Валентина Малявина - Услышь меня, чистый сердцем

На плошали — стройные, длинные, разноцветные, в золоте, ряды притоптывающих, покрикивающих людей.

Меня чем-то отвлек коммунист-буддист, тем временем мои коллеги перешли на другую сторону плошали, а я осталась с коммунистом на прежнем месте.

Вижу, Зархи разводит руками — не нравится ему эта история. А мне так хотелось побыть одной среди этих праздничных людей!

Я уловила ритм их прохода, встала рядом с изящной девочкой и… пошла-пошла, оставляя моего коммуниста позади. Девочка улыбалась мне, потому что у меня получался их танец.

Андрей следил за мной, тоже пристроился к шествию с другой стороны и шел параллельно мне.

Шествие казалось бесконечным, но вот оно кончилось, и мне здорово попало от всех сразу, кроме моей хорошей Лили.

Андрей приблизился ко мне:

— Тебе обязательно надо было остаться с коммунистом? Соскучилась?.. А прекрасный у тебя с ними получился ход! Молодец!

И поехали мы в Коломбо.

Солнце село. Всходила луна, но было еще светло.

— Я понимаю — ты возбуждена, и мое плечо тебя не интересует. Тогда позволь мне отдохнуть. — Андрей улегся головой на мои колени. Но отдыхал он недолго. Дело в том, что по дороге в Коломбо, в километре друг от друга, стояли очень красивые девушки. Они торговали фруктами. Некоторые из них почему-то читали книжки при заходящем солнце и восходящей луне. Когда машина приближалась, они ласково заглядывали в глаза нашим мужчинам, предлагая фрукты и себя. Утром, когда мы ехали в Канди, их не было.

— О-о-о!!! — восхищались наши мужчины.

Андрюша так засмотрелся, что чуть не вывалился из машины.

— Их еще много будет — до самого Коломбо, — сообщил Гена.

— Правда? — обрадовался Андрей. Выпрямился во весь рост и картинно скрестил руки на груди. Ждал, а их все не было и не было.

— Я надеюсь, ты понимаешь меня? Ты — умница. Мне интересно, — обратился Андрюша ко мне.

— Понимаю-понимаю. Только мне в Непал захотелось.

— А мы и должны поехать в Непал, — сказал Андрей, а потом догадался, почему я так сказала. — Валя в Непал захотела! — закричал он на всю округу.

Умненькая Лилька сказала, что ей тоже хочется в Непал. Андрюша весело кричал:

— Наши девочки хотят в Непал потому, что их там могут любить сразу пятеро, не знаю, сколько мужчин, но много! И между собой эти мужчины дружны. Там женщины могут иметь сразу пять мужей, ну, не знаю сколько… и мужья живут в согласии — вот куда хотят наши девочки!

И вдруг — целая улочка красавиц! Они стояли поодаль друг от друга. Действительно, очень красивые!

— Старик, останови машину! — почти приказал Андрей нашему шоферу.

Гена возразил:

— У нас впереди ужин с высокими гостями.

— Тогда поехали медленнее, — упрашивал Андрей.

Сначала шофер рванул машину во всю прыть, потом резко затормозил возле последней девушки, так же резко дал задний ход, остановился у первой девушки, и мы поехали медленно, как просил Андрей. Девочки подумали, что их выбирают, и особым взглядом смотрели на наших мужчин. Андрей был в восторге!

— Хороши Маши, да не наши! — орал он.

…Коломбо. Принимаем ванну, переодеваемся, делаем макияж и спускаемся в ресторан. Высокие гости предложили ужин из крабов, лангустов, большущих креветок и разной морской всячины, холодное белое вино и хорошую музыку.

Александру Григорьевичу Зархи высокие гости предлагают совместную постановку, и они обсуждают этот вопрос. Лиля танцует.

— Пойдем на улицу, — попросил меня Андрей.

Вышли, и жара охватила нас. В помещениях прохладно, а на улице жарко, макияж ползет, а Андрей фотографирует.

— Не надо, Андрей!

— Очень надо. Ты сейчас такая домашняя — в первый раз вижу».

«…Киностудия в Коломбо — маленькая, слава Богу, прохладная, с улыбающимися, но почему-то грустными актерами. У всех людей, которые здесь живут, очень грустное выражение лица.

Бог определил рай здесь, на Цейлоне, но Адам и Ева совершили свой грех. А дальше Авель и Каин… и так далее, и так далее… И вот на липах живущих теперь печаль — с тех времен, наверное…

Осмотрели студию и поехали на остров вместе со «звездами».

И совершенно неожиданно, ни с того ни с сего водопад с неба!

Такого ливня я больше никогда не увижу. Этот водопад с неба в дар тебе теплый, совершенно прямой, золотой, потому что солнце проглядывало сквозь толщу воды… и ни тучи, ни облака.

Мы сняли сандалии, взялись за руки и кружились под теплыми, тяжелыми струями воды. Я была совершенной дурочкой от счастья, Андрей задирал голову вверх, казалось, что он хочет взлететь. Лиля хохотала и хохотала.

Нам объяснили, что начался период дождей.

Какая-то очень красивая актриса, вся насквозь промокшая, ее шелковое светлое платьице облегало хрупкую фигурку, взяла Андрея за руку и стала изящно с ним раскачиваться в одну сторону, потом в другую. Андрей был горд и все поглядывал на нас. Но тут и Лилю пригласили к танцу под водопадом. И меня обнял смуглыми руками их «кинозвезда» — с утонченными чертами липа, совершенно белоснежными зубами и глубокими коричневыми глазами. Он говорил, что фильм «Иваново детство» — потрясающий, а режиссер — гений, спрашивал, заключил ли со мной контракт Андрей и на сколько лет? Я ничего не стала объяснять о нашей системе, только сказала: «На всю жизнь».

Актер схватил меня в объятия и стал поздравлять.

— Не понял, о чем это вы? — кричал Андрей.

— О том, что ты — гений! — отвечала я.

— А-а-а, — понимающе протянул Андрей.

Я взяла за руку «звезду» и Лилю, мы подошли к Андрею с его красавицей, не сговариваясь, прижались друг к другу, стояли долго молча, чтобы запомнить этот день.

Вечером вернулись в красный отель на берегу горячего океана..

А совсем поздно поехали смотреть танцевальную программу, от которой у меня закружилась голова. Нет! Это не танец, а протест! Танцоры вращаются, топают ногами, звенят блестящими одеждами, вздрагивают, надолго замирают и снова вращаются, притопывая, покрикивая. И нет конца этому танцу-протесту. Против чего протест? Я думаю, против бремени плоти. Желание духа в этих нервных танцах.

Я потихоньку встала и пошла по пальмовой аллее вперед. Танцоры выступали в саду.

Там, в конце аллеи, светила ярко-оранжевая луна, такая огромная, что на ней можно было поселить миллионы буддистов. У меня отношения с луной особые, и возвращаться к звенящему, вздрагивающему и замирающему танцу не хотелось. Я пошла к луне. Мне показалось, что и она этого хочет.

Слышу: песок шуршит, оглядываюсь — Андрей!

— Я тоже не выдержал: как-то не по себе становится. Но и здесь, надо сказать, не очень: луна сошла с ума, всё про всех знает, а это не очень приятно… А?