Путину свои письменные извинения. А неделю спустя турецкие военные предпринимают попытку государственного переворота, которая заканчивается провалом. «О готовящейся попытке переворота, – утверждает газета Moscow Times, – Эрдогана, который на тот момент находился на отдыхе в Мармарисе, предупредила российская военная разведка. Убежденный мусульманин Эрдоган сразу после прихода к власти имел разногласия с турецким генштабом. До Эрдогана государственные перевороты в Турции совершались уже четыре раза»[309].

Решения и формальности

После долгого перерыва, затянувшегося на целых три месяца, Владимир Путин и Ангела Меркель вновь провели телефонные переговоры. Обсуждаемая повестка была предварительно намечена советниками по вопросам внешней политики обеих стран, Юрием Ушаковым и Яном Хеккером. В первую очередь речь шла о минимизации ущерба, о небольших шагах в этом направлении, о недопущении очередной публичной конфронтации. Обсуждались положение дел на Украине, ситуация с Навальным, «Северный поток-2», пандемия. Переговоры с американцами по газопроводу будут продолжены, таков итог переговоров.

Отношения между канцлером Германии и хозяином Кремля никогда не отличались особой легкостью. Политическая хрупкость, вызванная разрывом связи между Германией и Россией, в эпоху Меркель стала результатом «переохлаждения» отношений. «Краткое приветствие, долгое прощание» – так одно из доверенных лиц президента характеризует манеру общения, сложившуюся за последние годы. В декабре 2020 года Путину задали вопрос, будет ли он скучать по Меркель, чей уход с политической арены выглядит неизбежностью. Ответ был столь же лаконичным, сколь и прагматичным. Он говорит, что «сейчас она еще с нами», поэтому «в данный момент совершенно неуместно давать какие-либо комментарии». Таков способ Путина, с помощью которого можно справиться с политическими неудачами. Путин добавляет: «Я совершенно ясно вижу, что происходит в Германии в настоящее время и что может произойти в ближайшем будущем»[310].

Тот факт, что канцлер во время телефонного разговора с Путиным, состоявшегося в начале нового года, выказала интерес к российской вакцине, является обычной политической сделкой[311]. Российская вакцина «Спутник V» вышла на рынок первой в мире, однако, по заявлениям критиков из Брюсселя, она не отвечает западным стандартам. Как и вакцина из Китая – страны, которая, судя по всему, наиболее успешно борется с коронавирусом. Разработка вакцин связана не только с политическими вопросами здравоохранения, но и с демонстрацией превосходства Запада или Востока. Это вопрос международного престижа. Даже в условиях мировой пандемии на первом месте всегда будут стоять геополитическое влияние и экономическая выгода. На данный момент серьезные, доселе неизвестные побочные эффекты, вызванные применением вакцины «Спутник V», так же как ее неэффективность, до сих пор не доказаны.

В ходе переговоров Меркель продемонстрировала свою открытость к двустороннему сотрудничеству, имеющему целью предоставление европейских, то есть немецких производственных мощностей для изготовления российской вакцины – об этом журналистам рассказала пресс-секретарь канцлера. До этого министр здравоохранения Германии Йенс Шпан уже провел переговоры со своим российским коллегой Михаилом Мурашко. На правительство Германии оказывается давление, оно обязано выполнить свое предвыборное обещание – как можно скорее привить всех немцев от коронавируса. Каждый день СМИ сравнивают скорость вакцинации в разных странах. В сентябре 2021 года в Германии пройдут федеральные выборы, но до конца года получить прививку смогут не более чем 20 процентов населения Земли. В международной гонке по поставкам вакцин Берлин сильно отстает от других западных производителей. Именно поэтому Меркель ведет прямые переговоры с Путиным о немецком содействии развитию и о «перспективе возможных поставок и совместного производства вакцины» в Германии, которые позволят выровнять «узкие места российского производства»[312].

Меж тем, после десяти лет беспорядков в стране, исход войны в Сирии решается на полях сражений. Некоторые арабские государства возобновили работу своих посольств. Президент Башар Асад, вопреки всем прогнозам, все еще находится у власти, а очередные санкции США приводят к катастрофическим последствиям. Каждую неделю тысячи людей умирают от коронавируса и голода. Политика санкций ЕС также способствовала развалу системы здравоохранения и нарушению поставок продовольствия, и даже благотворительные организации были вынуждены прекратить свою работу. Меркель и Европейский союз уже списали страну со счетов и по-прежнему требуют от сирийского президента безоговорочного ухода со своей должности. Помощь в восстановлении страны будет оказана только после отказа президента от власти. Опасность начала очередного исхода беженцев, в процессе которого в Европе окажутся миллионы мигрантов, становится все более реальной. Если драмы не повторится, Европе придется продолжить переговоры с Россией и Турцией по поводу политической и экономической помощи Сирии.

Утверждение, согласно которому «санкции» – это слово происходит от латинского sanctus, что значит «святой», – являются особым, гуманным методом войны, можно считать не более чем пропагандой, политической фальсификацией. В свое время это наглядно продемонстрировал конфликт с Ираком. За несколько лет до того, как президент США Джордж Буш-младший со своей коалицией добровольцев вторгся в Ирак, администрация Клинтона уже вводила санкции против Багдада «во имя свободы», причинив местному населению немыслимые страдания.

«По данным ООН, в результате санкций против Ирака погибло более полумиллиона детей – этот упрек, обращенный бывшему госсекретарю США Мадлен Олбрайт, прозвучал из уст телеведущей Лесли Шталь в телепрограмме 60 Minutes, вышедшей на канале CBS в 1996 году. – Это больше, чем после атомной бомбардировки Хиросимы. Это того стоило?» – спросила ведущая.

«Мы считаем, что это того стоило», – этими словами Олбрайт оправдала гибель сотен тысяч иракских детей, лишившихся жизни из-за того, что иракский диктатор якобы производил оружие массового уничтожения[313].

Год спустя Олбрайт вновь озвучивает этот американский принцип, который даже преподобный Пэррис из пьесы Миллера не смог бы сформулировать лучше для оправдания своей охоты на ведьм в Сейлеме – строгой пуританской общине американского штата Массачусетс.

«Если нам приходится применять силу, это потому, что мы – Америка. Мы – незаменимая нация, – заявила госсекретарь в эфире телеканала NBC. – Мы возвышаемся над всеми и яснее видим будущее»[314].

Именно такое сведение сложной ситуации к архаичной схеме «друг или враг» способно ослеплять политиков в отношении внешних связей с миром, и, как показывает пример Дональда Трампа, вновь и вновь блокировать политические решения внутри американского общества.

Сейчас США сосредоточены на своей главной цели –