Николай Андреев - Трагические судьбы

Прибыл на юбилей и Малиновский, министр обороны СССР. Наш герой представился министру: «Полковник Пеньковский». Варенцов со значением добавил: «Человек Серова». Малиновский поинтересовался, не родственник ли полковник генерал-лейтенанту Пеньковскому, с которым они вместе сушили портянки в одном из гарнизонов Дальнего Востока? На что Олег Владимирович ответил: «Родственник, но очень-очень дальний». Валентин Антонович Пеньковский приходился дядей его отцу.

Развернулось веселье. Выпили лже-«Мартель», восхитились: вот что значит французский коньяк — не чета армянскому! Потом раскупорили трехлитровую бутылку шампанского, подаренного Малиновским. Пеньковский произнес взволнованный тост в честь Родиона Яковлевича, тот смахнул слезу. Налили еще. И вновь тост за министра. Малиновский насчет выпивки был стойкий, это отмечают все, кто его знал. Как вспоминает Кауль, посол Индии в СССР в те годы: «Малиновский… за столом мог перепить любого. Я вспоминаю случай, когда я пригласил его, Громыко и ряд других крупных советских деятелей на завтрак в честь нашего генерального секретаря Р. К. Неру. Малиновский приехал первым и уехал последним. Перед завтраком он выпил пару порций виски, а также пару — джин с тоником. За завтраком он начал с водки, переключившись затем на белое вино, красное вино и шампанское. Громыко, который был человеком весьма умеренным, похоже, не понравилось, что Малиновский увлекается спиртным, и он намекнул мне, чтобы больше вино не подавали. Я так и сделал, но Малиновский это заметил. Он спросил меня так, чтобы слышали все гости: «Видать, правительство Индии мало платит своим послам, если дают только по одному бокалу шампанского…» Когда Громыко и другие ушли, Малиновский задержался и выпил еще пару бокалов виски и коньяку». Да, были раньше бойцы…

Но в этот раз Малиновский был сдержан в выпивке: ему надо было вылетать во Львов, шла подготовка к крупномасштабным маневрам. Однако он успел сообщить Пеньковскому, что поставлены на дежурство ракеты нового типа. У Пеньковского осталось такое впечатление о министре: бесцветная личность, к тому же скудного ума.

«После отъезда министра обороны началась настоящая пьянка», — фиксирует в дневнике Пеньковский. Отмечает он и закуску: лососина, заливная рыба, шпроты, сыры, колбаса девяти видов, пирожные и многое другое. Гости принялись пить все подряд: армянский коньяк, «Старку» и простую водку. Это было на руку нашему человеку из ЦРУ, так как языки у гостей развязались. На юбилей приехал некто Чураев, важная шишка из ЦК КПСС. Подвыпив, он рассказал подробности народных волнений в Грозном, Иваново, Муроме, о чем позже полковник сообщит на Запад. Чураев Пеньковскому не понравился: «Обычный аферист, пьяница и пустобрех. Вот он кто! Подонок, алкаш и кровосос».

Другие гости, из военных, тоже много чего интересного наговорили Пеньковскому, после юбилея маршала было что сообщить друзьям на Западе.

Контур женской стопы в блокноте шпиона

И наконец кульминационный момент юбилейных торжеств — Пеньковский открыл стол заказов. Дело в том, что после его первой командировки за границу появился стойкий слух, что Пеньковский все может, что ему можно заказать любую вещь и он привезет. Первым подъехал с просьбой заметно поддатый Чураев, он попросил из следующей командировки за рубеж привезти для его супруги «Шанель № 5», «Арпеж» и другие французские духи. Прочие гости заказывали купить для них бритвы, транзисторные батарейки, рубашки, зажигалки. Генералы просили привезти атташе-кейсы. (После ареста Пеньковского многих принудили сдать подарки.)

Пеньковский записывал в блокнот аккуратным почерком, что кому нужно купить. Юбиляр отвел друга в сторону и попросил посмотреть для него в Лондоне нечто особенное, читаем в дневнике: «Варенцов заметно стареет. Перед моей командировкой в Лондон он попросил меня привезти ему какое-нибудь средство для повышения потенции. По крайней мере, желание у него еще не пропало, и это уже хорошо».

Сейчас уже начало забываться, что в советское время каждого, кто отъезжал в командировку за границу, сослуживцы, знакомые, не говоря уж о родных, одолевали просьбами привезти что-нибудь оттуда. Любая вещь была желанной и приносила радость. В Москве, не говоря уже об остальном СССР, редко можно было приобрести что-нибудь приличное, да и то всегда — по блату. Командированные составляли список, с которым потом рыскали по буржуазным магазинам. Надо было еще поискать такую торговую точку, где товары распродавались по бросовым ценам. Смешно, но в 1989 году я вез из Будапешта майонез, сыр, колбасу, кофе и прочие продукты, не считая, естественно, шмоток. В дневнике Валерия Золотухина, артиста Театра на Таганке, запись от 25 мая 1973 года: «Вернулся Высоцкий из Парижа, привез мне джинсы». Всё! Ни о том, что рассказывал Высоцкий о лучшем городе Земли, что там видел и с кем встречался, что нового сочинил… Всё затмило Событие: привезли джинсы!

Пеньковский, когда прибудет в Лондон, обратится за помощью к своим новым друзьям, он предъявит им список заказанных вещей и скажет: это все надо обязательно купить, чтобы легче было добывать информацию. Агента ЦРУ поразило, что это был не лист с перечнем товаров, а толстая тетрадь, в которой на каждой странице было написано, что нужно купить и для кого. Многие дамы заказывали обувь. На развороте тетради контуры женских ступней. Пеньковский знал, что у англичан свои размеры обуви, а как они соотносятся с советскими, не представлял и поэтому, чтобы не ошибиться, снял с ног мерки. Некоторые были 42-го размера.

Хрущев, между прочим, был уверен, что уж с чем-с чем, а с туфлями и ботинками в его стране полный порядок. Во время его поездки по Америке в 1959 году один американский бизнесмен предложил экспортировать в Советский Союз обувь. Хрущев поразился такой наглости: «Что?! Обувь?! Посмотрите на мои ботинки! Мы делаем лучшие ботинки в мире!» И разговор был закончен.

Светлана Серова без ума от Лондона и полковника

Прекрасные отношения сложились у Пеньковского с руководителем ГРУ генералом Серовым. Помог случай. Когда Пеньковский собирался в Лондон в первую поездку, его вызвал Серов и сообщил: этим же рейсом летят в Лондон туристами жена и дочь, вы уже там помогите им. Просьба начальства — приказ для подчиненного. В Шереметьево Серов познакомил Пеньковского с женой и дочерью Светланой. Пеньковского удивило, как Серов растрогался, прощаясь с ними: «Трудно было поверить, что этот суровый человек, чьи руки обагрены кровью, мог испытывать такую нежную привязанность к своим близким». Серов действительно был не из тех, кто работал в белых перчатках. Как уже говорилось, именно под его руководством были жестоко выселены чеченцы и ингуши в 1944 году за якобы поголовную предрасположенность к предательству. Браво участвовал Серов и в подавлении восстания в Будапеште в 1956 году. Но с чего Пеньковский решил, что жестокость Серова мешает ему испытывать нежные чувства к жене и дочери? Гитлер, к примеру, очень любил детей…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});