Борис Бурда - Великие романы

Все ее странствования закончились в Женеве, когда по дороге на пароходик к ней подбежал двадцатипятилетний анархист Луиджи Люкени и ударил в грудь заточенным трехгранным напильником. Она встала, сказала, что ничего не понимает, что у нее немного болит грудь и надо спешить на пароход – он отходит. Только через полчаса, уже на пароходе, она побледнела и упала. Спасти ее все равно не мог бы никто – напильник дошел до сердца. На вопрос, почему он ее убил, Люкени ответил на суде, что она была хорошо одета, выглядела как аристократка, а аристократы не работают и поэтому их всех надо убивать. Смертной казни в Швейцарии тогда уже не было, он получил пожизненное заключение, отсидел двенадцать лет и повесился в камере. Есть ли во всей истории жизни Сисси что-то более бессмысленное, чем это убийство? Вряд ли, разве что неистребимое желание ее свекрови, чтоб все было так, как она хочет, и никак иначе. Впрочем, и Люкени примерно этого же хотел. Каждый из нас знает таких людей, но им все равно ничего не объяснить. Все, что мы можем сделать, – вовремя заметить, когда в своих отношениях с близкими мы хоть чуточку становимся на них похожи. И остановиться, пока еще не поздно. Вот вроде и все. А про Майерлинг когда? Давайте уже в следующий раз. «Настало утро, и Шахразада прекратила дозволенные речи».