Соломон Кипнис - Записки некрополиста. Прогулки по Новодевичьему

Но Анна Сергеевна стояла на своем, и заверила, что трельяж будет. И в самом деле, на другой день она прислала довольно удобный для работы трельяж. Отступать было некуда: я принялся за дело. Работа увлекла меня. Я лепил, не отходя от станка».

За «Автопортрет» Конёнков в1958 году получил Ленинскую премию и стал первым среди мастеров изобразительного искусства, удостоившимся столь высокой награды.

Копию «Автопортрета» поставили на могиле С.Т.Конёнкова. А когда умерла его жена, Конёнкова М.И. (1895-1980), у надгробного памятника появилось ее любимое кресло, сделанное для нее мужем.

(8-45-1)

МОЛЧАНИЕ РОЖДАЕТ ЛЕГЕНДЫ

Майский Иван Михайлович (1884-1975). В энциклопедии вы о нем прочтете: дипломат, историк, академик, полпред в Финляндии, в годы Великой Отечественной войны посол в Англии, зам. наркома иностранных дел СССР, член РКП (б) с 1921, кандидат в члены ЦК ВКП (б), член ЦИК, автор трудов по истории.

Всё это правда. Всё, но... не вся. Умалчиваются два события. С одного из них следовало бы начинать биографическую справку, а другим — ее закончить.

...Вернувшийся из эмиграции меньшевик Майский в 1918 году занял пост министра труда в правительстве Самарского Комуча (Комитет членов Учредительного собрания), находившегося под покровительством адмирала Колчака.

И сделал это не рядовой член партии, в которой он состоял уже с 1903 года, а член ее высшего органа — ЦК. Естественно, вероотступника исключили из партии.

После разгона «учредилки» Майский, убоясь наказания, бежал за границу, в Монголию. Оттуда написал Ленину покаянное письмо, заявил, что окончательно порвал с меньшевиками, просил простить и разрешить вернуться в Россию. Приехал, стал работать в сибирском совнархозе, в 1921 году второй раз вступил в партию.

А дальше так, как сообщает справка: неуклонное продвижение на дипломатическом поприще, вплоть до самых высоких должностей. Но...

1953, февраль. Майский арестован. Обвинен в шпионаже, участии в «сионистском заговоре». И хотя следствие установило, что обвинения сфальсифицированы, взамен им придумали не менее абсурдное: Майский... ставленник Берии. Но и это оказалось «липой».

И когда в июне 1955 года дело дошло до Военной коллегии Верховного суда СССР, она, руководствуясь письменным указанием ЦК КПСС, приговорила Майского к ссылке на 6 лет. Оказывается он, будучи послом в Великобритании, нарушал правила рассылки секретной информации и еще что-то не так делал, к тому же его решили наказать за меньшевистскую деятельность в годы революции и гражданской войны (вспомнили!!).

В ответ на просьбу о помиловании Майского освободили от заключения и ссылки (реабилитировали его лишь в 1964).

Майский занялся научной работой, издавал труды по истории международных отношений и мемуары.

В своих воспоминаниях он ни единого разу даже не упомянул о трагических годах, проведенных в заключении. Наверное, это и открыло «зеленый свет» появлению в печати неверных, а порой просто абсурдных рассказов о тех печальных событиях.

Вот один из самых удивительных. Он взят из книги В.Бережкова «Рядом со Сталиным». Автор пересказывает якобы услышанное им от Майского:

«...Из камеры в апартаменты Берии привели Майского. Берия был сама любезность.

— Иван Михайлович, — обратился он к подследственному.

 — Что это вы наговорили на себя напраслину? Какой же вы шпион? Это же чепуха...

Майский ничего не знал о происшедших переменах (смерть Сталина — прим. автора). Он решил, что это очередной иезуитский подвох сталинского сатрапа. Подумал: если скажет, что не шпион, наверняка снова начнут бить.

— Нет, Лаврентий Павлович, я шпион, меня завербовали англичане, это точно...

— Да бросьте вы эти глупости, Иван Михайлович! Никакой вы не шпион, вас оклеветали. Мы сейчас разобрались. Провокаторы будут наказаны. А вы можете отправляться прямо домой...

— Ну вот и все, — сказал Берия, протягивая Майскому руку.

— Простите уж великодушно, произошло недоразумение. Внизу вас ждет машина...»

Трудно поверить, что человек «рядом со Сталиным» не знал, что Берия расстрелян в 1953 году, а Майского судили и освободили в 1955!

И остается только великодушно простить Бережкова за такую «клюкву».

(9-1-7)

НЕЕСТЕСТВЕННАЯ СУЕТНОСТЬ ЖИЗНИ

Москва, Б.Серпуховская улица, 27. Здесь когда-то была Третьяковская богадельня Московского купеческого общества. Теперь здесь высится Институт хирургии им. А.В.Вишневского Российской Академии медицинских наук. Перед зданием института памятник (скульптор С.Т.Конёнков) его основателю Вишневскому Александру Васильевичу (1874-1948).

(3-63-25а)

История медицины хранит имя А.В.Вишневского как выдающегося хирурга и ученого, чьи золотые руки и новаторские разработки спасли десятки тысяч жизней. А в людской памяти его имя остается благодаря популярности созданной им «мази Вишневского». А еще он отец Вишневского Александра Александровича (1906-1975) — талантливого хирурга, ставшего продолжателем его дела.

Вишневские, отец и сын, 30 лет (1945-1975) бессменно стояли во главе Института хирургии (отец — 4, сын — 26).Новелла эта о Вишневском-сыне. Сочинять ее мне не пришлось. То, что вы прочтете, это «реферат», составленный по воспоминаниям Разгона Льва Эммануиловича:

«...в период моей короткой, но жаркой дружбы с ним он не был ни академиком, ни генерал-полковником, ни депутатом, и не красовалось на нем еще ни одного ордена, и не было еще создано о нем ни одной легенды. Даже чаще его звали Шурой, нежели Александром Александровичем. Хотя уже тогда он был доктором наук и тем, кем, собственно, и остался: учеником своего отца и хорошим хирургом...

Ничем — ни внешне, ни внутренне — не был похож молодой Вишневский на своего отца. Маленький, тщедушный, похожий на цыпленка, он очень страдал оттого, что никто не признает в нем никакой значительности. Без всякого юмора, а почти горестно он рассказывал, что когда приходит в научное общество делать доклад, то швейцар ему строго указывает на раздевалку для студентов...

Но при всем этом Шура Вишневский был по-настоящему большим хирургом, свою медицину любившим больше всего. Он был одним из первых, кто начал удачно оперировать рак пищевода. Носился с этим, только об этом мог рассказывать часами... Однажды уговорил меня поехать на операцию, которая потрясла меня ужасом распотрошенного человеческого тела и тем, что Вишневский во время операции разговаривал с больным, у которого он только что взрезал спину и вырезал два ребра, — все свои операции Вишневский проводил — как верный сын своего отца — под местной анестезией. Кроме того, он лечил самых экзотических больных «блокадой по Вишневскому», жил в лепрозории, где лечил прокаженных...