Федор Достоевский. Единство личной жизни и творчества автора гениальных романов-трагедий [litres] - Константин Васильевич Мочульский

родство романа «Униженные и оскорбленные» с замыслом «Вильгельма Мейстера» Гёте. Нелли вдохновлена Миньоной. В ней тоже есть черты экзотизма: большие черные глаза, черные волосы, смугло-желтый цвет лица, она полуиностранка, и хотя отец ее англичанин, но в характере ее южная страстность и порывистость. Счастливое детство ее прошло за границей, и она любит вспоминать «об озерах и долинах Италии, о цветах и деревьях, о сельских жителях, об их одежде и об их смуглых лицах и черных глазах… о жарком южном городе с голубыми небесами и голубым морем…».

Развязка истории Нелли сначала дается в ироническом изложении сыщика Маслобоева, потом в патетическом рассказе самой героини. Маслобоеву удалось напасть на след матери Нелли. Дочь богатого заводчика Иеремии Смита была соблазнена и ограблена князем Валковским. После долгих скитаний с дочерью за границей она возвращается в Россию, впадает в нищету, заболевает чахоткой. Смит не желает простить преступную дочь. Даже мольбы внучки не трогают его. Наконец, Нелли привозит его к матери, но та уже мертва. Сам автор характеризует эту историю в духе французского социального романа «тайн большого города».

«Мрачная это была история, – пишет он, – одна из тех мрачных и мучительных историй, которые так часто и неприметно, почти таинственно сбываются под тяжелым петербургским небом, в темных потаенных закоулках огромного города, среди взбалмошного кипенья жизни, тупого эгоизма, сталкивающихся интересов, угрюмого разврата, сокровенных преступлений, – среди всего этого кромешного ада бессмысленной и ненормальной жизни…»

Развязка романтически печальна. Иван Петрович просит Нелли рассказать Ихменеву повесть своей жизни, чтобы побудить его простить Наташу. Она понимает, что он приносит ее в жертву, и покорно соглашается. Последние дни проводит она в доме Ихменевых, окруженная всеобщей любовью; тихо умирает среди цветов, весной. Перед самой смертью говорит Ивану Петровичу: «Ваня, когда я умру, женись на Наташе». Раскрывается загадка ее происхождения: Нелли законная дочь князя Валковского. Она знала это, но к князю не пошла и умерла непримиренная.

История Нелли может быть определена как психологическая повесть, вставленная в рамку романтической мелодрамы.

Фабулы построены параллельно: Наташа любит Алешу, который любит другую (Катю), Нелли любит Ивана Петровича, который любит другую (Наташу). Наташа бросает отца и жениха и уходит с Алешей: тот обещает на ней жениться и бросает ее; дочь Смита тоже бросает отца и жениха и уходит с князем Валковским, который ее покидает. Это удвоение сюжета – сознательный прием. Мотив Нелли и ее матери не дублирует мотива Наташи, а аккомпанирует ему в более низкой тональности.

Истории Наташи и Нелли совершенно самостоятельны. Они могли бы составить две отдельные повести. Автор объединяет их личностью рассказчика. История начинающего писателя Ивана Петровича повторяет уже известную нам схему повестей «Бедные люди» и «Белые ночи». Добродетельный герой бескорыстно любит молодую девушку и жертвует собой ради ее счастья. На его чувство она отвечает дружеской преданностью, но любит другого. Автор обновляет старый сюжет, вливая в него автобиографическое содержание. Герой – не пожилой чиновник, как Макар Девушкин, не петербургский мечтатель, как поклонник Настеньки, а сам Достоевский эпохи 40-х гг. Рассказ об Иване Петровиче – личная исповедь писателя, воспоминания о драме, пережитой им в начале литературного пути. В роман-фельетон врывается лирика и создается своеобразный перебой стилей. Иван Петрович пишет повесть о бедном чиновнике, которая имеет большой успех.

«Б. [Белинский] обрадовался, как ребенок», – сообщает он. Через год от блестящих надежд ничего не остается. Литератор впадает в нищету и неизвестность: у него нервное расстройство, непонятная тревога, припадки мистического ужаса. Он принужден работать, как поденщик у «антрепренера». Его признания Наташе кажутся выхваченными из писем Достоевского к брату. «Все роман пишу, – говорит он, – да тяжело, не дается. Вдохновение выдохлось. Сплеча-то и можно бы написать, пожалуй, и занимательно бы вышло, да хорошую идею жаль портить. Эта из любимых. А к сроку непременно надо в журнал. Я даже думаю бросить роман и придумать повесть поскорее, так, что-нибудь легонькое и грациозное, и отнюдь без мрачного направления».

Свои невзгоды Иван Петрович описывает без горечи и озлобления. Узнав о смерти критика Б. (Белинского), Ихменев замечает рассказчику: «Ты ведь говорил, Ваня, что он был человек хороший, великодушный, симпатичный, с чувством, с сердцем. Ну, так вот, они все таковы, люди с сердцем, симпатичные-то твои. Только и умеют, что сирот размножать». Даже отзыв о ненавистном «антрепренере» Краевском дышит самым добродушным юмором. Иван Петрович не весь Достоевский, а только Достоевский 40-х гг., идеалист и романтик, друг Белинского, автор филантропических повестей. Когда автор писал «Униженные и оскорбленные», этот этап его духовного развития был давно пройден, он воссоздавал себя таким, каким он был в молодости, но воссоздавал для того, чтобы судить и казнить. Иван Петрович жалкий неудачник; он терпит полное крушение и в литературе, и в жизни. Романа он никогда не кончит, Наташу не вернет. Записки свои пишет в больнице в ожидании смерти. «Да, я хорошо выдумал, – замечает он. – К тому же и наследство фельдшеру; хоть окна облепит моими записками, когда будет зимние рамы вставлять».

Обилие автобиографического материала в истории Ивана Петровича и «личный тон», в котором она рассказана, как будто говорят о намерении автора вывести его героем романа. На самом деле замысел Достоевского хитрее и злее. Романтик 40-х гг. не герой, а лишь пародия на героя. Он стоит на первом плане, но он только орудие интриги. Не он распоряжается судьбою действующих лиц, а они пользуются им, как пассивным посредником. Он постоянно снует между ними, связывая Наташу с родителями, Катю с Наташей, Ихменевых с Нелли.

Через Маслобоева он прослеживает связь Нелли с князем Валковским, с помощью Нелли добивается соединения Наташи с отцом. Он только и делает, что всех посещает, при всем присутствует, переносит письма, исполняет поручения. Он – «на посылках», «на побегушках», общий помощник, свидетель и советник. Но при такой внешней суетливости пародийный герой внутренне пассивен: никакого влияния на развитие действия он не оказывает. Единственный его акт, пощечина Валковскому, – бессильный взрыв слабого человека.

По записным книжкам Достоевского можно проследить, как сильно занимала его проблема тона повествования. Задумав новый роман, он прежде всего спрашивает себя: как рассказывать? От имени автора, вездесущего и всевидящего, или от имени рассказчика, свидетеля событий? Будет ли повествование сухой протокольной записью фактов или эмоциональным рассказом лично заинтересованного участника? Наибольшие колебания заметны в работе над «Преступлением и наказанием». Первоначальная редакция была составлена в виде исповеди преступника. «Игрок», «Подросток» и «Бесы» написаны от имени рассказчика. В «Идиоте» повествует сам автор, а в «Братьях Карамазовых» функция рассказчика-хроникера почти незаметна.