Кэшбэк. Белые столбы. Беседы - Олег Мусаев

столе — лампа c регулировкой яркости света, стул. Повесив плащ, Павел выставил содержимое кейса и добавил рюмки из серванта. Ира тоже сняла верхнюю одежду и стала поправлять перед зеркалом макияж.

Сегодня на ней был серебристый пиджак, под ним перламутровая блузка и темно-серая юбка, перехваченная черным широким кожаным ремнем с большой пряжкой.

Павел сел на стул и включил магнитофон. Выпили первую. Закурили. Павел не знал, как начать.

— Тебе нравится этот испанский певец?

— Да, конечно!

Пауза затягивалась. Ира устроилась на краю дивана, взяла в руки пепельницу и курила.

— А номер, правда, симпатичный? — очередной дурацкий вопрос задал Павел.

В ответ она только улыбнулась. Выпили по второй.

— А как тебе коньяк?

— Хороший!

Щелкнула крышка магнитофона, закончилась одна сторона кассеты, Павел перевернул на другую сторону.

— Может мне из ресторана что-нибудь «сообразить»?

— Нет, не надо, не беспокойся. Я перед выходом перекусила — из дома беру!

Выпили по третьей. Очередная сигарета. Павел выключил верхний свет и зажег лампу на столе.

— Не очень ярко? Приглушить свет?

— Как хочешь!

Наконец, Павел сел к на диван и потянулся к ее губам. Поцелуй получился долгим. Сидя рядом, Павел рукой ощутил грудь, потом под блузкой почувствовал горячую спину и расстегнул бюстгальтер. Не встречая отказа, рукой спустился ниже к внутренним сторонам бедер. Уже наваливаясь, Павел начал стягивать колготки. Товарный голод в полиэтиленовых изделиях продолжал свирепствовать, поэтому Ира успела воскликнуть: «Я сама, а то порвешь!».

Время опять торопилось к одиннадцати. После душа Ира начала долго краситься, аккуратно отстраняя Павла с его приставаниями.

Такси. Войковская. Метро. Пересадка в центре. От жены:

— Последний раз впускаю так поздно! Ночуй у своей матери!

Павел сидел за рабочим столом и размышлял как развить новое направление:

— Понятно, что после размещения логотипа заказчика на календаре, продать напечатанный, если от него откажутся, невозможно, он больше никому не нужен. Поэтому надо просить 100 % предоплату, а значит оборотные средства не требуются… Не требуются никакие сертификаты, лицензии… А можно и блокноты, ручки, зажигалки с логотипом предлагать!

От этих мыслей оторвал телефонный звонок. Звонил Фельдман Зинновий Исайевич. Он был студентом на факультете переподготовки проектировщиков, где Павел когда-то деканил. Два дня назад случайно столкнулись в метро, коротко постояли, обменялись чем занимается каждый, телефонами. После приветствий Павел услышал:

— Как у вас сегодня после шести? Надо встретиться без машины, поговорить! В Черемушках, на Крижановского есть очаровательный шалман! — предложил тот.

Павел жил в том районе. Поэтому после работы успел поставить машину и к семи был на месте. Прошло чуть меньше десяти лет как курчавоволосый с розовыми щечками Фельдман появлялся на лекциях об информационных технологиях в проектировании, а за столиком сидел уже полный мужчина с залысиной в форме подковы на голове и курил трубку.

— Что заказываем? Водку или коньяк? От этого зависит дальнейший ход! — обменявшись рукопожатиями, услышал Павел.

После рюмки водки Фельдман сообщил:

— Я увлекся историей, в частности, временем начала Советской власти и вот что интересно!.. Как же я люблю русскую кухню: водка, соленый огурчик, селедочка! …Да, ну так вот! Объясните мне, пожалуйста, такой казус. После Октябрьской революции высшей законодательной властью был Всероссийский съезд Советов, а вне проведения съездов законодательный орган — Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет (ВЦИК). Интересно, в названии законодательного органа присутствует слово «Исполнительный»! А в Совете Народных Комиссаров (СовНарКоме), который возглавлял Ленин, исполнительном органе, присутствует слово «Совет».

И после второй Фельдман обращался к Павлу на «Вы» — разница в возрасте была небольшая, скорее пиетет бывшего преподавателя сказывался. Видя интерес к теме, Фельдман продолжил:

— Вы заметили, что на заре Советской России даже в названиях властных структур провозглашали одно, а на деле было другое.

Павел с удовольствием опрокинул рюмку водки, появилось какое-то успокоение, говорить о «текущем политическом моменте» не хотелось, а вот историю начала ХХ века обсудить было интересно.

— А как вам такой любопытный факт о соплеменниках. За две недели до революции, когда ЦК большевиков принял решение взять курс на вооруженное восстание, против этого выступили — Лев Каменев и Григорий Зиновьев. Более того, не согласие они изложили в письме, опубликовав в открытой печати! Ленин был взбешен и потребовал исключить обоих «штрейкбрехеров» из партии! А потом после победы Октября Каменев и Зиновьев стали: один — Каменев — зампред СовНарКома, председатель Моссовета, другой — Зиновьев- хозяин Петрограда и всего северо-запада России, первое лицо Коминтерна. — Фельдман почему-то победоносно смотрел на Павла.

— Да, что значит великая сила искусства, важнейшим из которого является кино! Наверное, смотрели фильм «Ленин в Октябре,1937 г», где октябрьский эпизод Зиновьева и Каменева ярко подан. Этот же эпизод использовался против них в партийных полемиках 1925–1927 гг. Но Ленин сам опубликовал «Письмо к товарищам», в котором не делал секрета из курса на восстание. Скорее его возмутило то, что Каменев и Зиновьев «выдали» в открытой печати факт разногласий в партии, — возразил Павел и про себя подумал: «Какой же я подкованный, однако!».

— Э нет, называя их «штрейкбрехерами», то есть предателями общих интересов, Ленин все равно понимал, что они СВОИ. Григорий Зиновьев годы эмиграции провел рядом с Ленином. Они вместе вернулись в «пломбированном» вагоне в апреле 1917 г, после июльских событий вместе скрывались в шалаше на озере Разлив. Зиновьев и Каменев были из круга своих людей, женились в своем круге. Так первой женой Каменева была родная сестра Троцкого. Кстати, ресторан, где мы сидим, купили новые хозяева, и будет он называться «Свои». «Свои» — очень жизненный и современный феномен «от Москвы до самых до окраин!», — разливая из графинчика водку резонерствовал Фельдман.

— А мне нравится наш вечер! Обсуждение истории КПСС — это прекрасно, но не для этого же вы меня сюда пригласили? — Павел с паузой, за два раза выпил рюмку.

— Я женат вторым браком. Моя первая жена, а у меня с ней остались хорошие отношения, обратилась ко мне с просьбой помочь, — собеседник постепенно, медленно подкрадывался к сути встречи.

Павла осенило — будет просить взять ее на работу! Но продолжение было другое.

— Ее берут на должность начальника отдела рекламы и общественных связей крупной государственной организации. Очень крупной, отделения по всей России, но с условием — 20 % отката наличными с договора. А объемы там — машину можно купить с одной сделки! Специфика — то ваша: ежедневники, визитницы, подарки к Новому году, но все — с логотипом, — во взгляде Фельдмана читалось, что он делает благое дело для обеих сторон.

— Да, машина — это хорошо! Надо подумать смогу ли соответствовать! — Павел не ожидал такого разворота.