Михаил Брагин - Кутузов

Кутузов видел, что царь образовал свою главную квартиру и, отнимая у него управление войсками, поведет их на новое поражение. Кутузов сам повел русские войска в Европу.

Войскам читали приказ главнокомандующего. «Заслужим благодарность иноземных народов, – писал Кутузов, – и заставим Европу с удивлением восклицать: непобедимо воинство русское в боях и подражаемо в великодушии и добродетелях мирных! Вот благородная цель, достойная воинов, будем же стремиться к ней, храбрые русские солдаты!»

Действия русской армии под командованием Кутузова в Пруссии – это цепь непрерывных побед и успехов. Ночной атакой был взят Кенигсберг, который оборонял маршал Макдональд. Сдалась без боя Варшава. Окруженная казаками, пала крепость Данциг. Пройдены Познань, Калиш, десятки других польских и немецких крепостей и городов.

Прусский король переметнулся от Наполеона к Александру, и вся прусская армия поступила в командование Кутузова. Шарнгорст явился к Кутузову за распоряжениями, чтобы начать объединенные действия русской и прусской армий. Прославленный прусский генерал Блюхер писал Кутузову: «Король поручил мне корпус и, к искренней радости, подчинил меня Вашей светлости. Мне предстоит двоякая честь: сражаться вместе с победоносною Российской армиею и состоять в повеленьях полководца, стяжавшего удивленье и признательность народов. Ожидаю Ваших приказаний».

Кутузов с уважением отнесся к Блюхеру, на которого «отечество его возлагает справедливые свои надежды», и вместе с тем Кутузов обратился с «Воззванием к государям германским из русского стана». Это воззвание замечательно по своему анализу положения Пруссии, роли германских государств и германского народа. В нем Кутузов резко и беспощадно писал, что германские государи трусливо предавали интересы своего народа. Законной гордостью звучали его слова о том, что «нашелся на севере народ, не испугавшийся Наполеона, низвергнувший его могущество».

Население Пруссии с восторгом встретило русские войска. Народ аплодировал Кутузову, раздавались приветственные крики: «Да здравствует великий старик!» Немецкие девушки бросали русским солдатам цветы.

Со славой и законной гордостью торжествовала победу Россия, имя М. И. Кутузова гремело по всей стране.

«Мог бы я сказать, – писал Михаил Илларионович жене Екатерине Ильиничне, – что Бонапарт, этот гордый завоеватель, бежит передо мной как школьник от учителя», но… «Бог смиряет гордыню». «Я все скитаюсь, окружен дымом, который называют славой», – добавляет он в другом письме. В то же время Кутузов хочет, чтобы понимали истинное значение его действий. Когда Екатерина Ильинична прислала из Петербурга оду, в которой было сказано, что он сдал Москву, чтобы сберечь кровь воинов, полководец ответил: «Я весил Москву не с кровью воинов, а с целой Россией и с спасением Петербурга и с свободой Европы». Тогда, стоя на Поклонной горе, стратег и политик нашел единственный путь к победе и временно жертвовал родной столицей. Он предвидел, что найдутся злопыхатели, которые извратят суть его решений, и через месяц снова пишет в Петербург: «А все-таки я не так весил Москву, не с кровью воинов, а со всей Россиею». Оценивая историческое значение своей победы, Кутузов говорил: «Карл XII вошел в Россию так же как Бонапарте, и Бонапарте не лутче Карла из России вышел…» Тогда же сестра императора Екатерина Павловна ядовито писала Александру I: «…Фельдмаршал озарен такой славой, которой он не заслуживает: зло берет видеть, как все почитание сосредотачивается на столь недостойной голове, а вы, я полагаю, являетесь в военном отношении еще большим неудачником, чем в гражданском».

А Кутузов вел войска к новым победам: пала крепость Торн, были взяты Дрезден, Лейпциг, Берлин.

Но борьба снова осложнилась. Из Франции к Эльбе спешили собранные Наполеоном войска. Кутузов отдает приказы соединить русские и прусские войска, действовавшие на разных направлениях, сосредоточить их к Дрездену. Двигаясь с армией, он переносит свою штаб-квартиру в городок Бунцлау.

В те дни стояла сырая, ветреная погода. Михаил Илларионович в дороге простудился: «Мое здоровье, мой друг, – сообщал он 3 апреля жене, – так расстроено, что мне не много надобно, чтобы на несколько дней не быть ни на что годну».

По-прежнему изводили его интриги штабных, возглавляемых братом царя великим князем Константином. Из груди больного вырывается, как стон: «…Именем Христа спасителя прошу поберечь меня, пока я в таких трудных обстоятельствах…»

С каждым днем обостряется положение на фронтах, с каждым днем обостряется болезнь, но полководец не сдается. 8 апреля Кутузов утверждает план дальнейших военных действий; 10 апреля – за неделю до смерти, – прозорливо предвидя нараставшую опасность, он пишет царю о необходимости как можно скорее сосредоточить войска западнее Эльбы и одновременно занимается проблемой освобождения от наполеоновских войск Дании и Норвегии.

И 11 апреля Михаил Илларионович диктует свое последнее письмо Екатерине Ильиничне: «Я к тебе, мой друг, пишу в первый раз чужою рукой, чему ты удивишься, а может быть, и испугаешься – болезнь такого роду, что в правой руке отнялась чувствительность перстов… Посылаю 10 т. тал[еров] на уплату долгов, 3 т. Аннушке и 3 т. Парашеньке – всем, кажется, по надобности…»

Денежные долги, давно преследовавшие М. И. Кутузова, тревожили его и на смертном одре. Они взыскивались и после его смерти с семьи, а на просьбу вдовы фельдмаршала о помощи царь ответил отказом.

Главнокомандующий умирал в небольшой угловой комнатке двухэтажного дома на площади Бунцлау.

Незадолго до смерти к нему приезжал Александр I. Лицемер, с первого года своего царствования травивший Михаила Илларионовича, теперь ханжески просил умирающего о прощении.

– Я, ваше величество, прощаю, но простит ли Россия, – ответил фельдмаршал.

В 9 часов 35 минут утра 28 апреля 1813 года Михаил Илларионович скончался.

От русской армии несколько дней скрывали смерть главнокомандующего; повинуясь приказам, издаваемым его именем, она продолжала наступать на запад.

На площади тихого Бунцлау воздвигли монумент, стоящий поныне, на котором выбита надпись:

«До сих мест полководец Кутузов довел победоносные войска Российские, но здесь смерть положила предел славным делам его. Он спас отечество свое и открыл пути освобождения Европы. Да будет благословенна память героя».

Тело Михаила Илларионовича набальзамировали и повезли на восток, в Россию. На всем пути в скорбном молчании народ встречал траурную процессию.

Девять месяцев назад русские люди так же выходили встречать Кутузова. Тогда он мчался к отступавшей русской армии, чтобы повести солдат в победные бои. Днем и ночью неслась его большая карета по пыльным дорогам, и всюду ждали Кутузова. В порыве любви и доверия к нему народ кричал «ура», матери протягивали к нему своих детей. От него, и только от него, ждал и требовал народ победы над Наполеоном. И русский полководец оправдал надежды своего народа. Он освободил Россию от иноземного нашествия и высоко поднял боевую славу русского народа. Жизнь его, прожитая в боях и походах, в походе и оборвалась. Теперь русские люди опускались на колени и склоняли головы перед траурной колесницей, которая везла на родину тело замечательного патриота. Тысячи мужчин и женщин, стариков и детей шли за гробом от села к селу, от города к городу.