Алексей Щербаков - Летчики, самолеты, испытания

Кончилась война. Что делать дальше? Полюбив самолеты и полеты, Баевский решил совершенствоваться в этом направлении.

Захотелось стать летчиком-испытателем. Хотя об этой профессии он имел представление смутное, но все же узнал, что для этого желательно иметь инженерное образование.

Будучи участником парада Победы в Москве, он заручился вызовом в академию Жуковского. Было это непросто: боевому летчику, Герою Советского Союза была прямая дорога в академию командную, на этом настаивали все начальники. Но Жора добился своего.

В академии Жуковского тогда был свой самолетный полк. В течение всего обучения наша группа летчиков регулярно добивалась летной тренировки. Во время этих тренировок Жора был бесспорным лидером и самым достойным кандидатом в испытатели. После окончания академии в 1951 году пятерых из нашей группы направили летчиками-испытателями в НИИ ВВС. Для четверых это стало делом всей последующей жизни. Но не для Баевского: вскоре ему предлагают отправиться в распоряжение Южноуральского военного округа. На Жорино возмущение ему говорят:

— Чем Вы недовольны? Вам же предлагают более высокую должность.

— Высокую, да нелюбимую, — думал Жора.

А дело было в том, что у Жоры была тетка — француженка по паспорту. Хотя она никогда не была где-либо за границей, но как-то работала в Москве в иностранном посольстве. Еще многие помнят тот пароксизм бдительности, наступивший в послевоенные годы.

— К Вам у нас никаких претензий, — говорили ему в НКВД, — но в НИИ ВВС нельзя.

Далее девять лет жизни были преодолением полосы препятствий на пути к работе летчика-испытателя.

Очередным этапом была академия Генерального штаба. С ней связан один любопытный эпизод: на лекции преподаватель-генерал, разглядев у Жоры авиационные погоны, спрашивает:

— А Вы что здесь делаете?

— Учусь, — скромно отвечает Жора.

— Но Ваш предыдущий боевой опыт никогда уже востребован не будет. Авиация сегодня — это то же, что кавалерия после гражданской войны. Это отживший род войск. Ракеты — вот основа боевой мощи.

Как видим, хрущевскую военную доктрину разделяли и некоторые генералы. К сожалению, это была не последняя дурацкая доктрина. Однако у Жоры было достаточно здравого смысла, чтобы не поверить генералу.

По окончании учебы выпускники ждут назначений в управлении кадров. Баевского направляют заместителем командующего в Германию, а следующему за ним предлагают должность заместителя начальника НИИ ВВС. Тогда институт был уже в заволжских степях. Кандидат туда начал возмущаться:

— Вся жизнь в захолустных гарнизонах…

Тогда Жора говорит:

— Я согласен с ним поменяться.

Кадровик внимательно посмотрел Жоре в глаза, отыскивая там искры здравого смысла.

— Ты не торопись! — сказал он. — Ты посоветуйся с женой. Понимаешь, Германия — это Европа. А НИИ! Для убедительности кадровик пропел:

— Степь да степь кругом.

Но Жора не стал советоваться с женой, опасаясь, что она не поймет.

И вот наконец через девять лет он в НИИ ВВС.

Конечно, сочетать обязанности заместителя начальника института с активной испытательной работой невозможно. Но, пользуясь положением, Жора освоил все типы самолетов — от истребителей до стратегических бомбардировщиков — и тем хоть частично утолил желание быть испытателем.

Последние годы он в Москве, и мы с ним стараемся понять, каким образом немецкие асы могли иметь столь внушительные цифры побед. Его знание немецкого помогло нам проанализировать немецкую литературу. Кое-что на эту тему мы уже опубликовали. Глава о немецких асах — также результат нашей совместной работы.

Немецкие асы

Как воевали немецкие летчики, будучи нашими противниками? Для начала скажем, воевали они хорошо. Однако в разные годы войны эта оценка меняла свое содержание.

Одно дело — 1941 год. Полное количественное и качественное превосходство и в технике, и в летной и тактической подготовке летчиков.

Совсем другое дело 1944–1945: картина обратная. Правда, их асы хорошо воевали и в 1945 году. Но победы доставались им дороже, и асов становилось все меньше.

Все это давно известно. А вот какие у них были личные счета побед — до последнего времени не знали даже наши асы, ставшие генералами и маршалами и имевшие доступ ко многим архивам.

Дважды Герои Советского Союза Скоморохов, Савицкий, Лавриненков, узнав о 357 самолетах, сбитых Эрихом Хартманом, были крайне удивлены и не находили этому объяснения.

В 1945 году наш 176-й гвардейский Проскуровский полк, поспевая за наступлением наземных войск, занимал очередной аэродром, когда там еще сутки назад были немцы. Еще столовая пахла тмином, а в помещениях летного состава находилась полетная документация, газеты и журналы.

И вот в апрельском номере газеты «Люфтваффе» я нашел маленькую заметку с фотографией, где говорилось, что майор Хартман сбил 303 самолета противника.

Я был удивлен, что такое событие отмечено столь скромно. У наших асов — Кожедуба и Покрышкина — было 62 и 59 сбитых самолетов. У англичан и американцев еще меньше.

Я стал делиться недоумением, но замполит посоветовал мне не поднимать этот вопрос. С 1945 года, несмотря на предупреждения замполита, я искал ответ на свое недоумение и собирал весь возможный материал.

Итак, по официальным данным, у Эриха Хартмана было 352 сбитых самолета. Эта цифра вошла в книгу рекордов Гиннеса. За Хартманом следует Герхард Баркхорн — 301 и Гюнтер Ралл — 275 сбитых самолетов. Как я уже сказал, в апреле 1945 года в немецкой газете была цифра 303. Но 303 или 352 — неважно.

Обе цифры требуют объяснения. По сей день они меня интересуют, и я продолжаю собирать возможную информацию. На сегодня у меня сложилось определенное мнение. Для иллюстрации расскажу исторический анекдот.

Царь Петр Великий, основав кунсткамеру, издал указ:

— Всякий, кто найдет какое-либо диковинное явление природы, должен принести его в кунсткамеру. За особо диковинный предмет нашедший получит от казны рубль серебром.

Коллекция быстро пополнялась. Экспонаты бывали самые различные. И вот в кунсткамеру пришли дворовые люди графа Шереметьева и принесли щенка.

— А что это за диковина? — спросили служители. — Щенок-то самый обыкновенный.

— Щенок-то обыкновенный, — сказали пришельцы, — а диковина в том, что родила этого щенка девка.

Получили ли искатели диковины положенный рубль, история умалчивает.

Биография и боевой путь Эриха Хартмана написаны американскими авторами Толивером и Констеблем в книгах «Белокурый рыцарь Германии», «Хроника побед Эриха Хартмана», «Немецкие летчики-истребители, асы 1939–1945 годов». С несколько измененными названиями эти книги неоднократно издавались в Германии.