Самсон - Самсон. О жизни, о себе, о воле.

– Я их не знаю. Видела только один раз, когда они приехали за Ярославом на двух машинах. Я тогда его спросила, что это за ребята, а он отмахнулся – мол, не переживай, мать, все нормально. Но ведь материнское сердце не обманешь. Я же чувствую, что добром эта дружба не кончится. С некоторых пор он стал пропадать днями и ночами, а на мои вопросы только отмахивается. Говорит, чтобы я не переживала, мол, ничего с ним не случится плохого. Деньги у него стали водиться. А недавно пришел как-то среди ночи, а на рубашке кровь. Я спросила, в чем дело, а он говорит, что подрался с пацанами в порту.

Галина замолчала, отодвинув от себя тарелку с борщом. Видимо, после рассказа у нее пропал аппетит. Из ее сбивчивого рассказа о нынешней жизни нашего с ней сына я мало что понял. Вернее, совершенно не понял, чем вызваны ее переживания. Обычная мальчишеская жизнь в его годы. Ну, не приходит вовремя домой, ну, подрался там с кем-то – что с того? «Было бы лучше, если бы он рос маменькиным сынком?» – задал я сам себе вопрос, а вслух сказал:

– Может, ты просто все слишком близко к сердцу принимаешь? По-моему, ничего сверхъестественного не произошло.

По глазам Галины я видел, что мои слова не только не успокоили ее, а даже, наоборот, прозвучали как равнодушное отношение к ситуации, и поэтому я решил поправиться:

– Хорошо. Когда он придет, я с ним поговорю. Все-таки негоже мать расстраивать по пустякам.

– Поговори, Сережа, поговори, – обрадовалась Галина, выравнивая невидимую складку на скатерти.

Поговорить в тот вечер с Ярославом мне не удалось по причине того, что он просто не явился домой спать. Наутро, прощаясь с Галиной, я пообещал:

– Я здесь по некоторым делам. Думаю, что за пару дней их решу – и вот тогда обязательно поговорю с Ярославом как со взрослым мужчиной. Не переживай.

Мы обнялись, поцеловались, и я отправился решать проблемы, связанные с Атариком. Тогда я еще не знал, что через два дня увижу своего сына лежащим в гробу…

* * *

Вернувшись в гостиницу, я первым делом позвонил Сильвестру, который обещал подготовить все к стрелке с Атариком, но до сих пор почему-то молчал.

– Здорово, Сильвестр.

– И тебе не хворать, Самсон, – услышал я в трубке знакомый голос.

– Как наши дела? – Я переложил трубку телефона в правую руку.

– Почти все готово, осталась самая малость.

– Надо бы поторопиться.

– В таких делах спешка не нужна… – начал было сочинский вор, но я не дал ему договорить.

– В данном случае промедление не в нашу пользу. Я больше чем уверен, что Атарик уже в курсе нашего приезда в город, и не думаю, что он будет бездействовать. Он же не дурак, чтобы подумать, будто бы мы сюда на отдых приехали. Наверняка он тоже будет готовиться, так что ты там не затягивай, Сильвестр. Хорошо?

– Думаю, завтра все будет готово, Самсон, – пообещал вор, и на этом наш разговор был закончен.

Я понимал, что мой друг сейчас находился, как говорится, между молотом и наковальней. С одной стороны, он не мог в данном случае отсидеться в стороне, потому что его бы никто не понял в таком случае. А во-вторых, Сочи был его город, его территория. И он, конечно же, не хотел в нем никаких разборок, так как любой серьезный разговор – это стрельба, трупы, взрывы, опять трупы… Все это станет известно милицейским генералам, они, в свою очередь, раздадут всем местным начальникам «на орехи», и пошло-поехало. Поднимется такая волна, которая будет сметать на своем пути всех подряд, невзирая на положение.

Сильвестр это понимал и, скорее всего, делал все возможное, чтобы наша разборка с Атариком обошлась малыми потерями. Я же, в свою очередь, тоже не жаждал крови. Мне также было не безразлично спокойствие в этом городе, ведь здесь был мой бизнес. Но наряду с этим я не собирался «сюсюкаться» с этим зарвавшимся мандаринщиком, и поэтому если Атарик станет в позу, то тут уже мне будет на все плевать. Прольется кровь – это однозначно.

До встречи оставались как минимум сутки, и я подумал, чем бы себя занять. Сидеть в душной гостинице не хотелось, а о прогулках по пляжу не могло быть и речи. Как говорится, береженого бог бережет. Мои размышления прервал телефонный звонок. Подняв трубку, я услышал голос Галины:

– Сережа, я тебя не отрываю от важных дел?

– Совсем нет, – ответил я, а сам уже думал, что могло ее заставить позвонить мне. Ведь с момента нашего расставания не прошло и двух часов. «А может, что-то случилось?» – успел подумать я, как Галина спросила:

– Ты не мог бы приехать к нам сейчас?

Ее голос показался мне встревоженным.

– У тебя неприятности?

– Нет, нет, со мной все в порядке, а вот с нашим сыном… – Она запнулась на полуслове.

– Что с ним? – Теперь уже в моем голосе звучала тревога.

– Сразу после твоего ухода он вернулся и завалился спать. На мои расспросы, почему его не было всю ночь, сказал, что у него были дела и что ему срочно надо поспать хотя бы пару часов, а потом он опять должен будет уйти.

Я хотел было ее успокоить, сказав, что не вижу в этом ничего страшного, так поступают все мальчишки в его возрасте, но в следующую секунду Галина сказала мне то, от чего мне стало не по себе:

– А еще я нашла у него пистолет… Да, да, самый настоящий.

После этих слов в моей голове закружилась тысяча мыслей, начиная с того, что Ярослав может попасть в тюрьму, чего, конечно же, я ни в коем случае не желал, и заканчивая тем, что он может в мальчишеской горячке «шмальнуть» в кого-нибудь, что, в принципе, тоже приведет его к сроку.

– Сережа, ты должен вмешаться, – голос Галины дрожал, и я понимал, что она вот-вот расплачется.

– Я сейчас буду, – сказал я и повесил трубку.

Пират, который все это время находился при моем разговоре с Галиной, спросил:

– Что-то серьезное?

– Как сказать, – ответил я, а сам подумал: «Еще как серьезно. Если у твоего малолетнего сына мать находит пистолет – это очень серьезно».

С деньгами, оружием и наркотиками нужно уметь обращаться. До этого нужно дорасти. И возраст здесь ни при чем. До этого нужно дорасти мозгами. А какие в пятнадцать лет могут быть мозги? Одни только амбиции.

Обо всем этом я подумал, но Пирату ничего не стал объяснять. Это было ни к чему. Вопрос касался только меня, и никого больше.

– Я сейчас отъеду на какое-то время, а ты останешься здесь. Будешь следить за тем, чтобы никто из наших не вздумал набухаться или еще чего похуже.

– Но, Самсон… – начал было Пират, но я оборвал его на полуслове:

– Я еду один. Вопрос закрыт.

В машинах, на которых мы приехали, постоянно дежурил кто-то из моих людей. Так, на всякий случай. Необходимые меры при определенных обстоятельствах. Когда я подошел к «Мерседесу» и открыл дверь, дремавший там Гвоздь подскочил на месте.