Людмила Пожедаева - Война, блокада, я и другие…

Теперь к Братской могиле Ленинградских Детей прибавился выразительный Памятник убитому детству. Памятник Наш тоже единственный, посвященный погибшим Детям. Хотя чиновники разных мастей пытаются оспаривать это, приводя в пример памятники, посвященные комсомольцам, юнгам, пионерам… Но все это корпоративные памятники, которые разделяют Детей на касты и кланы, на полноценных детей и неполноценных так же, как с молчаливого согласия властей города и блокадников поделили на стопроцентных блокадников и не стопроцентных блокадников. Так поделены у нас и дети. Даже на, казалось бы, общем детском памятнике «Цветок жизни», стоящем на обочине дороги, как в поле обсевок, абрисом начертано лицо мальчика в пионерском галстуке и рядом длинная аллея из гранитных стел[15] — тоже посвященная пионерам. «Просто Дети» никакого памятника не заслужили. А Наш Памятник в Лычкове не расставляет Детей по иерархической лестнице. Он объединяет всех Детей и «со званиями, и без званий». Именно поэтому он единственный во всех отношениях. Война, калеча человека, не спрашивает, сколько ему лет и какого он звания, да и раны у всех болят одинаково.

Скоро в Лычкове откроется и настоящий музей, который тоже будет объединяющим. Он объединит ветеранов, участников ВОВ Лычкова и безвинно и безвременно погибших Детей Ленинграда, ибо все они прошли через общую бойню войны. И никто из ветеранов и участников ВОВ Лычкова, выживших в той общей молотилке, не кричит вслед уцелевшим Детям «Ату их…!», как это делают в Петербурге ветераны, участники и даже блокадники…

К Нашей Братской Детской могиле люди тянутся так же, как в Москве к могиле безымянного солдата. Только в Москве много помпезности, театральности и заорганизованности. А в Лычково — простота, искренность и душевность.

Конечно же, горестно, что о погибших и уцелевших детях не хотят знать и помнить. Нас обидели на всю жизнь, и с этой моральной и нравственной обидой мы уходим из жизни. И пусть все те, у кого перестала болеть Совесть, считают, что доблокадная и блокадная массовая гибель Ленинградских Детей — это «дела давно минувших дней». Пусть. Но вопреки всем им есть Новгородская земля и на ней небольшое село Лычково с добродушными и приветливыми жителями, приютившими в самом начале войны эвакуированных из Ленинграда Детей, а после случившейся трагедии — давшие последний приют погибшим Детям Ленинграда. И с тех пор они, простые русские люди, помнили о нас, помнят по сей день и будут помнить, передавая эту Память своим детям. Спасибо им всем! О нас будут помнить и все те, кто будет приезжать к нашему мемориалу, к нашему скорбному Памятнику — «Памятнику убитому детству». Будут помнить все те, у кого болит Совесть. Встречаясь в Лычкове с множеством разных людей, все больше утверждаешься в мыслях, что Россия будет подниматься с колен и избавляться от оголтелой безнравственности благодаря малым городам и весям потому, что именно там без суеты и пустословия, без двойных стандартов, вопреки всему выжили и живут Стыд, Совесть, Ответственность и Душа России.

22 августа 2006 г. у нашей могилы Ленинградских Детей и Памятника снова собрались люди и уцелевшие дети отметить скорбную дату — 65 лет трагедии Ленинградских Детей. Повторюсь: это же прошла целая жизнь! И спасибо Добрым и Светлым людям, что благодаря им Погибшие Ленинградские Дети, да и уцелевшие тоже, не затерялись в череде всевозможных разборок, и после нас останется памятный след, потому что на привокзальной площади Лычкова, на месте катастрофы Ленинградских Детей будет долгие годы стоять Памятник погибшим Детям. И даже тогда, когда мы — последние уцелевшие Дети того смертного потока — уйдем в мир иной, наша перепуганная, плачущая бронзовая девочка долгие годы будет напоминать, что МЫ — ЛЕНИНГРАДСКИЕ ДЕТИ — БЫЛИ!

Говорят же, что «человек жив, пока о нем помнят».

Макет памятника первым погибшим Ленинградским Детям.

Именно на этот памятник поступали народные средства.

Однако, при открытии нашего памятника предстало совсем другое посвящение —

«Детям, погибшим в годы ВОВ 1941–1945 гг.»

Первая эвакуация детей

1941 г. июль 7. (16-й день). Третьего дня эвакуировались дети.

1941 г. июль 16 и 17 (25-й и 26-й день). Доносятся слухи о крайней несогласованности, неорганизованности…

С эвакуированными детьми неблагополучно. Матери едут за своими детьми (Г. А. Князев, из дневника, сотрудник Эрмитажа).

Мария Васильевна Мотковская, заведующая районным отделом народного образования Кировского района, член исполкома, занималась в те дни эвакуацией детей. Помнит события во всех подробностях…

«Теперь мы понимаем, что ехали навстречу немцам, а тогда никто этого не понимал. Район очень хороший, глубинный район. Я была назначена уполномоченным райисколкома по вывозу ребят в Новгородскую область, конкретно — в Демянск. И прямо туда мы и поехали. Но дети только две-три ночи там переночевали, и поступил приказ реэвакуировать. Мы уже чувствовали, что быстро движется немец. Из моего Кировского района было около шести тысяч ребят эвакуировано. Но часть потом была отправлена в Ярославскую обл. Были у нас и ясли. И почти без отдыха им тоже обратно нужно было ехать. А тут уже немец подступил (Демянск в сорока километрах от железнодорожной станции Лычково). Немцы там сбросили чрезвычайно большой десант, и мы оказались отрезанными. Потом были истребительные отряды организованы, и десанты рассеяли. Ну вот, мы стали ребят реэвакуировать.

Возвращались кто на чем мог. Тут нам армия сильно помогала. Военные машины стали вывозить ребят. Помню хороший был день, прекрасный день. И началась бомбежка в Лычкове, на железнодорожной станции. В это время там находились ребята Дзержинского района. Вы знаете, он летает так низко, посмотрит, нажимает — бомба сразу разрывается, он бомбил ребят на вокзале. Прекрасная погода была. Он прекрасно видел, кого бомбит… Ведь ребят уже грузили в эшелон… Когда мы всех из Лычкова уже отправили, я поехала в Демянск, потому что я должна была проверить, всех ли мы увезли.

Приехали туда. Все сельсоветы обзвонили: остались только раненые. Идем в больницу, где лежат наши ребята, а тут ведут немцев пленных (там, наверное, несколько десантов было). Стали отправлять раненых детей. Мы их отправили в Ленинград хорошо: с врачами, с медицинскими сестрами. А сами мы в Кировскую (Вятку) область поехали. Туда был эвакуирован не только наш район — там было около шестидесяти тысяч детей» (О погибших во время бомбежки в Лычково детях и количестве погибших детей в Демянске во время танкового прорыва она не упоминает ни единым словом. Примечание мое. — Л. П.)