Из Бобруйска в Сомали - Андрей Валерьевич Скоробогатов

лечь спать, а сон – лучшее лекарство. Там уже и утро скоро, а после завтрака его сменит другой наряд, и Сава будет с чистой совестью спать до обеда.

Спрашиваю:

– Сава, а что с диском?

Сава, плохо понимая, что вообще происходит, отвечает:

– С каким?

– С тем, что надо было на концерте передать.

– А, надо позвонить.

– Позвонишь?

– Здесь телефон не ловит, а мне не отойти.

– Давай я позвоню.

– Давай. Чела зовут Даниил.

Выхожу на улицу:

– Ало, это Даниил?

– Да.

– Это Андрей, от Роста Савичева.

– А, да, привет.

– Вы попали на концерт?

– Нет.

– Почему?

– Да что-то чуваки отказались, а я панк не очень люблю.

– И диск, соответственно, тоже не передали?

– Нет.

Тут меня случилась небольшая истерика – приступ смеха.

– Хуёво. Очень хуёво.

– А его можно как-то в другой день передать?

Опять приступ смеха.

– Не, уже никак. Ладно, давай!

Снова истерика – приступ смеха минуты на три.

Спокойно выхожу их строевой.

Спокойно отдаю записную книжку Саве, рассказываю прикол и так же спокойно возвращаюсь обратно.

Спокойно, с идиотской ухмылкой, дописываю произошедшее пять минут назад.

Спокойно иду спать.

Я ничему не удивляюсь, ни от чего не тревожусь.

«Кто в армии служил, тот в цирке не смеётся» и т. д., и т. п., и П.Т.В.П.

Silent Smile

Глава 25. ГОРЕ ПШЕНИЧНОГО

День двести шестнадцатый

Служба в армии – это постоянная встряска коктейля из рутины, жести и адовых приколов. Но в этот раз произошло то, к чему никого из нас ни армия, ни жизнь не готовила.

Вызывает командир:

– Андрей, нужна твоя помощь. Только что пришла телеграмма очень неприятного содержания.

– Да, слушаю, в чём дело?

– Ты у Пшеничного здесь лучший друг, поэтому передать суть телеграммы я доверяю именно тебе.

– Что там?

– Его мама вчера умерла…

У меня в тот же миг зазвенело в ушах. Я не знал, что сказать.

– Сходи к нему, аккуратно сообщи об этом, потом приходите оба ко мне в кабинет. Поддержи его, пожалуйста.

Зайдя на деревянных ногах в кабинет строевой, посмотрел на Фёдора и подумал: «Пожалуйста, вот всё что угодно, но можно не я буду сообщать ему это?»

Фёдор сидел, закопавшись в бумагах и, конечно же, ничего не подозревал. Я подошёл к нему, попросил отложить работу и выслушать меня:

– Федя, у меня есть для тебя скорбная новость.

– Эм, ок. Говори, – ответил он в полном недоумении.

Кое-как совладав с языком, я выдавил:

– Вчера твоя мама умерла.

– Что? Кто умерла?! Мама? Моя?! – В этом вмиг перевернувшемся мире он не мог найти опоры и явно не хотел верить в то, что услышал.

– Да, меня только что вызвал командир и попросил передать тебе это. Пойдём к нему в кабинет.

Мы зашли в кабинет к командиру. Фёдор двигался на каком-то автомате, будто ничего не видел и не слышал. Командир попросил его присесть на диван и сгонял меня принести ему стакан воды, после чего показал телеграмму. Выдержал паузу, пока Фёдор водил глазами по словам, потом велел собираться в увольнение на похороны. Ему полагалось десять суток отпуска. Меня же попросил подготовить все необходимые для этого документы. Об этом можно было и не просить, поскольку кому как не мне в данной ситуации этим заниматься. Не было бы ничего хуже, как если бы Фёдор пришлось готовить эти документы самостоятельно. Я отправил его в роту собирать вещи, а сам вернулся в строевую и подготовил всё необходимое для его увольнения. После чего пошёл к рассыльному Саве и попросил сигарету, чтобы переварить произошедшее. Давно не курил, ага.

На следующий день Фёдор улетел в Питер. Мы с нашими карасями тоже пребывали в состоянии вакуума, и я прощал им все их косяки, терпеливо объясняя, что необходимо исправить по рабочим вопросам. Через десять дней Фёдор вернулся в часть. Спустя ещё два дня почтальон принёс ему большую посылку из дома. Фёдор открыл её и достал сладости, которые просил прислать ещё до этой новости.

Фёдор поставил чайник и пригласил всех к столу. Честно сказать, никакие сладости не радовали. Я понимал, что эту посылку ему собирала его мама собственными руками, и мне хотелось, чтобы он растянул эту посылку исключительно для себя и на как можно дольше. Я взял пару конфет лишь для того, чтобы, так сказать, помянуть.

Я не знаю, как Фёдор это всё выдержал. Бывает, что кто-то гибнет на войне, и это вполне естественно. Но тут ситуация полностью обратная. Время мирное, и на гражданке умирает самый близкий человек, а ты находишься на службе и теперь будто на другой планете.

Глава 26. ЗОВ «МУДРОГО»

День двести шестнадцатый

Сегодняшний выходной влетел в меня своими новостями, как разрывной снаряд.

Я сидел и спокойно работал за компом в бухгалтерии, когда в кабинет внезапно зашёл командир с широкой улыбкой и большой кружкой кофе в руке. Было очевидно, что он направлялся на крыльцо перекурить. Но чему он так радуется и почему зашёл в бухгалтерию, было непонятно. Может, опять хочет как-то подъебнуть?

– А, вот ты где?

– Здравия желаю, товарищ командир!

– Работаешь?

– Так точно!

– Ну работай, работай.

– Работаю, работаю.

– А ты в курсе, что «Ярослав Мудрый» в феврале уходит в Сомали гасить пиратов?

Я подпрыгнул из-за стола так, что стул отлетел в сторону.

– Правда?

– Да. А ещё я согласовал с начальством твой перевод на него.

– Вы не шутите?

– Да какие с тобой шутки? Ты уже заебал всех своими кораблями. Первое, что меня спросил мой командир, не косячник ли ты?

– Почему косячник?

– Потому что обычно всяких залётчиков переводят для перевоспитания и от греха подальше.

– Ну а что вы ему ответили?

– Да сказал, как есть, что не косячник, а просто морская душа и без корабля тебе жизнь не мила.

– Круто! Спасибо большое!

Хотелось подбежать и обнять его от радости, но я сохранял субординацию.

– Когда я могу туда перевестись?

– Готовь себе замену из молодых, и после Нового года можно переводиться. Я не могу оставить Фёдора одного с двумя необученными карасями.

– Так они уже готовы! Если можно, то я бы Новый год уже на корабле встречал.

– Торопиться некуда. Тут Новый год встретишь.

– А если не успеем подготовить все документы и корабль уйдёт без меня?

– Не уйдёт. Работай, не отвлекайся. Ну вот, опять заебал.

И ушёл на крыльцо с кофе и сигаретами.