Фридрих Вильгельм Меллентин - Танковые сражения. Боевое применение танков во Второй мировой войне. 1939-1945

Несколько солдат, попавших в руки русских, были отпущены, получив предварительно хлеб и сало. Они, как предполагалось, должны были побудить своих товарищей сдаться в плен. Но идея эта не сработала, и вернувшиеся солдаты заняли свои места в строю рядом со своими товарищами.

11 января русские снова атаковали западный выступ нашей обороны. Наши войска в этот момент как раз совершали перегруппировку. 29-я моторизованная дивизия и 376-я дивизия были уничтожены, а немецкая линия обороны сместилась к долине реки Россошка (см. карту 36). Новый рубеж проходил в глубоком снегу, без блиндажей и окопов; штаб 6-й армии обозначил его как «передовую позицию».

16 января русские возобновили свои атаки с запада и юга, наступая на Гумрак, последний аэродром, остававшийся у окруженной группировки. Там, где русские встречали упорное сопротивление, они останавливались и предпринимали атаки на другом участке. К 19 января кольцо вокруг 6-й армии сильно сжалось, и Паулюс собрал совещание командиров корпусов. На нем было предложено, чтобы 22 января все находящиеся в окружении войска попытались небольшими группами пробиться к немецким частям на Дону. По словам Динглера, «такой план мог быть продиктован только полным отчаянием», и он был отвергнут.

В этот период некоторые старшие командиры и офицеры получили приказ ставки вылететь на самолете из кольца окружения. Среди них был и полковник Динглер, чья потрепанная в боях 3-я моторизованная дивизия оборонялась неподалеку от водонапорной башни в поселке Воропоново. Вместе с генералом Хубе, командиром XIV танкового корпуса, ему было приказано вылететь из окружения и принять меры к улучшению снабжения осажденных войск. С тяжелым сердцем покидал он своих боевых товарищей, сделав это лишь после обсуждения приказа с командиром дивизии и другими офицерами, которые надеялись, что ему, может быть, удастся что-то сделать. Одно-единственное оставшееся в дивизии транспортное средство – разваливающийся на ходу мотоцикл с коляской доставил его до аэродрома в Гумраке: на дороге валялись трупы солдат, стояли сожженные танки, брошенные орудия – все это свидетельствовало о том, что армия находится на краю гибели. Аэродром являл собой картину такого же запустения – заснеженное поле, усеянное самолетами и автомашинами. Повсюду лежали трупы немецких солдат; смертельно усталые, они просто замерзали в снегу.

Тем не менее на аэродроме поддерживался строгий порядок, и никто не мог подняться на борт самолета без письменного разрешения, подписанного начальником штаба армии. Раненым отдавалось предпочтение, хотя к этому времени добраться до аэродрома мог только тот, кто был способен идти или ползти. За ночь с 19 на 20 января в Гумраке совершили посадку только четыре самолета. Взлетно-посадочная полоса постоянно обстреливалась вражеской артиллерией, поскольку русские находились от нее на удалении не более двух миль.

Самолет, увозивший Динглера, поднялся в воздух лунной ночью. Сам Динглер считает буквально чудом, что Гумрак продержался еще трое суток. 23 января его захватили русские; отныне все грузы для окруженных приходилось только сбрасывать с самолетов.

В таких условиях 6-я армия продержалась еще неделю. 30 января русские нанесли удар по южной части Сталинграда и взяли в плен Паулюса и его штаб. Северная часть города пала двумя сутками позже, и 3 февраля германское Верховное командование передало следующее сообщение: «Сражение за Сталинград окончено. Верная присяге, сражавшаяся до последнего вздоха 6-я армия под образцовым командованием фельдмаршала Паулюса была побеждена превосходящими силами противника в неблагоприятно сложившихся условиях».

Официальное сообщение далеко не отражало истинного отношения Гитлера к произошедшему. Появившиеся уже после окончания войны свидетельства говорят о том, что сдача Паулюса в плен привела его в ярость; он явно ожидал, что фельдмаршал покончит жизнь самоубийством. Одному из своих приближенных Гитлер сказал: «Лично мне больше всего неприятно то, что я произвел его в фельдмаршалы. Я хотел оказать ему эту последнюю честь… но этот человек в последний момент втоптал в грязь героические дела стольких людей! Он мог бы освободить себя от страданий и уйти в вечность, став национальным героем, но он предпочел отправиться в Москву»[175].

Русские взяли в плен 90 тысяч человек, 40 тысяч человек было эвакуировано самолетами, а 140 тысяч солдат пали в боях. Немецкая армия потерпела страшное поражение.

13

Крупный успех манштейна

Отступление к Северскому Донцу

Читатель, надеюсь, помнит, что 22 декабря штабу XLVIII танкового корпуса и 11-й танковой дивизии было приказано оставить рубеж на реке Чир и как можно быстрее следовать в район станицы Тацинской, примерно в 90 милях западнее. Этот шаг был предпринят Манштейном вынужденно: после разгрома итальянцев на среднем Дону;

I-я гвардейская армия русских устремилась в прорыв, и к Рождеству ее передовые части находились уже в 80 милях от Ростова (см. карту 32).

Нам было приказано принять командование над 6-й и II-й танковыми дивизиями и восстановить фронт севернее и западнее Тацинской, где гвардейский танковый корпус наступал по направлению к реке Северский Донец. Я поспешил вместе с оперативной группой штаба в Тацинскую и развернул там командный пункт. Накануне Рождества русские захватили большой аэродром западнее станицы, с которого доставлялись грузы в Сталинград. После его захвата там было совершено много жестокостей, и, когда аэродром был отбит, мы обнаружили там множество трупов наших товарищей[176].

6-й танковой дивизии было приказано нанести удар севернее Тацинской и закрыть брешь в линии фронта, отрезав этим пути отхода гвардейскому корпусу, углубившемуся в прорыв. 11-я танковая дивизия должна была уничтожить русских. Идеально гладкая, занесенная снегом степь была словно создана для действий бронетехники, и две танковые дивизии прекрасно выполняли поставленную перед ними задачу. Гвардейский корпус противника, окруженный 11-й танковой дивизией, слал по радио отчаянные призывы о помощи, в основном открытым текстом. Все эти призывы были напрасны; генерал Бальк и его части отлично знали свое дело, и все вражеские войска были или уничтожены, или взяты в плен.

В результате этой победы непосредственная угроза Ростову была устранена, но возникли новые проблемы на других участках протяженного фронта. Поскольку после ухода 11-й танковой дивизии стало невозможно удерживать позиции на реке Чир, сопротивление здесь в последние дни декабря практически прекратилось. Против группы Холлидт, оборонявшейся на реке Цимля, в 30 милях к западу от Чира, были брошены три русские армии. К югу от Дона остатки 4-й танковой армии Гота были выбиты из Котельникова и отброшены к реке Сал. Русское наступление в этом направлении угрожало Ростову с юга, кроме того, оно могло отрезать пути отхода группы армий фельдмаршала фон Клейста, пытавшейся выйти с Кавказа и находившейся примерно в 400 милях к юго-востоку.