Михаил Ардов - Матушка Надежда и прочие невыдуманные рассказы

- "Ну, вот, - скажет, - хоть скуфья смиряется, коли я не смиряюсь...

"А это - церковь здешняя деревенская, какая она была. Сейчас-то вон погляди в окно, теперь что осталось - уголок один. Вон там в нише-то, ты, наверно, разглядишь, я-то уж не вижу, там икона еще - Деисус... Как ее не выбили? Это чудо. Как тут престольный праздник - на Покрова и на девятую пятницу, так ребята пьяные начинают с утра в нее кирпичи швырять. А выбить не могут. А за ними и мальчишки маленькие... Только она пока не поддается...И так вот два раза в год тут празднуют. А ведь она - красавица была, погляди-ка.По проекту Казакова. До тридцать третьего года тут служили. Только уж тогда Батюшке ходить в нее запретили...Говорят, дескать, вы приходите, благословляете всех. Чтобыэтого не было. Народ вас тут встречает, вы опасный человек... Он только что ходил по будням, лишь бы причаститься и помолиться. Чтобы никто его не видел.

А народ к нему ходил всеравно.У кого корова телится, у кого - что. Почитали его. Вот и на могилу к нему до сих пор все идут и идут. Уж мы и не знаем, кто, а все идут. А тогда ему НКВД тут и шагу ступить не давали... Они ведь, было дело, и меня вербовали. Еще вТайнинке, в школе ко мне явились. Раз приходит ко мне директор школы и говорит: "Вам надо зайти в Красный уголок". Я удивилась, иду. Там сидят двое. Иван Тимофеевич и Николай Александрович. "У вас фамилия, - спрашивают, - немецкая?"- "Наверное, - говорю, - немецкая. Только у меня вся родня русская. И бабушка была русская. Не знаю, почему такая фамилия".

- "Ну,- говорят, - как вы здесь живете? Может быть, вам трудно? Мы могли бы вам комнату в Москве дать. Картошкой вас обеспечим. А то ведь сейчас голодно".

- "Спасибо, - говорю, - у нас все есть. Живем очень хорошо.Всем довольны".

- "А то, - говорят, - вы для нас самый подходящий работник..."

- "Нет, - говорю, - я и тут на хорошей работе". - "Ну, - говорят, - мы вам еще будем звонить". И позвонил мне этот, Иван Тимофеевич. Назначил мне свидание в метро "Дзержинская". Встретились мы с ним, и ведет он меня прямо на Лубянку. "Куда вы меня ведете?"

- "А вы, - говорит, - не бойтесь". Входим в парадное. Там у них ковры. Зал, стол во всю длину, стулья. Роскошь - зеркала, красивая обстановка. И виден ряд комнат. И там слышу крик. Кричит кто-то на кого-то. Ну, думаю, сейчас мне тоже будет...И у меня тут со страху сделалось расстройство желудка...

Ну, а потом открывается дверь, и выходит Николай Александрович, этот - в военной форме. Приглашает в комнату. Там кровать такая аккуратненькая. Сели. "Вы знаете что-нибудь о Марфо-Мариинской обители?"

-"Не только знаю, я там жила". - "Что же вы нам об этом не сказали?" - "А вы не спрашивали". - "Вот вы и напишите нам, что знаете об обители, о Батюшке, о Великой Княгине".

- "Это было такое дело, так людям помогали, - говорю. - Жаль теперь нет..."

- "Мы сами знаем". - "Ну, а знаете, так чего же вам писать?"

-"А вы все-таки напишите..." А потом стали меня таскать, стали назначать дни. "Вот вы работаете в школе, последите за учителями, что они говорят".

- "Что я - шпионка?" Обиделись: "Что это значит - шпионка?!" А потом он, главный -то, уехал куда-то,который меня допрашивал. И он говорит: "Будет у вас Иван Тимофеевич временно".

Один раз назначил мне Иван Тимофеевич свидание в Александровском саду. Сели на лавочку. "Мы вас, -говорит, - еще не спрашивали про деревню Семеновку. Какое у вас знакомство с семеновскими?" Ну, я и говорю: "Они наши благодети были.Близкие нашей обители..." А он: "Почему вы все молчите? Все из вас надо выжимать..." Ну, а потом я уже уехала сюда, к Батюшке. А они долго в школе интересовались, куда я делась...

А вот это фотография - Великая Княгиня. Тут уже она вдовой. Это Батюшке был подарок: "Елизавета. Память совместных трудов. 1904/5".

Она ведь была принцесса Гессенская, внучка королевы Виктории... А когда еще совсем молоденькой девочкой была, там у себя в Германии, с детства она все стремилась помогать бедным. Ее прапрабабушка была тоже Елизавета совершено необыкновенная. Она нищих любила, чудеса творила. А наша Великая Матушка очень много слышала об этой прабабушке, и вот с детства она тоже хотела служить бедным, главное, больным. А тут она девушкой еще была, и во дворце у них там мальчик, брат ее маленький, из окна выпал и разбился на смерть. Так она первая подбежала и на руках его окровавленного несла... И вот уж тут она окончательно себе обет дала не выходить замуж, а помогать бедным... А Государь наш был друг ее отцу, Федору. И вот говорит он своему брату Сергею Александровичу: "Поезжай, сватай у герцога Федора дочь Елизавету". А СергейАлександровичтоже уже решил не жениться, но он не имел права отказаться от воли Государя. Поехал он туда. Он приехали поговорилс отцом. А герцог ему говорит: "Это я не могу решать, поговорите с ней самой". И вот они решили, Сергей Александрович с Елизаветой, чтобы не обидеть Государя и не разбить их дружбу с Императором всероссийским, и она, жалея отца, согласились на то, что они будут муж и жена только для дома Романовых и для народа... А так будут хранить жизнь девственную.

Она приехала сюда, и брак этот был совершен... Теперь они поселились во дворце в Кремле... А он был московский губернатор назначен. Тогда существовало это подпольное, у которого было решение убить Сергея Александровича. Его почему-то не любили... Или уже начиналось это, чтобы уничтожить весь дом Романовых? А Великая Княгиня получала такие письма, чтобы она с ним не ездила... Потому что ее убивать не хотят, она делала много добра для народа. А она все время нарочно с ним ездила, оберегала его. Ну, в один прекрасный день - как раз они должны были куда-то поехать в коляске, две лошади, кучер их постоянный - и уже сели в коляску... Вдруг она говорит: "Ах, я забыла что-то..." Платочек там или еще какую-то мелочь... И побежала. И в это время случилось... Был убит и кучер,илошади. Она только кусочки подбирала... И палец с обручальным кольцом нашла. Потом ходила к этому, который взрывал-то, в тюрьму. Говорит: "Зачем вы это сделали? Убили человека..." А он ей ответил: "Это не мое дело. Это мне приказали". Она тогда написала Николаю, просила простить. А Государь ответил ей,что помилование никогда не дается убийцам, кто убил из дома Романовых, и он ничего не может сделать...

Его повесили, потом или там - не знаю. И тут уж она сразу решила, что нужно начать какое-то дело... Вот поехала она в Орел. А она была шеф Черниговского полка, который-там стоял, в Орле. А Батюшка наш был военным священником этого полка. И он уже был священник знаменитый, он там особенно отличился. Родился-то он в Воронеже, в Воронежской губернии в семье сельского священника. Потом, кажется, на врача учился, а потом сразу повернул на священника. И вот он уже был в Орле, как-то во сне ему явился Святитель Митрофаний и ангел.