По прозвищу «Снайпер». Партизаны Колумбии, FARC, ELN, эскадроны смерти и все остальные - Артуро Алапе

легко влюбляетесь? «Нет, для меня это достаточно трудно. Наверное, я довольно чёрствый в этом отношении человек; у меня манеры, несколько отличные от других; я испытываю чувство большого уважения к женщинам, я очень ценю их, я отношусь к ним с нежностью, поскольку полагаю, что они – люди, равные тебе, они вдохновляют тебя, мужчину. У них есть свои трудности, у них есть дети, у них есть родители и братья. Одним словом, у них есть свои проблемы и проблемы такого же свойства, что и у тебя. Но если я влюбляюсь в какую-то женщину – товарища по своей организации, а потом вижу что-то, что мне в ней не нравится, то я рву с ней немедленно и без всяких колебаний… Я думаю, что этот вопрос надо решать ещё до того, пока он не начал осложнять тебе жизнь…».

То есть Вы так легко расправляетесь со своей любовью? «Да, такого рода отношения я стараюсь рвать быстро, однако это вовсе не означает, что я прогоняю её вообще прочь с моих глаз. Нет, она продолжает оставаться моим другом, моим товарищем по борьбе. И конечно, я не мщу за прошлое, нет… Я не люблю разного рода пикировку в личных отношениях между партизанами, тем более что с женщинами так нельзя, себе дороже будет… Я вообще так не люблю: укусил и убежал… Не нравятся мне эти вещи, потому что я считаю всё это очень вредным… Это может потом в жизни иметь такие последствия… Нет, это мне не нравится, поскольку я полагаю, что это не приносит хороших результатов в моральном плане. Я так считаю, что вот если сегодня у тебя есть женщина и из-за разногласий или потому, что вы не понимаете друг друга, или потому, что ты не понял её, одним словом, ну, не сложились так обстоятельства, чтобы она стала твоей женой, а ты – её мужем, то надо расходиться побыстрей, а попозже попробовать поискать другую. Я думаю, что это всё-таки не так вредно, вредно это тогда, когда попадаются донжуаны… Вот они, да, они не имеют чёткой моральной позиции, не знают, на ком остановиться, а потому начинают хвататься за всех подряд…»

Портрет № 1: товарищи

Каса Верде, расположенный на берегу реки Дуда, в получасе пути от Ла Франсии, историческое место основания РВСК в 1966 г., спустя 20 лет превратился в важный центр колумбийской политики. Именно отсюда РВСК по молчаливой договорённости с правительством осуществляют свою власть над обширной зоной высокогорья Сумапас, которое отграничено территориями департаментов Мета, Уила, Толима и Кундинамарка. Именно из Каса Верде РВСК озвучивают свои предложения, как это было, например, в случае с созданием Патриотического союза, отсюда они держат связь со всеми своими фронтами в период этого непрочного перемирия. Одновременно Каса Верде – это место встречи политиков всех направлений и течений. Сюда стекаются курьеры от всех фронтов, приходят делегации из городов, разного рода отдельные посетители, представители профсоюзов, крестьян, колумбийские и европейские журналисты. Это своего рода микрокосм, в котором сливаются вместе мнения, дискуссии и решения о политике, связанной с подписанием соглашений о перемирии с правительством президента Белисарио Бетанкура. Кстати, с ним отсюда осуществляется прямая связь по «горячей линии» для срочного разрешения возникающих проблем, устранения препятствий, которые появляются каждодневно, – продолжающиеся столкновения между армией и партизанами, вопросы охраны общественного порядка в некоторых зонах – в связи с конкретной реализацией соглашений о перемирии, заключённых в Ла Урибе.

Для РВСК Каса Верде – это ещё и наконец-то жизнь в постоянных казармах, где у каждого есть своё определённое место. Это предписанные уставом караулы, лазарет, мастерская по изготовлению изделий из кожи, кооперативный магазин. Каса Верде – это место расположения секретариата РВСК. Его члены – Мануэль Маруланда, Хакобо Аренас, Альфонсо Кано, Рауль Рейес, Тимоченко – исполняют свои обязанности в пределах своей компетенции и занимаемой должности на протяжении всего дня. Хакобо занимается всем, что связано с политическими и идеологическими вопросами, Маруланда занят военной подготовкой командного состава организации, Альфонсо Кано курирует вопросы агитации и пропаганды, Рауль Рейес – финансы, а Тимоченко осуществляет военное руководство школой курсантов. Маруланда располагает свой лагерь отдельно, примерно в 10 минутах ходьбы от того места, где живут Хакобо, Альфонсо и Рауль, он ненадолго появляется в моменты условленных встреч, а потом быстро исчезает. Хакобо – полуночник. Ночами, когда он принимает гостей, потягивая бренди, – это исключительный собеседник, обладающий феноменальной памятью, которая хранит почти всё, что связано с историей РВСК, а также то, что связано с его собственной историей революционера.

Он постоянно поясняет свои слова выразительными жестами. Из всей вышеуказанной пятёрки только Маруланда и Хакобо Аренас – те, кто выжил со времён Маркеталии, те, кто являются историческими основателями и руководителями РВСК. Остальные – Кано, Рейес и Тимоченко – представители уже другого поколения этой организации. В течение января 1986 г. я по разным поводам встречался с Хакобо – именно интервью с ним составляет значительную часть данного повествования, – Альфонсо Кано и Раулем Рейесом, которые своими воспоминания, мнениями и оценками немало посодействовали мне в моём стремлении создать наиболее точный портрет Маруланды. Они знают Маруланду очень глубоко, знают особенности его мышления и поведения в повседневной жизни, они знают его как бойца и как военного руководителя.

Хакобо Аренас: Мануэль – человек огромной надёжности по отношению к тому, кого он считает своим другом и соратником. Скажу честно, за 21 год нашей совместной борьбы у нас с ним, естественно, возникали подчас серьёзные противоречия. Но он всегда считает, что данные противоречия возникают у него не с некой посторонней личностью, а со своим товарищем, другом и соратником. Я, например, знаю много чего такого о Мануэле, чего я не расскажу никогда и никому, поскольку я полагаю, что это относится к сугубо его личным делам, и именно поэтому Мануэль мне и доверяет. Я имею в виду здесь не политическое доверие, нет, я не об этом. Он твёрдо знает о том, что если я вдруг оказываюсь осведомлённым о его конфиденциальных делах, то это останется строго между нами, поскольку в этом отношении мне можно доверять. В свою очередь, и я абсолютно уверен в том, что та конфиденциальная информация, которую поведал ему я о своей жизни, не будет больше передана никому и никогда. Опять же, понимаете, речь идёт не о каких-то важных и принципиальных вопросах, это в основном те мелочи, которые могут произойти с каждым. Например, у каждого случаются некие увлечения, я имею в виду