Герои «СМЕРШ» - Александр Юльевич Бондаренко

В архивной справке рассказано немного подробнее:

«При прорыве глубоко эшелонированной линии обороны немцев на западном берегу реки Висла Кравцов, находясь в боевых порядках, после выхода из строя командира роты принял на себя командование подразделением и, восстановив порядок, повёл роту в бой. В ходе боя Кравцов был дважды ранен, но продолжал оставаться в строю, своим примером вдохновляя личный состав на подвиг. В этом бою прямым попаданием вражеского снаряда он был убит. Рота выполнила поставленную командованием задачу»[479].

Вот так оно всё было — и «живописать» этот подвиг, добавляя придуманные подробности, не имеет никакого смысла.

6 апреля 1945 года ему, как и скольким-то другим участникам этих боёв — живым и мёртвым, было присвоено звание Героя Советского Союза. Ему, лейтенанту Григорию Михайловичу Кравцову, оперуполномоченному ОКР «Смерш» 69-й армии 1-го Белорусского фронта — посмертно. И было этому Герою всего только двадцать два года — двух месяцев не хватило до двадцати трёх…

…Есть песня, написанная Евгением Винокуровым, которая начинается так:

В полях за Вислой сонной

Лежат в земле сырой

Сережка с Малой Бронной

И Витька с Моховой…

Песня эта называется «Москвичи». Григорий Кравцов не был москвичом и, очевидно, даже в Москве никогда не был — разве что очень недолго, проездом, по дороге на фронт. Но всё же можно сказать, что эта песня — про него, как и про всех тех 600 212 советских воинов (по официальным данным), что погибли в боях за освобождение Польши от гитлеровских захватчиков.

Тайна генерала Кравченко

Николай Григорьевич Кравченко

Интригу заголовка продолжим цитатой из воспоминаний очень уважаемого в военной контрразведке генерал-лейтенанта Юрия Алексеевича Николаева:

«Незаурядной личностью был заместитель начальника управления <Управления контрразведки МГБ СССР по ГСВГ> генерал-майор Н. Г. Кравченко. Его воинская судьба связана, с одной стороны, с неординарно быстрым продвижением вверх, с другой — завершилась незаслуженно жёстким увольнением из рядов Вооружённых Сил»[480].

Теперь — обо всём по порядку.

Разумеется, что изначально биография у него была самая обыкновенная. Родился Николай Кравченко 12 декабря 1912 года в селе Котовке Екатеринославской губернии в семье крестьянина-бедняка, окончил школу-семилетку и два курса Днепропетровского землеустроительного техникума, после чего работал практикантом окружного земельного отделения. В 1931 году он несколько месяцев, до октября, трудился грузчиком на заводе в Днепропетровске, пока его ни призвали в РККА. Срочную службу Николай проходил в 1-м кавалерийском полку 1-й кавалерийской дивизии Червонного казачества, в Киевском военном округе. Место службы было завидным: благодатная Центральная Украина, прославленная со времён Гражданской войны часть…

Кстати, официально его соединение называлось «1-я Запорожская им. Французской компартии Червонного казачества кавалерийская дивизия», но что именно связывало запорожцев с французскими «левыми», сказать сложно. Впрочем, в 1814 году наши казачкѝ оставили о себе в Париже добрую память…

Служба не прошла для красноармейца Кравченко бесследно — на дисциплинированного, расторопного, исполнительного бойца обратили внимание товарищи из ГПУ Украины, так что вместо «дембеля» и возвращения к работе грузчиком на заводе в Днепропетровске Николай отправился в город Харьков.

«После краткосрочных курсов был принят помощником оперуполномоченного спецотдела — секретно-политического отдела (СПО) Краснокутского райотдела ОГПУ Харьковской области. Здесь же обрёл и первую самостоятельную должность — оперуполномоченного всё того же отдела, но теперь уже НКВД»[481].

А далее — служба рядового сотрудника, постепенный служебный рост… В мае 1938 года он окончил спецкурсы НКВД УССР в Харькове и вскоре, в июне, был переведён в особый отдел Харьковского военного округа. Толковый сотрудник и здесь пришёлся ко двору. В течение года он «прошагал» должности оперуполномоченного, помощника начальника отделения, начальника отделения, а в июле 1939-го стал начальником Особого отдела НКВД Одесского гарнизона. Работа ответственная — большой гарнизон, приморский город, да ещё и весьма своеобразный. Но Кравченко справлялся вполне успешно, и потому в ноябре того же года он не только стал начальником отделения в Особом отделе НКВД по Одесскому военному округу, но и был избран секретарём партийного бюро. Партийный секретарь являлся очень уважаемым человеком, и даже руководство не могло с ним не считаться. Хотя звание у него было невысокое — в мае 39-го он стал младшим лейтенантом госбезопасности (равно старшему лейтенанту РККА).

Потом была война.

Вскоре (и тут, как часто бывает, видна некоторая путаница: вроде бы, 2 ноября, но есть версия, что уже в июле) Кравченко получает назначение на должность заместителя начальника Особого отдела НКВД по 34-й общевойсковой армии. Точнее, на должность начальника следственной части — заместителя начальника особого отдела, но эту тонкость биографы Николая Григорьевича почему-то упускают. Между тем «чистым», как говорится, заместителем был более опытный сотрудник — старший лейтенант госбезопасности Соколов[482].

Начальником же особого отдела 34-й армии был такой ас, как капитан госбезопасности Михаил Ильич Белкин[483]. В мае 42-го он станет заместителем начальника особого отдела по Крымскому фронту, будет возглавлять управления Смерша ряда фронтов, закончит войну в звании генерал-лейтенанта и до августа 1951 года будет занимать высокие посты в системе МГБ, а затем его уволят, заключат в тюрьму, но освободят в 53-м, и с 1955 года, более двадцати лет, он станет трудиться на Московском автозаводе «ЗиЛ» — простым рабочим. Интересно, сохранились ли у этого «работяги» его награды — два ордена Ленина, шесть орденов Красного Знамени, ордена Богдана Хмельницкого II степени и Отечественной войны I степени? Могли ведь и отобрать «по дискредитации», вместе с генеральскими погонами…

Вроде бы, такое «отступление» в нашем рассказе может показаться излишним, но как знать, как знать…

Изначально 34-я армия входила в состав войск Можайской линии обороны, затем, в начале августа, была передана в состав Северо-Западного фронта и получила задачу сосредотачиваться на реке Ловать, чтобы затем наступать в направлении городов Старая Русса и Дно.

Но именно в это время, 8 августа, гитлеровцы нанесли по Ленинграду мощный удар с юга и юго-запада — были заняты Новгород, Чудово, перерезаны шоссейная и железная дороги, связывающие две советские столицы.

«В этой трудной обстановке главное командование Северо-Западного направления силами 34-й и 11-й армий осуществило контрудар под Старой Руссой. Сначала наступление имело успех. За 12–14 августа 34-я армия продвинулась на 60 км и совместно с 11-й армией стала угрожать тылу всей новгородской группировки противника. Немецко-фашистское командование было вынуждено перебросить сюда с новгородского направления и из-под Луги две моторизованные дивизии и сосредоточить здесь усилия 8-го авиационного корпуса. Одновременно оно спешно перебросило со смоленского направления на старорусское 39-й моторизованный корпус (танковую и две моторизованные дивизии) из состава 3-й танковой группы. Не выдержав ударов свежих сих врага, войска 34-й и 11-й армий Северо-Западного фронта к 25 августа отошли за реку Ловать. Противник получил возможность направить