Пролог. Документальная повесть - Сергей Яковлевич Гродзенский

И тут случился пожар, в ходе которого 18-летний Иосиф Карновский смело бросился в огонь и вынес русскую девочку. По городу пошли разговоры о еврее, спасшем русского ребенка, которые надолго выбили «идеологическую почву» у потенциальных погромщиков. И погром в октябре 1905 года остался единственным в истории Рязани.

В 1908 году рязанский мещанин Иосиф Карновский, которому шел 21-й год, вызвал интерес у жандармского управления, о чем свидетельствует упомянутое выше хранящееся в Государственном архиве Рязанской области дело.

На первом листе докладная некоего полковника ротмистру Звайгзне:

«Начальник Рязанского Губернского жандармского управления. Апрель 1908 г. № 2062.

Совершенно секретно.

Отдельного Корпуса жандармов Ротмистру Звайгзне.

Предлагаю Вашему Высокоблагородию возбудить переписку в порядке охраны на предмет выяснения политической благонадежности Рязанского мещанина Иосифа Карновского, и если будут добыты данные, то приступить к формальному дознанию в порядке 1035 статьи Ус. участка суда и о результатах донести мне.

Приложение: вещественные доказательства.

Полковник [подпись неразборчива]».

Какие именно вещественные доказательства предъявил полковник, неизвестно, но развитие событий находим на втором листе дела в следующей докладной записке полковника также с весьма строгим грифом секретности:

«Совершенно секретно.

Прикомандированному к Рязанскому Губернскому Жандармскому управлению коллежскому асессору Булич.

Прошу Ваше Высокоблагородие в порядке 29 статьи Высочайше утвержденного об Охране на основании 258 статьи Ус. участка суда произвести обыск в квартире переплетчика Иосифа Карновского – Астраханская, д. Часоводова на предмет обнаружения преступной литературы и данных о принадлежности к преступному сообществу…

Примечание. Предварительно обыска надлежит негласным путем узнать, проживает ли данное лицо в указанной квартире, и после того только входить в дом…»

Протокол обыска, проведенного 31 марта 1908 года, написан от руки и неразборчив. Можно лишь понять, что обнаружены «1) сорок семь брошюр разного наименования; 2) сорок пять номеров политических журналов; 3) записная книжка в клетчатом переплете; 4) семнадцать записок и писем; 5) пятнадцать экземпляров журналов “Альманах”…»

Немного добавили сведений результаты допроса заведующего сыскной частью в городе Рязани Василия Рыкова: «Слышал я о Карновском, что он принадлежит к левой партии, а больше о нем сказать не могу».

Показания помощника пристава Московской части Рязани были более многословны, но столь же неинформативны: «Мещанина Иосифа Карновского я знаю несколько месяцев. Я обратил внимание на то, что Карновский часто гуляет по улицам бесцельно, встречается и разговаривает с подозрительными лицами, а при приближении моем они расходились. На это я обратил внимание и стал за ним наблюдать, но ничего предосудительного в его поведении не нашел.

Я не слышал, чтобы у Карновского были какие-нибудь сборища, или чтобы он раздавал кому-нибудь нелегальную литературу или кого-нибудь возбуждал против правительства, но думаю, что он принадлежит к какой-нибудь левой партии…»

Наконец, 21 апреля 1908 года состоялся допрос самого И. И. Карновского, который ничего нового не дал: «На предложенные мне вопросы отвечаю: я живу у своего отца и занимаюсь переплетным делом, ни в каких обществах не состою и ни к какой политической партии не принадлежу. Отобранные у меня при обыске 31 марта сего года брошюры приняты мною в переплет, но от кого именно, указать не могу, так как не записываю лиц, сдающих нам книги в переплет. Все отобранные у меня брошюры принадлежат одному лицу, но кому именно, не знаю, и сданы мне месяцев пять тому назад.

Журналы “Альманах” принадлежат мне, большинство из них мною куплены в 1907 и 1908 г. г. в Рязани в магазине Темаева. Открытка и два письма, писанные мною моему брату, принадлежат мне, а писанные стихи на четырех листках не мои, и не знаю, как они попали ко мне, думаю, что эти стихи были мне принесены вместе с брошюрами. Я отобранные брошюры не читал и никому не давал их читать и не знаю, запрещенные они или нет. Больше ничего объяснить не могу».

Упомянутый в объяснении «Альманах» – ежемесячный литературно-художественный иллюстрированный журнал политической сатиры, издававшийся в Петербурге в 1906 году.

А вообще при обыске 31 марта у Карновского изъяли книги, среди которых:

Якушкин В. Е. Декабристы, кто они были и чего они хотели. СПб.: Народное право, 1906.

Рябинин Д. Восьмичасовой рабочий день. М.: Типография А. П. Поплавского, 1906.

Федорович С. Какъ собираются и на что расходуются народные деньги. СПб.: Молот, 1905.

Какие нужны порядки? М.: Труд и воля, 1906.

Минин С. Письма к пролетарию о программе и партии социалистов-революционеров. СПб.: Вперед, 1907.

Бебель А. Антисемитизм и пролетариат. Пер. с нем. Одесса: Новая заря, 1905.

Короленко В. Г. Последний луч. Очерки и рассказы. 4-е изд. СПб.: редакция журнала «Русское богатство», 1907.

Лассаль Ф. …К рабочему вопросу. СПб.: 1906.

Каутский К. …Экономическое учение Карла Маркса. Пер. И. М. Дебу. СПб.: В. Врублевский, 1907.

Этот перечень свидетельствует о том, что переплетчик Карновский, несмотря на незаконченное начальное образование, проявлял серьезный интерес к политике, придерживаясь левых взглядов. Часть обнаруженной при обыске литературы можно было отнести к нелегальной.

Напомним, что происходило это в период Первой русской революции 1905–1907 годов. Декабрьское вооруженное восстание 1905 года в Москве было подавлено, но его отголоски слышались в провинции. И в расположенной поблизости Рязани это было заметно.

Тем не менее ротмистр Звайгзне постановил: «Я не нахожу основания для привлечения Карновского к дознанию в качестве обвиняемого в Государственном преступлении…» Все ограничилось негласным наблюдением по месту жительства.

Впрочем, вскоре Иосиф утратил интерес к политике. Он познакомился и сразу увлекся русской девушкой Прасковьей Даниловой. Увидел он Пашу в мастерской Клейнера, куда случайно зашел с родителями. Это была взаимная любовь с первого взгляда.

И с того дня Иосиф, что называется, повадился ходить к Клейнеру, чтобы свидеться с Прасковьей. Приводимую фотографию, датированную 14 января 1909 года, Иосиф подарил Паше, надписав: «Дарю на добрую долгую память Паше от Иосифа» и снабдив незамысловатым четверостишьем:

Когда настанет час разлуки,

Когда не станет здесь меня,

  Возьми тогда портрет сей в руки

  И вспомни, кто любил тебя.

Паша была на девять лет старше, но не это было препятствием для женитьбы. Русская девушка не могла связать себя узами брака с иудеем, а семья Карновских была категорически против перехода Иосифа в православие.

Как бы там ни было, Иосиф крестился и в православии получил имя Евгения Дмитриевича. Обряд крещения прошел в церкви Преображения Господня, которая находится на набережной реки Трубеж, рядом с Кремлем. Высокий крутой берег, на котором возвышается храм, дал ему второе, народное, название –