Моя история - Джоан Лесли Мэлоун

Как работодателю, для меня важно, чтобы работа не воспринималась как бесконечная рутина. Каждый раз, когда предприниматель достигает небольшого успеха – выполняет недельный план продаж, устанавливает новый квартальный рекорд или достигает цели, которая когда-то казалась недостижимой, – мы должны остановиться и найти время, чтобы поблагодарить партнеров или сотрудников, которые внесли свой вклад в это достижение. Команда, которая нас окружает, определяет, какого уровня успеха мы достигнем. Я многого жду от своих сотрудников, потому что в индустрии роскошных товаров не добиться успеха, если есть хоть капля самоуспокоенности. Под «самоуспокоенностью» я подразумеваю не воспринимать один блестящий день в продажах как нечто особенное, потому что каждый день должен быть блестящим. А когда вы достигнете стабильно блестящих результатов, вопрос будет звучать так: «Как мы можем стать еще лучше?» Вот почему мне нужны люди, чья трудовая этика и стандарты соответствуют моим, потому что там, где есть синергия, часто есть и успех.

С момента записи обнадеживающих результатов за первый квартал в Америке у нас не было возможности как следует отпраздновать это событие всей командой, поэтому я устроил вечеринку « » в магазине Nicole Farhi на Бонд-стрит, где мы арендовали весь ресторан на нижнем этаже, чтобы расслабиться, насладиться хорошей едой, послушать хорошего диджея и повеселиться по-старинке.

Казалось уместным, что именно в этот пятничный вечер я получил звонок на мобильный из-за океана. Было около 11 вечера, когда я вышел поговорить с Вики Хаупт.

Когда я вернулся в комнату через десять минут, моя помощница Шери сказала, что по моей улыбке поняла, что это хорошие новости. Я подошел к диджею и попросил его убавить музыку, потому что у меня было объявление. Я взял микрофон, собрал всех и сказал: «Я рад, что мы все здесь, чтобы разделить этот момент, потому что я получил новости из Нью-Йорка — мы только что заработали свой первый миллион долларов в Америке!».

Клянусь, что наши крики и аплодисменты были слышны на весь Лондон. Какой кайф это был, и как здорово было отметить этот важный этап всей командой. Мы заказали шампанское, и я попросил ди-джея поставить песню «New York, New York!». В тот момент, когда мы собрались в круг, взялись за руки и пели от души, я думаю, что все в комнате верили: если мы смогли добиться успеха там, то сможем добиться его где угодно.

Время летело, 1998 год сменился 1999-м, и нам пришлось обратить внимание на новые помещения в Лондоне. Наш пятилетний договор аренды на Уолтон-стрит подходил к концу, и у владельца были другие планы на это помещение — это был тот толчок, который нам был нужен. Я был грустен в сентиментальном смысле — мы покидали магазин, полный воспоминаний, и улицу, полную хороших людей, — но бизнес требовал большего пространства. Если наше пребывание в Америке чему-то нас и научило, так это тому, что нужно двигаться вперед и мыслить масштабнее.

С этого момента, когда Гэри искал новое место, он никуда не ходил без счетчика. Он клал в ладонь это устройство размером с мяч для гольфа , стоял у входа в магазин и каждый раз, когда кто-то проходил мимо, нажимал кнопку большим пальцем, стоя на одном месте часами и наблюдая за потоком людей, чтобы убедиться, что улица всегда оживленная. К тому времени, когда он показал мне брошюру с описанием объекта, я знал, что он проделал всю необходимую работу и исследование. Но все же я не ожидал, что он появится с адресом на Слоун-стрит.

Двухэтажное помещение под номером 150, в котором тогда находилась химчистка Sketchley's, было ближе к Слоун-сквер, чем к «модному» концу улицы, где располагался Harvey Nichols, но это не имело значения. Почему бы нам не стать первым роскошным брендом в этом квартале? Привлечь шикарную публику с одного конца улицы на другой? Такие бренды, как Tiffany’s, Cartier и Chloé, еще не появились, но магазин Peter Jones в конце Кингс-роуд был в двух шагах, а счетчик кликов Гэри впечатлял. Один только поток пешеходов открывал огромные возможности, не говоря уже о лояльных клиентах, которые последуют за ними.

Но решающим фактором для меня стали не 230 квадратных метров на двух этажах и не то, что у нас был подвал, который можно было переоборудовать в небольшую конференц-зал, столовую для персонала и кухню. Нет, решающим фактором стали задний склад и офис, потому что в моем воображении я уже сносил стены и превращал их в роскошный процедурный кабинет.

Для ремонта мы наняли канадца по имени Стивен Хорн, который стал для меня как брат. Мы познакомились с ним, когда он бронировал нам отпуск, работая туристическим агентом. В нем мы увидели трудолюбивого человека, отлично организованного и, как стало ясно из наших разговоров, увлеченного дизайном. Поэтому мы назначили его нашим операционным менеджером, и Слоун-стрит стала его первым проектом.

Самое замечательное в Стивене — это то, что он готов на все, чтобы выполнить работу, и я никогда не забуду то утро, когда я зашла проверить, как идут дела, и застала его двенадцать строителей спящими на стеллажах и полках, используя в качестве подушек пузырчатую пленку, потому что они работали до четырех утра. Он заставлял их работать почти так же усердно, как я заставляла Софи и Эмму, двух девушек, которых я обучила на наших постоянных косметологов.

Я уверена, что эти бедные девочки ложились спать почти каждую ночь с моим голосом в ушах: «Нет, не так, а так!» А когда они не могли сделать это правильно, я прибегала к собственному опыту. «Правильно, — говорила я, — мы делаем это с закрытыми глазами. Закройте глаза! Это должно быть инстинктивно, а не визуально. Хорошо, давайте начнем сначала...»

В конце концов, время было потрачено не зря, потому что, на мой взгляд, мои девушки стали предоставлять лучшие услуги в Лондоне. А Стивен создал роскошный процедурный кабинет: приглушенный свет, камин и свечи, где клиенты могли расслабиться, укутавшись в белые одеяла и белый кашемир, насладиться ароматными брызгами и массажем с головы до ног.

Остальные помещения тоже были в хорошем состоянии, но была одна загвоздка: несмотря на то, что команда Стивена работала круглосуточно, он сообщил нам, что между закрытием салона на Уолтон-стрит и открытием салона на Слоун-стрит будет десятидневный перерыв.

«Ну, тогда все», — сказал Гэри. «Мы не можем