Не померкнет никогда… - Александр Павлович Беляев

сигнала к наступлению. Командующий фронтом взглянул на часы. Он тоже ждал. И когда подошло время, по всему переднему краю наших войск и в нашем тылу заговорила артиллерия. Началась артиллерийская подготовка.

Восемьдесят минут над Доном ревело и грохотало так, что ломило в ушах. Даже скованная морозом земля, казалось, размякла от непрерывной дрожи и толчков. Над изломанной линией вражеских окопов стояла сплошная стена огненных столбов. А как только эта стена качнулась и отступила в глубину обороны противника, на его передний край ворвалась наша пехота. Вся 65-я армия устремилась на прорыв обороны противника. Не выдержав натиска, гитлеровцы попятились к Сталинграду. Бойцы 24-й дивизии еще не знали тогда, что этим ударом, как, впрочем, и ударами на других участках фронта, враг был не просто выбит с занимаемых позиций, но и загнан в смертельное кольцо окружения, которое сужалось с каждым днем.

25 января 1943 года 24-я дивизия вплотную подошла к Сталинграду и освободила населенные пункты Александровка, Большая Вишневая и Баррикады. 31 января в упорном бою она овладела поселком Красный Октябрь.

В грандиозной битве на Волге отличились десятки наших стрелковых, танковых, артиллерийских, авиационных соединений. Среди них достойное место заняла и 24-я дивизия. В приветствии Центрального Комитета Коммунистической партии бойцам и командирам говорилось, в частности, следующее:

«В памяти народной никогда не изгладится величие и благородство наших легендарных подвигов. Наши потомки будут с гордостью и благодарностью вспоминать вас, будут слагать песни и былины о стальных полках и дивизиях славных армий».

А война продолжалась. Хребет фашистского зверя надломился. Но зверь был еще силен, и каждую пядь советской земли приходилось освобождать от него ценой неимоверных усилий.

Освобождение советской земли началось. Фронт перемещался на запад.

В апреле 1943 года, преодолев огромное расстояние, 24-я дивизия, форсировав Северный Донец, завязала кровопролитные бои за расширение плацдарма в районе Старого Салтова. Как и в боях под Сталинградом, ее полки все время находились в первом эшелоне наступавших войск. В сентябре дивизия освободила Спасское, Николаевское и вышла к Днепру севернее Днепропетровска. В составе 2-го Украинского фронта дивизия переправилась через Днепр и, сосредоточившись в районе Пятихаток, готовилась к новому удару по врагу. Командующий 37-й армией поставил перед дивизией задачу: прорвать оборону противника в районе Антоновки, выйти ему в тыл, ударить по нему с запада и совместно с частями, наступавшими на город с востока освободить Кривой Рог.

В ТО ЖЕ ВРЕМЯ…

Советские воины продолжали очищать от фашистских захватчиков родную землю. В глубоком тылу наступавших войск Брянского фронта уже остались Навля, Бежица, Брянск. 1 октября 1943 года 50-я армия вышла на берег Сожа, стремительным маневром форсировала реку и захватила плацдарм на ее правом берегу. У противника были отбиты десятки населенных пунктов, в том числе Кричев, Чериков, Анютин.

Едва штаб 38-го стрелкового корпуса расположился в деревне Анютин, как к начальнику политотдела корпуса полковнику Петрову явился суховатый, чернобородый старик. Одернув по старой солдатской привычке рубаху, он доложил:

— Бывший солдат восьмой роты триста первого Бобруйского полка русской армии Дмитрий Тяпин.

Полковник Петров пожал ветерану руку.

— Чем могу служить, отец?

— Двадцать восемь месяцев ждал я вас, товарищ полковник. А дело срочное, не терпит.

Полковник и все присутствовавшие в его кабинете работники политотдела внимательно слушали.

— Знамя я тут схоронил боевое. Надо его передать вам.

И Тяпин рассказал Петрову трагическую историю, которая произошла на окраине деревни Анютин 6 августа 1941 года.

Полковник сейчас же вызвал взвод бойцов.

— А не забыл, отец, где ты схоронил это знамя? — взволнованно спросил кто-то из командиров.

— Как можно? Разве такое забудешь, — нахмурился старик. — Я чуть ли не каждый день ходил на ту могилу.

За околицу пошли все вместе. Тяпин привел бойцов к опушке небольшой рощи и, указав на валун, сказал:

— Вот здесь все трое воинов. А Знамя под камнем.

Бойцы сдвинули камень, взялись за лопаты. Вскоре откопали узел. По пуговицам да по знакам различия на петлицах определили, что это была командирская гимнастерка. Бойцы осторожно развернули сверток и увидели аккуратно сложенное алое Знамя. Полковник Петров, опасаясь повредить реликвию, не стал даже разворачивать ее.

Знамя уложили в холщовый мешок и принесли в политотдел. Только здесь, на столе, соблюдая все меры предосторожности, его развернули и прочитали вышитые на нем шелком слова.

Люди долго рассматривали полуистлевшее полотнище.

— Так вот кто ходил под ним в бой — Железная! Двадцать четвертая Железная — старейшая дивизия Красной Армии! — вырвалось у Петрова.

Вспомнили, что в самом начале войны этой дивизией командовал генерал Галицкий.

— О ней же писали в сорок первом году. Писали, что она вышла из окружения!

— Вышла, да видать не вся, — заметил начальник политотдела. — А, кстати, кто знает, что стало с ней потом?

Кто-то вспомнил, что 24-я дивизия сражалась под Сталинградом.

— Значит, Железная жива?

— Да, воюет!

— Представляю, какой для людей будет праздник! — задумчиво проговорил начальник политотдела и обернулся к Тяпину:

— Спасибо тебе, русский солдат. От всей Красной Армии спасибо!

— И еще есть одна реликвия, товарищ полковник. — Смущенный Тяпин достал из нагрудного кармана что-то завернутое в тряпку.

Полковник быстро развернул сверток, и все увидели орден Красного Знамени.

Петров так и просиял:

— Двойное тебе спасибо, Дмитрий Николаевич! И не что-нибудь, а точно установим, кто выносил Знамя Железной.

В тот же день в Наркомат обороны полетело сообщение, о том, где и при каких обстоятельствах было найдено Почетное революционное Знамя ЦИК СССР, принадлежавшее Железной дивизии, а на другой день его в сопровождении эскорта отправили в Москву. Там Знамя передали в реставрационную мастерскую.

«Оно попало к нам полуистлевшее, обагренное кровью одного из ваших бойцов, — писали впоследствии работники реставрационной мастерской в Железную дивизию. — Мы знали, что значит для вас это Знамя, и потому бережно старались восстановить каждый его клочок. Мы не пожалели для этого ни времени, ни сил, и можем заверить вас, дорогие бойцы и командиры, что теперь это Знамя еще долго будет служить вам».

Но об этом письме воины 24-й дивизии узнали гораздо позднее, а пока что…

ОРДЕНА СУВОРОВА

Получив задачу от командира 52-го корпуса, 24-я дивизия вновь перешла в наступление. Впереди был Бердичев. Десять дней вела дивизия упорные бои на подступах к нему. В начале января 1944 года вместе с другими наступавшими соединениями ворвалась в город. 6 января приказом Верховного Главнокомандующего дивизии присвоили наименование «Бердичевская». Это было новое почетное наименование, добытое в кровавых боях с гитлеровцами.