Синоп - Владимир Виленович Шигин

ротами Белостокского и двумя ротами Брестского пехотных полков. Турки, решившись во что бы то ни стало прорваться по сему пути, бешено атаковали в течение всей ночи позицию, занятую горстью храбрых, но каждый раз были отбиваемы штыками. К утру Толубеев получил в подкрепление еще одну роту Белостокского полка и пять сотен грузинской пешей милиции, а затем туда прибыл генерал-майор Бруннер еще с тремя ротами. Турки к этому времени тоже значительно усилились пехотой, конницей и артиллерией. Не обращая внимания на огромное превосходство турок, ни на их артиллерию, Бруннер построил свой отряд в две линии и ударил в штыки. Когда же неприятель, не выдержав стремительного натиска, обратился в бегство, Бруннер преследовал его на протяжении более семи верст.

Трофеями этого славного дела были: несколько неприятельских орудий и четыре знамени, множество ружей и снарядов. Неприятель потерял убитыми до ста человек. С нашей стороны убито семь солдат.

Император Николай, получив донесение о деле при Ацхуре, немедленно пожаловал генерал-майору Бруннеру орден Георгия 4-й степени, полковнику Толубееву – золотую саблю с надписью: «За храбрость», командирам рот ордена Владимира 4-й степени с бантом, а нижним чинам – по три солдатских Георгия на роту.

Еще в начале октября, ферик-генерал Али-паша, с 18 тысячами войска и башибузуками, подошел к Ахалцыху. Кроме этого значительные неприятельские отряды собирались на гурийской границе, против Озургета, и в Баязете, против Эривани. Турки планировали одновременно вторгнуться как в Грузию, так и в Армению. Всему этому м н о го численному воинству противостоял, расположенный в Ахалцыхе отряд генерал-майора Ковалевского: четыре батальона Виленского егерского полка, батальон Белостокского полка, четыре казачьи сотни, да нескольких сотен конной милиции с 8 пушками. Правда в самом Ахалцихе стоял еще гарнизон в три роты. Однако его трогать было нельзя, из-за возможной потери крепости. В трех днях пути позади Ахалцыха для прикрытия Боржомского ущелья стояли еще 4 батальона, но и их забирать на границу было нельзя во избежание прорыва турок к ущелью.

Узнав о появлении у границы турецкой армии, Ковалевский выдвинул вперед к границе кавалерию под командою предводителя местного дворянства князя Кобулова. Начальник штаба отряда подполковник Фрейганг, расстелив карту, докладывал генералу Ковалевскому, где по сообщениям лазутчиков стоят турки.

– Может быть лучше послать в подкрепление кавалерии два батальона с несколькими орудиями, дабы убедиться в действительной силе неприятеля? Ковалевский отрицательно покачал головой:

– Пока не выяснены намерения противника опасно дробить и без того наши скудные силы. Пока останемся с пехотою в городе, ограничимся его обороной и будем ждать подкреплений.

Сама пограничная крепость Ахалцых была построена на возвышенности левого берега реки Посховчай. К северу от крепости у реки лежал Старый город, состоящий из каменных сакель, а на восточном правом, низменном берегу выстроен Новый город. За ним, к югу, возвышались горы, упиравшиеся напротив крепости в правый берег реки, текшей выше города в глубоком ущелье. Впереди западной стороны Старого-города шла глубокая балка, за которою местность образовывала равнину до села Суплис.

29 октября (10 ноября), кавалерия князя Кобулова доскакав до передовых турецких разъездов, затеяла с ними перестрелку, а затем вернулась к Ахалцыху.

Спустя еще три дня, турки поставили несколько орудий на горе против Ахалцыха, а их пехота и кавалерия появились у Нового города и завязали перестрелку с нашими войсками. Ковалевскитй радовался:

– Турки осторожничают и это нам на руку!

На следующий день в Ахалцых подошел батальон Белостокского полка и пять сотен гурийской милиции. Турки, не предпринимая никаких решительных действий, лениво обстреливали город из орудий. Пользуясь превосходством сил, они занимали приграничные села ахалцыхского округа, учреждали там свое управление и набирали местных мусульман в ополчение.

12-го (24-го) ноября в Ахалцых прискакал князь Андроников, а за ним ускоренным маршем пришли из Боржома полтора батальона Брестского полка.

Иван Малхазович Андроников

Князь Иван Малхазович Андроников был среди кавказских генералов личностью популярной. Потомок древнего грузинского рода, по отцу – отдаленный потомок византийских императоров, а по матери – внук грузинского царя Соломона Второго, он был питомцем Нижегородского драгунского полка, воевал при Ермолове и при Паскевиче, был храбр и хладнокровен в бою, имел несколько ранений и Георгиевский крест. Князь Воронцов искренне любил Андронникова, ценя в генерале прямодушие, благородство и доброту. При этом Андроников был совершенный неуч, не знавший ни счета, ни грамоты, умея лишь каракулями чиркать под документами свое имя. Это князя, впрочем, нисколько не смущало.

– Чтобы приказы строчить, на то адъютанты имеются, а мне в седле читать да писать некогда!

Многие удивлялись, что лучшим другом и кунаком Андронникова был генерал-майор Ковалевский, самый образованный из всех тогдашних российских генералов, известный инженер и изобретатель, признанный знаток военной истории и политической экономики. Что объединяло его с Андронниковым, понять не мог никто, а потому об их дружбе ходило немало анекдотов.

Ковалевский Александр Семёнович

Встретившись теперь в Ахалцихе, старые друзья расцеловались. Затем, по совету друга, Андронников собрал военный совет. Помимо Андронникова и Ковалевскокго на нем присутствовали командиры Виленского егерского и Белостокского пехотного полков генерал-майоры Бруннер и Фрейтаг, полковник Толубеев, командир артиллерийской батареи полковник Смеловский, полковник Генерального штаба Дрейер, подполковник Циммерман и, только что прискакавший в Ахалцых с тремя горными орудиями артиллерийский поручик Евсеев. Когда все они дружно расселись по лавкам, князь Андроников оглядел собравшихся:

– Я, как вы знаете, человек не слишком ученый, но уверен, что мы должны идти на турок и разбить их! Теперь же мне хотелось послушать вас, господа!

После Андронникова слово взял генерал Ковалевский:

– У нас собрано в кулак семь с половиной батальонов, 10 пушек и 12 сотен казаков с милицией. Больше подкреплений на превидится. Что касается неприятеля, то он, наоборот, в течение недели ожидает большие подкрепления из Ардагана, Аджара и Карса. После этого турки, по-видимому, и начнут нас атаковать. Сидеть и ждать их в крепости – значит проиграть компанию! Я согласен с князем, надо атаковать и как можно быстрее!

– Отсиживаться в Ахалцихе более нельзя, а то весь край перебежит к туркам! – поддержали Ковалевского остальные. – Надо брать инициативу в свои руки! Заслушав мнения каждого из приглашенных, князь снова взял слово:

– Теперь мне все ясно! А потому слушайте мой приказ! Завтра мы производим рекогносцировку, а потом выступаем всеми войсками из Старого города против турок.

– А как же Ахалцых? – подал кто-то голос.

– Крепость и город оставим на попечение жителей. Хотят остаться в