Алексей Шишов - Генерал Дроздовский. Легендарный поход от Ясс до Кубани и Дона

Поезд не дошел до железнодорожной станции с версту, остановившись в степи. Было видно, как вагоны покинула не одна сотня людей, которые сразу же стали разворачиваться в цепи. После этого красные повели наступление на Акимовку.

Легкой батарее полковника Ползикова был дан приказ открыть огонь по цепи, но снаряды поберечь. Орудийные расчеты из офицеров-фронтовиков дали два выстрела шрапнелью, без пристрелки накрыв атакующую, уже далеко ушедшую от эшелона цепь. Та сразу потеряла стройность и обратилась в бегство к спасительным вагонам на железнодорожной насыпи.

С платформ поезда открыли ответный беглый огонь два легких орудия. Их расчеты явно состояли не из пушкарей: снаряды рвались где попало, много выпущенных по Акимовке гранат оказалось неразорвавшимися. По местечку били даже зажигательными снарядами.

Артиллерия добровольцев открыла ответный огонь. Когда снаряды стали рваться по соседству с эшелоном, осыпая его землей и осколками, на паровозе развели пары и поспешили увезти поезд „за перегиб местности“. На этом утренний огневой бой прекратился. Но красные, не свертывая стрелковой цепи, далеко не ушли. Они залегли в степи, прикрывшись холмами.

Дроздовский приказал бригаде выступать на Мелитополь в начале одиннадцатого. Авангард колонны вновь составила отрядная кавалерия с четырехпулеметным бронеавтомобилем „Верный“, который катил по пыльной дороге, что шла рядом с железнодорожным полотном. Кавалеристы штабс-ротмистра Гаевского время от времени кричали команде броневика:

— Не пылите! Нас же за версту красным видно!..

Через открытую по случаю солнечной погоды дверцу бронеавтомобиля конникам отвечал обычно капитан Нилов:

— Пусть видят! Скорей бы в бой покатиться…

К тому времени к первому мелитопольскому эшелону подошел второй, с которого тоже высадился пехотный десант. Теперь стрелковая цепь удлинилась вдвое и носила уже охватывающий вид. Когда эскадроны белых перевалили через гребень высоты, они увидели идущую на Акимовку длинную и редкую цепь неприятеля.

Командир бригадного конного дивизиона в сотню с небольшим сабель штабс-ротмистр Борис Анатольевич Гаевский не зря слыл бывалым кавалеристом. Почти всю мировую войну он прошел в рядах родного ему 8-го уланского Вознесенского полка. В 1916 году был награжден орденом Святого Георгия 4-й степени, когда исполнял обязанности начальника штаба 3-й Туркестанской стрелковой дивизии.

Одного взгляда на поле боя хватило Гаевскому, чтобы понять, что красные допустили непростительную ошибку: стрелковая цепь была редка, пулеметных расчетов в ней не виделось. Командир конницы „дроздов“ без задержки (не ожидая пушечных выстрелов с поездов) скомандовал эскадронным начальникам:

— Штабс-ротмистр Аникеев! Ротмистр Двойченко! Атакуем с хода! Цепь прорвать, разделить ее на две части и окружить!

Наступавшие, равно как и те, кто оставался в эшелонах, не ожидали появления конницы белой, которая к тому же числом своим не впечатляла. Поэтому атакующие не сразу осознали, какую опасность для них представляют две полусотни всадников, набегавших на них по полю.

В это время на гребень выскочили расчеты конно-горной батареи, которая развернулась на высоте, как на показательных учениях. Несколько шрапнелей через голову атакующего кавалерийского дивизиона привели цепь в полное замешательство. Поэтому эскадроны Аникеева и Двойченко разорвали ее надвое без потерь и отрезали большую часть красной пехоты от эшелонов. Особенно отличился второй из эскадронов. Началась рубка разбегавшихся „эшелонников“, которые сбивались в разрозненные группы.

Дальше события второго „акимовского“ боя 3 апреля 1918 года вблизи города Мелитополя и его занятие разворачивались так, как говорится в походном „Дневнике“ самого полковника Дроздовского:

„…B то же время конно-горная стреляла по поезду, причем одна граната попала почти в платформу, большевики частью успели сесть в эшелоны и уехать, частью разбежались в дикой панике, кидая сапоги, шинели, портянки, оружие, спасаясь по разным направлениям.

Уничтожение их продолжалось, в плен не брали, раненых не оставалось, было изрублено и застрелено, по рассказу конницы, до 80 человек. Броневик помогал своим огнем по цепи. Когда дело было кончено, броневик вернулся к колонне главных сил, а конница прошла через Иоганнесру (немецкая колония. — А. Ш.) на вокзал Мелитополя с целью обойти (город) с запада и севера.

В этой операции конница потеряла 5–6 убитых и раненых лошадей и был легко ранен в ногу серб-офицер Патек.

Перед выступлением главной колонны (из Акимовки) часть имущества (захваченного в разгромленном эшелоне), что не могли поднять, была продана на месте (чай, калоши), часть роздана на руки…

Подход к Мелитополю — сплошное триумфальное шествие; уже в деревне Песчаное (пригород) встретили толпы крестьян и приветствия; ближе к городу — еще хлеб-соль, в городе улицы, проходящие на вокзал, запружены.

Делегация железнодорожников с белым флагом и речью — приветствие избавителям, еще хлеб-соль. Цветы, приветственные крики. Входили спасителями и избавителями. На вокзале депутация инвалидов (увечных воинов Первой мировой и Японской войн. — А. Ш.) с приветом.

Большевики бежали спешно на Антоновку, оставалась подрывная команда анархистов и еще кое-какие мерзавцы, которых частью перебила, частью арестовала вооружившаяся железнодорожная милиция…“

Заняв Мелитополь, Дроздовский предусмотрительно выставил по его окраинам сторожевое охранение. Он понимал, что когда красные соберутся с силами в недалекой Антоновке, то они перейдут снова в наступление. А пока он приказал доставить в город из Акимовки трофеи и издал по бригаде приказ, в котором особо отметил „примерные“ действия конного дивизиона и экипажа бронеавтомобиля „Верный“. Об отличившихся в бою 2 апреля добровольцах в приказе говорилось особо: „…Пример храбрости в бою против красного эшелона подавал командир 2-го эскадрона ротмистр Двойченко Владимир Абрамович. Он подтвердил славу обладателя Георгиевского оружия — сабли „За храбрость“, полученной им в 1915 году в бытность службы в Крымском конном полку…“

В Мелитополе больших трофеев не оказалось, но белые добровольцы неожиданно для себя стали там обладателями блиндированной платформы. Вместе с паровозом она и составила первый бронепоезд (если его так можно было назвать) „дроздов“.

Еще во время учебы в Николаевской академии Генерального штаба Дроздовский показал себя сторонником развития „броневых сил“ в русской армии. Но тогда это были дискуссии. В Скинтее он не случайно требовал собирать в бригаде бесхозные автомашины и бронеавтомобили. И хотя до Мелитополя дошел один-единственный броневик капитана Нилова, в двух „акимовских“ боях он творил чудеса. А тут целая блиндированная платформа, пусть и невооруженная. Но зато издали такая грозная, ощетинившаяся пулеметами.