Николай Басовитый - Море и берег

Выполнили эту задачу - Зубков ставит новую: отражение налета авиации условного противника. И так почти до самого Севастополя не прекращаются различные вводные.

Перед входом в базу все свое внимание сосредоточиваю на предстоящей швартовке. Фарватер строгий, берег рядом, ошибаться нельзя. На Приморском бульваре полно людей - вечер, севастопольцы отдыхают. Сколько глаз смотрит сейчас на крейсер, любуясь им. Это еще больше обязывает.

Обычно командиры в знакомой базе пользуются какими-нибудь береговыми ориентирами для безошибочного маневрирования. Заранее определяется, где стопорить ход, где начинать гасить инерцию при подходе к месту стоянки корабля.

У Зубкова такими ориентирами были труба госпиталя на Павловском мысу и отдельно стоящий дом на Северной стороне.

Слежу за этими знаками, глазами измеряю расстояние до бочек и даю «Стоп» машинам. Теперь крейсер движется вперед лишь по инерции. Движется довольно быстро, но до носовой бочки еще далеко, поэтому задний ход пока не отрабатываю. Зубков, однако, подсказывает - пора. Даю «Малый назад». Бегут секунды, и ясно, что бочку проскочили.

Раньше мне приходилось швартоваться на эсминце. Он в таких ситуациях послушнее. Крейсер - махина. Тут нужны другие расчеты.

Красивой и скорой постановки на бочку не получилось. Приходится сдавать назад, а затем немножко подрабатывать машинами вперед. Но вот шлюпка с гребцами, [20] висящая на шлюпбалках, летит вниз, быстро идет к бочке. Крепится носовой швартов, за ним - кормовой. Крейсер на месте.

- Для первого раза неплохо, - говорит, явно преувеличивая мои успехи, Александр Илларионович.

Я вытираю пот со лба - жарко. Потом мы сидим с Зубковым в каюте. Александр Илларионович деликатно констатирует, что в общем на мостике я не терялся. Но энергичности маловато, чувствуется нехватка навыка. «А ведь сегодня все происходило, можно сказать, в идеальных условиях - отличнейшая погода. А если ветер, волна или туман?» - с тревогой думаю я.

- Для следующей тренировки закажем шторм, - как бы угадывая мои мысли, улыбаясь, говорит Зубков.

Уходя, горячо благодарю его за уроки. Он серьезнеет:

- Это вы напрасно. Командир должен помогать командиру.

Хорошо сказал Александр Илларионович. В его словах глубокий смысл и большая заинтересованность в нашем общем деле. Ведь в командирском братстве, взаимопомощи крепнет наша боевая сила.

На «Красном Крыме» я ходил и в другие походы. Вскоре полученная на нем практика мне очень пригодилась.

В апреле 1941 года наша «Червона Украина» впервые после постановки в ремонт отошла от заводского причала. К тому времени на ней уже были проведены так называемые швартовые испытания - проверка работы механизмов на месте, в базе. А теперь начались ходовые испытания.

Я еще не был допущен к самостоятельному управлению крейсером. И в первый поход на мостик вместе со мной поднялся «обеспечивающий командир». Его роль исполнял мой наставник Александр Илларионович Зубков. У действующих механизмов рядом с краснофлотцами и старшинами встали заводские мастера.

Программа испытаний длинная. Вначале ходим осторожно, внимательно следя за поведением отремонтированных агрегатов и установок. Наконец решаем дать максимальные нагрузки механизмам. На пустынном морском полигоне вдали от берега я с некоторым душевным трепетом перевожу ручки машинного телеграфа с малого на средний ход, потом на полный. Проходит десять, [21] пятнадцать минут. Командир электромеханической боевой части Трифонов докладывает по телефону из поста энергетики и живучести, что все нормально. Командую: «Самый полный ход!»

За гулом вентиляторов, гонящих воздух в котельные отделения, почти ничего не слышно. В действии все двенадцать котлов. Четыре огромных крейсерских винта на предельных оборотах буравят воду. За кормой до уровня палубы вздыбился клокочущий пенистый бурун. Гудит ветер в надстройках.

Хорошо бы посмотреть сейчас на крейсер со стороны! Должно быть, впечатляющее зрелище.

Трифонов докладывает, что корабельная энергетика выдерживает предельные нагрузки. Надо отдать должное заводским инженерам и рабочим, а также мастерам из нашего экипажа. Потрудились они на совесть.

Радостные возвращаемся в базу. Ходовые испытания окончены.

Наступил Первомай 1941 года. Для нас это особенно торжественный день. Вместо заводского флага на кормовом флагштоке поднимаем бело-синий Военно-морской флаг. Крейсер «Червона Украина» вернулся в состав черноморской эскадры.

После праздников - учебные будни.

- Учтите, что план боевой подготовки для вас тот же, что и для других кораблей, - сказал мне командир бригады крейсеров капитан 1 ранга С. Г. Горшков. - А они уже плавают давно. Придется догонять.

Жестковатое требование. Но мы не зря учились во время ремонта. Да и люди на подъеме - начали плавать. Должны догнать.

На партийном собрании коммунисты решили провести по всем боевым частям беседы, разъяснить людям положение, выпустить стенную газету, написать лозунги. И вот один за другим побежали дни, заполненные занятиями, тренировками, учениями.

Поначалу проводилось особенно много учений, на которых проверялись действия моряков по различным тревогам. Практикуясь на «Красном Крыме», я убедился, как это важно для успешных плаваний. Вместе с тем артиллеристы готовились к стрельбам, минеры - к минным постановкам и торпедным атакам. Тренировки в базе перемежались с походными днями. [22]

Уже в начале июня мы держали серьезный экзамен: выполняли артиллерийскую стрельбу главным калибром по морской цели. За нашими действиями наблюдали комбриг и специалисты штаба. Они дали кораблю высокую оценку и допустили его к флотскому учению.

На время флотского учения, начавшегося 14 июня, к нам опять пришел Александр Илларионович Зубков. «Красный Крым» в те дни в море выйти не мог, и его командиру поручили еще раз понаблюдать за моими действиями, поделиться опытом, а в нужных случаях и помочь. Ведь задачи на крейсер ложились довольно сложные.

Крейсер - корабль многоцелевого назначения. Большая скорость и маневренность сочетаются в нем с мощным огнем. Он не страшится штормов, может надолго покидать базу. Эти качества позволяют ему решать самые разнообразные боевые задачи.

Пятеро суток «Червона Украина» то вместе с эскадрой, то вдалеке от нее бороздила Черное море при ярком свете солнца и темными южными ночами. Грохотали залпы ее главного калибра, стреляли зенитные пушки.

Порядком уставшие, невыспавшиеся, 19 июня мы вернулись в Севастополь.

- Поздравляю, командир, - сказал мне на прощание Зубков. - Теперь вы вполне готовы к самостоятельным плаваниям.