Леонид Млечин - Маркус Вольф

Выступая на съезде Всегерманского союза рабочих театров, Фридрих Вольф провозгласил свое творческое кредо:

— Настоящий драматург не может сегодня работать в безвоздушном пространстве или в историческом музее. Происходящее означает: «Сцена становится трибуналом!» Театр превращается в суд и совесть времени.

В 1930 году Вольф написал пьесу «Матросы из Каттаро», принесшую ему широкую славу. Не менее популярный в Советском Союзе драматург Всеволод Витальевич Вишневский, автор пьесы «Мы из Кронштадта», перевел «Матросов» для Московского театра профсоюзов. Познакомились они заочно. В феврале 1932 года советский драматург отправил немецкому коллеге письмо:

«Дорогой товарищ! Будем знакомы. Я русский пролетарский драматург. Сейчас я работаю над переводом Вашей пьесы. Так как я бывший матрос (сейчас морской командир), то в перевод вношу эквивалентный дух, запах, словечки и т. д. В ряде мест я даю театру указания о корабельном быте и помогаю им развернуть пьесу в большую социальную трагедию. Работаю я с режиссером А. Диким, который поставил „Первую Конную“, идущую третий год по всему СССР».

После войны Фридрих Вольф окажет русскому другу ответную любезность — переведет на немецкий язык сценарий Вишневского «Мы из Кронштадта», по которому в Германской Демократической Республике поставят фильм…

В пьесе Вольфа недавнего революционного матроса Вишневского увлекла не только морская тематика. Неистовый Всеволод Витальевич почувствовал родственную душу — драматург Вольф тоже жаждал прямого эмоционального воздействия на зрителя.

Критики ставили Вишневскому в упрек слабость литературного текста. Но у него было театральное чутье. Он предпочитал сотрудничать с такими непревзойденными мастерами сцены, как Александр Яковлевич Таиров и Всеволод Эмильевич Мейерхольд. В знак почтения к Вишневскому на просмотр его пьесы «Последний решительный» в театре Мейерхольда приехал нарком по военным и морским делам Климент Ефремович Ворошилов.

«Вольф пишет с необычайной легкостью и импульсивностью, — отмечал Сергей Третьяков. — У него чутье настоящего газетчика. Он издали угадывает очередную тему в воздухе современья. Перо в работу! И вещь уже готова… Вольф — драматург-газетчик, драматург-репортер, вернее, даже не репортер, а фельетонист. Я считаю это высочайшим качеством у писателя. Пьесы Вольфа прорываются на сцены буржуазных театров в ореоле политического скандала. Они жгутся, царапаются, увечат».

И Всеволод Вишневский, и Сергей Третьяков были сторонниками такого агитационного театра. Так что когда Вольф приехал в Советскую Россию, он обнаружил немало единомышленников и почитателей. В нашей стране он впервые побывал в 1931 году, помимо Москвы съездил в Крым. Переделал одну из пьес в киносценарий для студии «Межрабпом». Выступил перед коллегами-врачами.

В июньском номере «Смены» появился посвященный ему очерк Сергея Третьякова:

«В Москве гостит Фридрих Вольф, врач и драматург. Фридрих Вольф — одна из тех фигур сегодняшней Германии, которых должна знать Советская страна.

Я жил в квартире д-ра Вольфа в Штутгарте и поражался совершенно бешеной энергии этого человека. Живой и веселый, похожий на мальчишку, несмотря на свои сорок лет, Вольф свой врачебный день расписывает на несколько недель вперед. Мне вспоминается Чехов — тоже врач и писатель в одно время. Но какая разница: как силен в этом беспокойном человеке — партиец, боец политических трибун, массовик!

Фридрих Вольф — революционный боец, которому хорошо знакомы все прелести капиталистического строя — до тюрьмы включительно. Через несколько месяцев он должен предстать перед берлинским судом по обвинению в нарушении ханжеского параграфа 218, запрещающего производство абортов. По подлой популярности с этим параграфом сегодня на земном шаре могут соперничать разве что веревки, которыми в Америке вяжут линчуемых негров, да секиры китайских генеральских палачей, рубящих головы коммунистам на улице».

Тогдашнее немецкое законодательство запрещало аборты и пропаганду противозачаточных средств. Написанная в 1929 году драма «Цианистый калий» дорого обошлась автору. Фридрих Вольф резко выступил против запрета абортов: героиня пьесы, молодая работница, гибнет из-за этого закона.

«Это заказ на ликвидацию коммуниста Вольфа, разъяснительная деятельность которого становилась опасной поповским глупостям, — писал Третьяков. — Арест Вольфа совпал с тем временем, когда римский папа издал свою энциклику — злобное и подлое циркулярное письмо, начинающееся словами: „Во имя чистоты брака“. Папа обрушивается на право женщины самой распоряжаться своим деторождением, на право работницы делать аборт и предохранять себя от беременности».

На родине доктора Вольфа арестовали. Следователь предъявил ему обвинение в том, что он прописал своей пациентке противозачаточные средства:

— Это преступление.

— Это гуманность, — возразил Вольф. — У этой женщины уже восемь детей.

— Это преступление, — настаивал следователь. — Может быть, в лице того девятого, который из-за ваших противозачаточных средств не родился, мы потеряли спасителя Германии.

Когда Фридриха Вольфа выпустили под залог, он стал отстаивать свои убеждения перед широкой аудиторией, выступал в том числе и в берлинском Дворце спорта.

— Несмотря на запрет, в Германии делают миллион абортов в год, — взволнованно говорил Вольф. — От неудачных абортов ежегодно погибает 25 тысяч женщин. 80 тысяч женщин аборты калечат! Говорят, что запрет нужен, чтобы не пал прирост населения. Так вот, в Советском Союзе, где аборты разрешены, прирост 23 на тысячу. А в Германии вдвое меньше — 12 на тысячу.

Фридрих Вольф не предполагал, что всего через несколько лет аборт станет в России уголовно наказуемым преступлением. 27 июля 1936 года появится постановление ЦИК и Совнаркома СССР «О запрещении абортов».

ЭМИГРАЦИЯ И ЭМИГРАНТЫ

В 1932 году Вольф вновь побывал в Москве. А вскоре ему пришлось и вовсе бежать в Советский Союз. Когда в январе 1933 года нацисты пришли к власти, известный драматург Фридрих Вольф, еврей по происхождению и коммунист по политическим убеждениям, быстро ощутил, что в третьем рейхе он нежелательное лицо. А вскоре стало ясно, что ему грозит настоящая опасность.

Более 37 процентов голосов (июль 1932 года) нацисты на свободных выборах не собирали. Следующие выборы в ноябре были неудачными для партии. Нацисты потеряли два миллиона избирателей и 34 мандата, но именно в этот момент они получили власть. И сразу же начали уничтожать врагов — коммунистов и либералов. Но, несмотря на запрет компартии — влиятельного соперника в борьбе за голоса избирателей, выборы 5 марта 1933 года разочаровали Гитлера. Нацисты вновь не смогли завоевать большинство и нуждались в коалиции с другими партиями.