Александр Беляков - Валерий Чкалов

Собственно, у Петровского дворца по этой дороге кончался город и начинались его предместья. Трамвай № 6 шел из центра до Петровского дворца и делал на кольце трамвайных путей конечную остановку. Здесь, за дворцом, благоухал Петровский парк со своими вековыми липами и соснами, с прудами и лодками, с чистыми песчаными аллеями, удобными скамейками и диванчиками. А напротив, через дорогу, располагалась Ходынка — огромное в то время травяное поле, превращенное в аэродром. По краям поля стояли большие брезентовые палатки для размещения самолетов, а ближе к шоссе приземистые дощатые, тщательно окрашенные ангары — мастерские прежней фирмы «Дукс». В них ремонтировались, а в гражданскую войну и строились самолеты «Ньюпор».

Вот на этом Центральном аэродроме и размещалась Московская авиационная школа высшего пилотажа. Через дорогу, в Стрельниковском переулке, были ее классные помещения и клуб летчиков «Крылья Коммуны».

Инструкторский состав состоял из опытных, передовых и энергичных летчиков, владевших в совершенстве техникой пилотирования боевых самолетов того времени, и в первую очередь самолетов-истребителей. В одной из групп инструктором был М. М. Громов, ставший впоследствии известным летчиком-испытателем.

Валерий был зачислен слушателем и назначен в группу инструктора Александра Ивановича Жукова.

В то время у нас в Красной Армии была только что введена новая форма одежды. Шинель и гимнастерка имели на груди нашивные красивые клапаны из сукна цветом соответствующего рода войск: для пехоты — красные, для авиации — нежно-голубые. Головной убор был в виде старинного богатырского шлема с яркой звездой того же цвета, что и клапаны.

Вот в такой форме и явился Валерий к своему инструктору. На Жукова широкоплечий, краснощекий и крепко скроенный парень в шинели, туго перетянутой поясным ремнем, сразу произвел хорошее впечатление. А на первых же провозных и контрольных полетах на двухместном «фоккере» с двойным управлением инструктор почувствовал огромную силу Валерия и его твердую настойчивость.

— Не зажимай управление, — требовал инструктор, давая очередные указания.

— Ясно. Исправим! — добродушно обещал Чкалов.

Программа высшего пилотажа была сложная и интересная. Жуков показал ему, как выполняется бочка, двойной переворот, пикирование, виражи с переменой рулей и, конечно, «мертвая петля».

Инструктор запомнил Валерия простым, общительным человеком и сильным летчиком, с неуемной жаждой к полетам и особенно к высшему пилотажу «воздушной акробатике», как тогда его называли.

Вскоре Чкалов перешел на другой тип самолета — «Мартинсайд» (английского производства). Летчики окрестили этот самолет «Мартыном». Выполняя самостоятельно многочисленные полеты, Валерий все более чувствовал страстное влечение к овладению самолетом так, чтобы машина выполняла любые фигуры — уставные и неуставные — по воле летчика. На «Мартинсайде» он впервые овладел такой сложной фигурой, как штопор. Надо было освоить ввод в штопор, выполнение точно определенного числа витков и, главное, безопасный и своевременный вывод из него.

Сорвавшись однажды непроизвольно в штопор на «Мартинсайде», Чкалов с трудом вывел его у самой земли, чем вызвал большое беспокойство инструктора.

Но Чкалова близость земли и грозившая опасность, казалось, не волновали. Обладая уравновешенным характером и неимоверно крепкими нервами, Валерий снова набрал высоту и преднамеренно свалил самолет в штопор и, отсчитав несколько витков, плавно вывел из него машину.

Программа полетов подходила к концу, когда в январе 1924 года партия и правительство оповестили наш народ о тяжелой утрате — скончался Владимир Ильич Ленин. Чкалова, как и других слушателей, это известие потрясло до глубины души. Командование школы вместе с другими лучшими слушателями послало Чкалова в Колонный зал проститься с любимым вождем. Он стоял в почетном карауле у гроба Ильича. Сильный и возмужавший, Валерий тогда впервые в жизни заплакал…

В мае Чкалов окончил школу высшего пилотажа. Теперь он умел выполнять все фигуры «воздушной акробатики», предусмотренные программой, но оставался при своем мнении, что не все еще взято от самолета и мотора.

Страстная, органическая потребность Валерия в новаторстве, виртуозном овладении летным искусством вылилась теперь в желание не просто летать, а уметь выполнять молниеносно и четко такие эволюции на самолете, которые были бы недоступны многим рядовым летчикам. Он мысленно рисовал себе в будущем встречу в воздухе с противником. В этой встрече он должен иметь превосходство над вражеским летчиком, и в первую очередь в технике пилотирования. Валерий уже изобретал новые фигуры пилотажа и надеялся их осуществить. При окончании школы он был аттестован «в истребительную». Но прежде чем послать в строевую авиационную часть, Чкалова направили в город Серпухов — в Высшую авиационную школу воздушного боя, стрельбы и бомбометания — «Стрельбом».

Перед отъездом он зашел к своему инструктору и тепло с ним попрощался. Валерий чувствовал, каким новым богатым арсеналом знаний и навыков он овладел в школе.

«Глядя прямо в глаза, как тисками сжал мою руку и сказал: — Александр Иванович! Спасибо!» — вспоминал это прощание А. И. Жуков.

Воздушный бой — это конечная цель подготовки летчика-истребителя. Бой решительный, короткий и стремительный, полный головокружительных пилотажных фигур с единственным намерением — сбить противника, а самому остаться невредимым для следующего вылета и для следующего боя.

На истребителе имелось единственное в то время средство поражения пулемет. Чтобы сбить врага в воздушном бою, надо было зайти противнику в хвост и, прежде чем он успеет предпринять маневр, сбить его очередью с короткой дистанции.

В учебных полетах, конечно, пулеметы не были заряжены. Сначала ученики проводили «бой» с инструкторами, а затем друг с другом. Практические стрельбы из пулеметов боевыми патронами производились на земле — в тире или на стрельбище, в воздухе — по матерчатому конусу, буксируемому на длинном тросе другим самолетом. В полете конус надувался встречной струей воздуха и представлял собой хорошо заметную мишень, летящую от буксировщика на расстоянии 400–500 метров. Прицеливание и ведение огня производились при заходе к мишени под углом, как говорили, под ракурсом. Для стрельбы по наземным целям на полигоне выкладывались цели в виде щитов или полотнищ. Их летчики поражали с пикирования.

В каждом полете Чкалов был неутомимым виртуозом.

— Вот где душу отведешь, — говаривал он после очередной посадки своего «Мартына».